— Вадька, привет, родной. Я не на даче, а в квартире сейчас, на Плющихе.
— Я приеду? Вы не заняты? — тихо спросил Вадим в трубку.
— Что за вопросы? Быстро ко мне! Жду!
Через час Вадим переступил порог квартиры, в которой жил некоторое время после освобождения, и обнял мужчину. Тот прижал его к себе и не хотел отпускать:
— Привет, родной.
Похлопав Вадима по спине, он предложил войти.
Вадим вошел в гостиную и огляделся:
— Давно я тут не был. Новый диван купили?
— Старый скрипеть стал. Почти как я. Хорошо, что хоть песок из него не сыпался.
— Только не начинайте! Вам всего за пятьдесят.
— Пятьдесят пять, сынок.
— И что? Вон ваш ровесник, ваш лучший друг в любовный омут прыгнул.
— Марк влюбился. Вот такое у него алиби. У меня такого алиби нет, - засмеялся Владимир Сергеевич.
— У меня тоже оно есть… — тихо признался Вадим.
Владимир Сергеевич сначала не понял, а потом широко улыбнулся:
— Это что, оказывается, заразно? Ты, наверное, от него заразился месяц назад в бане! — он засмеялся.
Вадим хмыкнул:
— Все может быть.
— Как звать?
— Снежана.
— Ух ты! Необычное имя. И девушка наверняка не простая.
— Не то слово. Головоломка.
— Нужна моя помощь?
Вадим кивнул и все ему рассказал.
— Что я тебе скажу… — Владимир Сергеевич постучал трубкой по деревянному столу и набил ее табаком, — женщина должна тебе верить. Хотя бы потому, что любит. Если не верит, то увы… Нет, ты не подумай, я не отказываюсь помочь. Я пойду к ней и расскажу всю правду, но просто знай — если она не любит, то не будет тебе счастья. Любовь в одни ворота не работает, — он задумался, сделал затяжку и продолжил: — Я свою любил до одури, а она — нет. Вот так вот прожили двадцать лет, и она убежала.
Он покачал головой:
— Ладно, чего сейчас ворошить прошлое. Я все равно рад за тебя. Иметь алиби — это всегда прекрасно. И хоть оно у тебя запоздалое, но тем не менее наверняка очень сильное.
Вадим молчал, только вздохнул устало.
— Я так боялся, что ты не познаешь это чувство.
Владимир Сергеевич был прав. Вадим не был влюбчивым. В школе его интересовали только техника и Китай, в институте на первом курсе он тоже ни в кого не влюбился, да и десять лет в тюрьме совершенно не располагали к влюбленностям. Вышел он совсем другим человеком и заново учился жить. Только вот на развлечения времени не было, очень хотелось наверстать и поскорей получить то, что упустил. Три года пахал. По-другому никак не назовешь, из гаражей вообще не выходил, даже ночевал там. Только Владимир Сергеевич мог повлиять на него, заезжал и забирал к себе домой, чтобы парень отмылся от мазута и выспался.
А когда Вадим начал зарабатывать, сразу появились легкодоступные женщины, так было проще. Умные мужчины в таких не влюбляются, а Вадим, несомненно, был умен. Были и приятные мимолетные знакомства с обычными девушками: официантки, студентки, просто прохожие, как Саша. Только не цепляли они никак. Не хотелось ему обнять и никогда не отпускать.
Снежана поразила его сразу. В китайском языке есть одно довольно популярное и меткое слово — 缘分, звучит оно «юаньфэнь» и означает, что человек знакомится с другими людьми не случайно, а благодаря предопределению, заложенному в прошлом. И хоть это слово переводится как «судьба», на самом деле это не совсем точное определение. Ведь что такое судьба? Это предопределение или ход событий в жизни, которые происходят по воле всевышнего вмешательства. А «юаньфэнь» — это шанс встретить своего человека в определенное время в определенном месте из миллиарда людей, живущих на планете. Даже если они живут в разных странах, если судьбой суждено — они обязательно встретятся. Этим также часто объясняется тот факт, что люди, которые только познакомились, испытывают ощущение, что знали друг друга давно или, что тоже часто встречается, имеют одинаковую судьбу и много общего.
А общего действительно оказалось много: и одинаковые факты из жизни, и выбор того же бизнеса, и Китай. Да и Снежана при встрече смотрела на Вадима так же, как будто тоже почувствовала юаньфэнь, только она моментально смутилась и даже испугалась этого ощущения. Впрочем, как и он своих. Но остановиться они уже не смогли. Лавина пошла, и ее моментально занесло порывом шквального ветра. А потом она обрушилась на них так внезапно, что выбраться уже не было сил. Да и не хотелось.
— Эх, Вадь, я тебе всю жизнь испортил… — запел старую песню Вадим Сергеевич.
— Ладно вам. Опять начинаете. Что было, то было.
— Хорошо, Вадим. Скажешь, где быть и когда, и я все сделаю для тебя.
Снежана зашла в квартиру, привычным движением положила ключи на полку, разулась и направилась в гостиную.
Дочь ее встретила кивком. Саша сидела на диване, поджав ноги, с книгой в руках, рядом лежал ее мобильный телефон, экран которого только отключили. Снежана заметила, что в руках у дочери учебник по эконометрике.
