— С тобой точно все в порядке? – не унималась Снежана.
— Да, мам, все нормально. Пока. Мне пора идти.
В трубке послышались короткие гудки.
Снежана опустилась на кресло и стала успокаивать себя: «Во-первых, она не первый раз отсутствует ночью. Во-вторых, может, подруги пригласили». Она задумалась, подошла к окну и с горечью вслух сказала:
— Зачем обманывать саму себя? Понятно, что это не подруги. Телефон снова зазвонил, но это уже была лучшая подруга Валерия.
— Привет, Снежок, как жизнь молодая?
— Плохо. Сашка вот… не придет ночевать, — призналась Снежана подруге.
— Радоваться надо — она проведет жаркую ночь с… – Валерия запнулась и уже совсем другим тоном спросила, — кстати, а с кем она проведет ночь? Помнится мне, она с Валерой уже два месяца как разорвала все отношения.
— Вот именно. Я, правда, все же оставляю надежду, что это Валера.
— Боишься, что это прекрасный незнакомец? Ну и пусть. Сашке замуж пора.
— Ей всего двадцать один! – возразила Снежана.
— А ты во сколько родила ее, помнишь? Прекращай переживания, все нормально. Твоя Сашка — красивая, молодая женщина, и она должна встречаться с мужчинами.
— Вот именно – встречаться, а не спать. Если это не Валера, я ей такую взбучку задам!
— За что?
— За то, что едва знакома с мужчиной и уже спит с ним.
— Так, давай успокоимся. А хочешь, бери такси и приезжай ко мне. Мы с тобой вина выпьем, поболтаем…
— Поздно уже. Давай завтра встретимся где-нибудь и поболтаем.
— Мой Генка завтра приезжает — буду готовиться к встрече. Вареников его любимых с вишней налеплю, оливье настрогаю. Может, в субботу?
— Да мне все равно. Суббота, воскресенье, понедельник… у меня каждый день похож как две капли воды на другой.
— Это потому, что у тебя нет выходных!
— Разве могут быть выходные, когда сама на себя работаешь? Нет, я не жалуюсь…
Но Валерия ее не слышала и продолжила:
— И еще мужика тебе надо. Только не Альбертика!
— И ты туда же. Все, пока, я позвоню, — Снежана нервно нажала на красную кнопку.
Немного успокоившись, она направилась к бару и открыла бутылку вина. Налив в стакан светлую жидкость, она опустилась в кресло и заплакала.
Мы все зависим в этом мире: от погоды, от власти, от соседей
1993 год
Лифт опять не работал. Снежана не спеша, таща за собой довольно тяжелую авоську, поднялась на девятый этаж. На последней ступеньке сидела Валерия, соседка из квартиры напротив, и курила. Девочка снова невольно засмотрелась на нее. До чего же Лера была красивой! Русые волнистые волосы, голубые глаза, пухлый рот и ямочки на щечках. Просто кукла!
— Откуда, Снежок? Из леса, вестимо? — поприветствовала Валерия девочку. — Как учеба? Справляешься?
— Все хорошо, спасибо. А у вас как?
— А у нас как обычно, — задумчиво произнесла соседка и указала на свою дверь.
Из квартиры Валерии доносились шум и гам. Опять баба Люба с тетей Людой что-то не поделили. Обе женщины, одна бабушка, другая мать Валерии, уже давно спились и выносили из квартиры все что могли в обмен на бутылку. Как Лера все это терпела и еще не сбежала из этого дурдома, Снежане было непонятно. Ей казалось, что с такой врожденной красотой, которой наделила природа эту девушку, проблем быть вообще не должно. Но Валерия всегда была одна, у нее даже подруги не было! Правда в последнее время за ней ухаживал совсем взрослый мужчина, тетя Люба называла его новым русским и уговаривала дочь попросить у него денег. Хотя он и без просьб баловал Леру — на прошлой неделе шубу белую подарил, вчера букет хризантем и коробочку с золотым браслетом.
Стряхнув с ботинок уже растаявшую жижу от снега, Снежана открыла ключом свою дверь и зашла в квартиру.
Баба Глаша находилась на кухне и шила за машинкой.
Девочка сняла старенькое пальто, которое ей уже давно жало в плечах, и, прихватив авоську с продуктами, направилась к бабушке на кухню.
— Рис купила? — спросила баба Глаша, даже не взглянув на внучку.
— Да.
— Почем?
— Двести девяносто.
— Батюшки! Кошмар! В синем магазине, наверное, брала, да? — она отбросила в сторону материю и злобно посмотрела на Снежану.
— Нет. В нашем.
— Не ври мне! В нашем он стоит сто пятьдесят.
— Значит, уже подорожал, — предположила Снежана.
— Или тебя, дуру малолетнюю, обманули. Что ж делается, а? Тебя так когда-нибудь убьют в подворотне, как твою мать, а ты не заметишь! Соль почем? — баба Глаша кивнула на пачку, которую внучка положила в шкафчик.
— Пятьдесят.
Снежана присела рядом с бабушкой и, подперев щеку рукой, спросила:
— Лера, наверное, скоро замуж выйдет и уедет из нашего дома, да?
— Если ее не задушат или не расстреляют в подъезде.
Снежана тяжело выдохнула и нахмурилась. Казалось, за столько лет уже можно было привыкнуть к бабкиному характеру, но та действительно умела удивлять и иногда такие прогнозы ставила, что самой страшно становилось. Хорошо, что они никогда не сбывались!
