После церкви журналисты, операторы и фотографы, словно рой саранчи, устремились в «Оазис», откуда всем скопом перебрались в боулинг-клуб. Расселись в баре с кока-колой и фастфудом из «Сайгона» и принялись клацать по клавишам ноутбуков. В отдалении, у окна с видом на металлическую террасу и высохшее речное русло, расположилась группа полицейских. Робби Хаус-Джонса среди них нет, зато есть Херб Уокер, который налегает на стейк и пиво, плюс несколько других в скверно пошитых костюмах либо чиносах и рубашках поло – явно копы. Детективы из убойного отдела.
Кэрри отделяется от шумной толпы репортеров и подходит к Мартину.
– Хорошо, что ты пришел. Я тебя искала. Слыхал о заявлении для прессы? Копы собираются сделать его перед входом в участок.
– Спасибо. Я не знал. Выпить хочешь?
– Нет, не стоит. Я и так уже. – Она возвращается к своей компании.
Мартин бросает взгляд на часы: двенадцать сорок пять. Проклятье! Заказать обед не хватит времени, остается лишь бар.
За стойкой орудует Эррол. Продав Мартину бокал легкого пива и пакетик чипсов, он, покачав головой, говорит:
– Уж и не знаю, чем мы такое заслужили.
Вероятно, подразумевает убийства, а не представителей СМИ.
Полиция проводит пресс-конференцию в тени большого эвкалипта. Пожилой мужчина в костюме представляется и произносит фамилию по буквам для репортеров. Он инспектор отдела по расследованию убийств Моррис Монтифор из Сиднея, а рядом его коллеги: сержант уголовного розыска Иван Лучич и сержант Герберт Уокер из беллингтонской полиции. Есть еще молодая женщина в форме с диктофоном, но та, видимо, не стоит упоминания.
Мартин осматривается. А вот и давешний спецагент АСБР со стоянки у мотеля. Спрятавшись за спинами репортеров, он курит сигарету, даже подмигнул с усмешкой и произнес одними губами: «Классная история».
– Мы можем подтвердить, – начинает инспектор Монтифор, – что в двенадцати километрах северо-западнее Риверсенда в запруде у фермы обнаружены два человеческих трупа. Ферма объявлена местом преступления, и представители СМИ на нее пока не допускаются, поэтому просьба даже не пытаться. В ходе предварительного расследования не обнаружено никаких свидетельств того, что там есть еще тела, однако для полной уверенности нужны более масштабные и систематические поиски. Повторяю, вопреки домыслам некоторых СМИ, нет никаких свидетельств того, что на ферме есть и другие трупы. Найденные останки сильно разложились и, определенно, довольно давние. Пока нет возможности их с полной уверенностью идентифицировать, на опознание уйдут дни, а может, и недели. Полиция взялась за расследование очень серьезно, но на этой стадии мы еще собираем улики на месте преступления. Впрочем, уже есть несколько ниточек, и мы ими активно занимаемся. Вопросы?
Перекрывая более тихих соперников, из толпы раздается громогласный голос Дуга Танклтона:
– Вы охарактеризовали ферму как место преступления. Откуда такая уверенность? Возможно, все куда невиннее, и эти люди в запруде просто утонули, или останки принадлежат аборигенам.
– У нас есть веские причины полагать, что дело нечисто. Не могу вдаваться в детали, но очень многое указывает на убийство. Вдобавок, останки не такие уж давние. Найдены кое-какие предметы одежды, точнее, их обрывки, и остатки личного имущества. Мы пытаемся с их помощью опознать жертв.
Еще один голос, одна из белокурых конкуренток Дуга.
– Кто обнаружил тела?
– Владелец фермы. Чуть ранее на той же неделе его дом и другие постройки погибли в степном пожаре. Он оценивал убытки и во время осмотра нашел тела. Газетные сообщения о том, что останки были обнаружены иными людьми, не соответствуют истине.
За спиной Мартина раздается тихий самодовольный смешок.
– Арестован ли хозяин фермы?
– Нет.
– Находится ли он под подозрением?
– Нет, его сейчас допрашивают, не более того. Опять же, домыслы СМИ о том, что он как-то замешан в убийствах, совершенно необоснованны и исходят не от полиции.
Очередной смешок.
Вопрос снова задает Дуг Танклтон:
– Инспектор, в некоторых газетах промелькнули намеки на то, что Байрон Свифт связан с недавними убийствами. Это как-то подтверждается?
– На данной стадии нет. Благодарю вас за вопрос. Нет никаких весомых доказательств, способных связать его с этими преступлениями. Если у кого-то такие вдруг есть, мы бы с удовольствием ознакомились.
Очередной смешок.
Мартин постепенно вскипает, а его коллеги продолжают забрасывать инспектора вопросами.
– Правда ли, что тела пролежали в запруде больше года?
– Пока точно неизвестно, однако такое возможно.
– Есть ли вероятность, что тела, как о том сообщили газеты, принадлежат двум немецким туристкам, которых похитили в Суон-Хилл около года назад?
– Вероятность есть, не более того.
Очередной смешок.
С Мартина довольно.
– Инспектор, – спрашивает он, – почему полиции не дали провести это расследование независимо?
– Не понимаю вопроса. Полиция уверена, что вскоре добьется результата.