На работе у Снежаны день выдался не из легких. С утра Антон подвел в расчетах, а после обеда с клиентами на ровном месте возникла проблема, которую Снежана разрешала до восьми вечера. Вдобавок к этому в метро на нее вылили капучино. Случайно, конечно, но все равно обидно было так, что по дороге домой слезы сами потекли по щекам, а она их заметила только у подъезда.
Ругаться с Сашей совершенно не хотелось, да и сил не было. Сколько раз она объясняла дочери, что нельзя учиться, лежа на диване с одной книгой в руках. И ладно если бы это было история, где необходимо запомнить описание событий. Но это были точные науки, где нужно было заучивать формулы и решать задачи. Как без тетради и авторучки возможно было изучить дискретную математику?
Снежана всегда пыталась решить проблему по-хорошему. Но дочь сама вызывала ее на конфликт и просила не учить уму-разуму, бросая колкости вроде: «Откуда тебе знать, как правильно? Ты же не училась в МГУ!».
Снежана мечтала получить высшее образование, только вот времени на это не было, — нужно было зарабатывать деньги, и в том числе на то, чтобы ее дочь училась в этом вузе. Саша была слишком ленива, чтобы хорошо закончить школу и получить высокие баллы по ЕГЭ, поэтому в заветный вуз попала только на платное отделение. Проблемы начались со второго семестра: она три раза завалила экзамен по математическому анализу и ее отчислили.
Но на следующий год она опять пошла учиться и снова на первый курс. Второй год повторять дисциплины было чуть легче, но в третьем семестре она опять не сдала экзамены. На этот раз по методам оптимальных решений. Чтобы не быть отчисленной во второй раз, она взяла академический отпуск и целый год потратила на то, чтобы выучить этот предмет и сдать его. На это были брошены все оставшиеся в живых нервы Снежаны и силы репетитора, который приходил дважды в неделю.
Итого после четырех лет обучения в институте, Саша заканчивала только четвертый семестр.
И обидно Снежане было то, что дочь не училась на своих ошибках и не прислушивалась к мнению матери.
Еле удержавшись от комментариев, Снежана прошла в спальню, переоделась, вернулась на кухню и принялась за приготовление ужина — Лера должна была прийти с минуты на минуту. Пока варился картофель, она пожарила котлеты и сделала салат. В дверь позвонили. Лера пришла с пиццей. Сняв босоножки, она забежала на минутку в ванную, а потом на кухню.
Кинув взгляд на Сашу и ее синюю книгу, она посмотрела на нервную Снежану и все сразу поняла, подошла к подруге, обняла ее и похлопала по плечу.
Взяв с барной стойки тарелку с салатом, она перенесла его на большой обеденный стол, который очень редко использовался. В основном все предпочитали принимать пищу за барной стойкой.
— Я накрою на стол, хочется нормально посидеть и выпить бокал вина.
— Такими темпами мы сопьемся, — предупредила ее Снежана.
— Это лекарство, мы лечимся! — отмахнулась Валерия, положила на стол салфетки и поставила свечи на изящных подставках.
В дверь опять позвонили, и женщины переглянулись.
— Я открою, — с вызовом сказала Валерия, — кого-то еще не спустили с пятого этажа и, похоже, сегодня это случится.
После того дня, когда Альберт открыл глаза дочери и ее матери, что мужчина, которого они оба любят, — уголовник, прошло уже две недели, а он так и не появлялся. Валерия утверждала, что он появится со дня на день, и наверняка за дверью сейчас был он.
Но она ошиблась. На пороге, заметно нервничая, стоял уже знакомый Валерии Вадим с каким-то мужчиной.
Валерия сразу приметила, что хоть незнакомец и не был молод, но от него пахло силой и уверенностью.
— Добрый вечер, — негромко произнес Вадим, — вы, наверное, Лера, мы с вами в прошлый раз так и не познакомились.
— Да, Вадим, проходите, заочно мы с вами знакомы, но и воочию я тоже рада видеть вас. А это? — спросила женщина и указала рукой на рядом стоящего мужчину.
— Это мой лучший друг — Владимир Сергеевич.
Мужчина слегка наклонил голову, не переставая рассматривать Валерию.
— Разувайтесь и проходите. Как раз к ужину подоспели.
Когда Валерия вошла в гостиную с двумя мужчинами, Снежана и Саша, увидев Вадима, замерли как вкопанные и от удивления даже сказать ничего не могли.
— У нас на ужин котлетки, пюрешка и салат. А, еще и пицца. Подойдет? — спросила Валерия, указывая мужчинам, где им присесть.
Но Вадим не сдвинулся с места, только выжидающе смотрел на Снежану.
— Интересно, к кому из нас ты пожаловал? — Саша встала с дивана и подошла к Вадиму.
— К вам обеим, — ответил он.
— Давайте это за столом определим? — предложила Валерия. —Есть хочется, да и правды в ногах нет. Присаживайтесь, Владимир… как вас по батюшке?
— Сергеевич.
— Как Пушкина, запомню, — пообещала Валерия и еще раз указала мужчинам, куда сесть.
Вадим, заметно сомневаясь, все же присел на стул, и его друг устроился рядом. Валерия засуетилась и быстро поставила на стол тарелки, приборы и, положив спички, попросила мужчин зажечь свечи. Владимир Сергеевич этим сразу и занялся.