— Твоя бабка — пессимист высшей категории. Поэтому меньше ей верь. А еще лучше вообще не слушай ее, — советовала Снежане Валерия, — поняла? Если человек верит в дерьмо, то оно с ним случается. Я всегда, когда слышу ее пророчества, скрещиваю пальцы и прошу Боженьку не слушать ее. И ты так делай, поняла?
Девочка кивала, соглашаясь. Она любила Леру. Даже боготворила. Лера была единственным человеком, к которому она могла обратиться с любой своей проблемой, и та всегда помогала. И хоть разница в возрасте у них была целых шесть лет, но и Лера иногда советовалась с маленькой, но очень смышленой соседкой.
Лера рассказала ей, что маму подставили за убийство отца, она отсидела восемь лет и вернулась совсем другой. А пока ее не было, бабушка, мать отца, от горя спилась. Вот они сейчас на пару пьют и дебоширят, вечно что-то делят, костерят друг друга на чем свет стоит и ненавидят.
Валерия родилась в исправительной колонии, куда посадили маму, бабушка отказалась забирать малышку, и Лера восемь лет воспитывалась в неволе, в так называемом доме ребенка при колонии. Когда ее мама вышла из тюрьмы, они поселились в квартире свекрови, больше им идти было некуда.
Валерии месяц назад исполнилось восемнадцать. В школе она училась плохо и без энтузиазма, друзей практически не имела. Хоть она и была очень красивой девочкой, но дружить с ней боялись из-за ужасного тюремного прошлого ее матери.
Те одноклассники, кто был поскромней, просто избегали, а смельчаки пытались терроризировать, задирали и унижали:
— Не боишься, что и тебя твоя мать ночью прирежет, как твоего отца? А ты, когда вырастешь, тоже своего мужа зарежешь?
Школу Валерия ненавидела, даже скучала по детскому дому, ведь там были детки ровня ей, а если и задирались, она всегда могла дать отпор. А одноклассникам не могла. Чувствовала, что ее прошлое запятнано, поэтому и дружить ни с кем не получалось.
Единственной радостью ее была маленькая соседская девочка Снежана. С ней Валерия могла возиться бесконечно, тем более что никто не был против: мать Снежаны постоянно болела, ее бабушка носилась на швейную фабрику и обратно и вечно жаловалась на судьбу, девочка в основном ходила в садик, где оставалась на ночь и только на выходные ее забирали домой. Тогда-то Валерия и проводила с ней время.
Закончив восемь классов, Лера пошла в кулинарное ПТУ, после окончания ее обещали устроить на работу, но тех, кто обещал, самих уволили.
Денег катастрофически не хватало. Надо было что-то делать.
Мама с бабушкой уговаривали ее выйти замуж за нового русского, который уже не первый месяц обивал порог их дома и одаривал Лерочку неведомыми дарами. Но такие мужчины, как ее ухажер, умели только развлекаться…
— Сдохнуть хочется, когда я просто смотрю на него. А когда он руку на мое колено кладет — еле сдерживаюсь, чтобы не блевануть на его скользкую лысину, — делилась своими проблемами Валерия со Снежаной на площадке, когда выходила курить.
Снежане так нравились разговоры с любимой соседкой, что она постоянно смотрела в глазок и, как только видела Леру там, выходила и слушала ее монологи. Про себя она невероятно завидовала ей! Это же как повезло — за ней почти каждый вечер приезжает шестисотый мерседес, ее укутывают в меха и везут в ресторан.
— Ох, сколько там еды, Снежок, ты бы знала! Вчера я устрицы ела, про креветок и кальмаров и говорить не буду, их там как грязи!
— А икру красную и черную пробовала?
— Переела. Тошнит уже.
Лера не была жадной, очень часто делилась с соседями продуктами, которые с барского плеча иногда доставлял водитель ее поклонника и иногда рассказывал про шефа.
Этим поклонником был лидер районной группировки и вор в законе по кличке Колено. Как вора его крестили представители кавказской уголовной элиты, с его помощью они хотели укрепить свое положение в Москве, пошатнувшееся из-за усиления местных, русских группировок в тот период. Его работа началась со станций технического обслуживания, где они имели долю от дохода. У Колено была невероятная слабость к автомобилям, поэтому большая часть его бизнеса и «крыши» была направлена на предоставление охранных услуг автостоянкам, СТО и автомагазинам, которые в последнее время стали все больше и больше набирать обороты в Москве. За Колено утвердилась репутация беспредельщика. Он отбирал машины, мог с боевиками наехать на чужие коммерческие точки и требовать переадресовки налога на охрану. Тех, кто не хотел работать на его условиях, он жестоко наказывал — мог бросить гранату или просто пустить пулю у подъезда.
Валерия боялась его до дрожи и надеялась только на то, что она ему скоро надоест и он оставит ее в покое.
Познакомились они на улице. Она шла по тротуару, перед ней резко остановился шестисотый мерседес, и кто-то затащил ее в салон автомобиля.
— Виталик, — представился лысый мужчина и протянул свою огромную лапищу.
Лера сразу поняла, что сопротивление бесполезно, и выдавила из себя улыбку. Они поехали сначала в ресторан, где он покормил ее всевозможными яствами, а потом, когда сели в автомобиль