– Тогда зачем понадобилось подключать АСБР, и какого рода помощь они вам оказывают?
В этот раз обходится без смеха. Инспектор захвачен врасплох.
– М-м-м, я не уполномочен… Я здесь для того, чтобы отвечать на вопросы от лица полиции Нового Южного Уэльса. Не более того.
Теперь впору смеяться Мартину. Он оглядывается, но офицер спецслужбы куда-то пропал. На лужайке дымится недокуренная сигарета.
– Это просто нечто! – восторгается сержант Херб Уокер. – Видели бы вы его лицо, после того как подложили ему свинью. Тут же выбросил сигарету и смотался. – Уокер смеется воспоминанию, для большей выразительности похлопывая себя по животу. – Прямо там можно было и арестовывать за нарушение пожарных правил.
Беллингтонский сержант предложил подвезти Мартина, заметив, как он пешком возвращается из боулинг-клуба.
Мартин улыбается.
– Так он действительно из АСБР?
– Из нее самой, паршивец еще тот.
– Как его фамилия?
– Гофинг. Джек Гофинг.
– Что он тут делает?
– Если б я знал! По-моему, протирает задницу. Присутствует на допросах, отслеживает, что мы делаем, ничего не добавляет, не вносит никаких предложений. Просто стоит над душой, и все. Монтифор наверняка знает больше, только мне ничего не говорит.
Внедорожник Уокера сворачивает на улочку позади гостиницы «Коммерсант» и паркуется сбоку, подальше от любопытных глаз. Сержант выуживает из кармана пачку сигарет и закуривает. Двигатель по-прежнему работает, кондиционер гоняет воздух, хотя Уокер открыл окошко и выдыхает в зной облачка дыма.
«Кажется, мне повезло, – думает Мартин. – Уокера потянуло на словоохотливость, и он определенно доволен тем, как я сдал агента АСБР. Пусть сделает еще затяжку, и спрошу».
– Так что там за история с Харли Снаучем? Ему собираются предъявлять обвинения?
– Пока нет, хотя он под наблюдением. Лучич предлагал посадить Снауча в камеру и допросить с пристрастием, но Монтифор решил держать его на длинном поводке – чтоб было на чем повеситься. Поспешай медленно, как говорится.
– Ну, а вы на чьей стороне?
– Я? Меня очень удивит, если Снауч никоим образом не замешан в этой истории. Да, кстати, не цитируйте наш разговор.
– Конечно, не буду.
– О чем напишете завтра, Мартин? Узнали что-нибудь новенькое?
– Будет обычный материал – пресс-конференция и прочее, а еще я работаю над большой статьей о Байроне Свифте и таинственном прошлом этого парня. Как бы его там ни звали.
– Вот как? – говорит Уокер. – День становится все лучше. Что накопали?
– По правде говоря, Херб, в основном у меня все с ваших слов. То, что вы рассказали на днях. Отсутствие предыстории в церкви, подозрения, что он бывший солдат, надпись на его надгробии, предположительная смерть настоящего Байрона Свифта от героиновой передозировки в Камбодже. Ничего, если я этим воспользуюсь?
Уокер делает долгую затяжку.
– Конечно. Просто не впутывайте меня, и все. Подкиньте там пару ложных следов, если получится. Сошлитесь на источник в АСБР, это наведет шороху.
– Пожалуй. Может, намекнуть, что его кто-то защищал, что он чуть было не оказался под следствием еще до трагедии, но полиции помешали?
– Отличная идея. То, что доктор прописал. Вот с чего следовало начать тому бесхребетному мерзавцу Дефо.
Подстегнуть интерес. Только, Христа ради, Мартин, не надо меня вмешивать. Чтобы ко мне – ни следочка, ладно?
– Само собой. Мне кое-что не дает покоя, и, вероятно, вы сумеете с этим помочь.
– С чем именно?
– День трагедии. Рассказывают, что тем утром у церкви Свифт вел себя совершенно обычно, болтал с прихожанами. Затем сходил внутрь минут на десять и вышел совершенно другим человеком, начал стрелять в людей. Бред какой-то.
– Кто бы говорил! Псих хренов. Все то утро бредовое.
– Что же произошло с ним за эти десять минут? Насколько я понимаю, он был в церкви один.
– Да? К чему вы клоните?
– Мне кажется, он кому-то позвонил, и телефонный разговор стал толчком. Такую версию никто не отрабатывал?
– Меня бы удивило, если бы нет. В каком-то смысле дело ведь плевое – Свифт убил пятерых при свете дня, на глазах у толпы свидетелей, а потом юный Робби его застрелил, – так что расследовать особо нечего. С другой стороны, всем интересна причина. Трагедия вызвала широкий общественный резонанс, плюс давление со стороны политиков, которым хочется прикрыть свои задницы. Вот что: я постараюсь выяснить. Вдруг получится. Монтифор держит все файлы при себе.
– Зачем? Считает, что существует связь с трупами в запруде?
– Да. Мы все так считаем. Или подозреваем. По крайней мере, было бы глупо сбрасывать со счетов такую версию. Девушки пропали всего за несколько дней до трагедии, и вот их нашли мертвыми в запруде неподалеку от Риверсенда. Может, и совпадение, однако только сумасшедший не проверит возможную связь.
– Значит, там все-таки немецкие туристки?