Володя поставил на стол три чашки с чаем и спросил:
— Она совсем чокнутая?
Валерия грозно посмотрела на него:
— Ты ведь не выдашь нас?
— Еще как выдам, — спокойно ответил Володя, — не сказать ему это — предать его, неужели ты не понимаешь?
Валерия нахмурилась:
— Может, ему этого и не надо… за целый месяц он даже не позвонил ей…
— А что он ей скажет? Что его темное прошлое уже светлое? Что он его стер ластиком добела? Ничего же не изменилось. Это Снежана должна принять или не принять его.
— Да при чем тут его прошлое? — раздраженно цокнула языком Валерия. — Неужели ты правда думаешь, что она отказалась от него из-за этого? Вон, — она кивнула на Сашу, — причина ее отказа. Она выбрала дочь.
Володя посмотрел на гостью, и та виновато опустила голову.
— И что будем делать? — спросил он.
— Не знаю. Пока не знаю. Предлагаю еще чуть-чуть подождать, — она хлопнула по ногам и обратилась к крестнице: — Смотри, Сань, я тоже за то, чтобы ты пожила отдельно и почувствовала… не знаю… какую-то ответственность. Мне очень жалко твою маму, потому что… — Валерия громко выдохнула, — не видела она еще счастья в своей жизни. Я-то хоть немного его урвала, да и сейчас наконец-то нашла своего мужчину. А твоя, бедная, работала как проклятая, ухаживала за бабушкой, потом поднимала тебя. Еще этот Альбертик ваш, который все соки из нее пил, слава Богу, она смогла от него отвязаться. И вот сейчас ей повстречался хороший, настоящий мужик, но ей надо от него отказаться из-за тебя. Ты считаешь, это правильно?
— А меня тебе не жалко, да? Этот мужик провел со мной две ночи, а потом просто слился. Как мне поступить? Просто забыть об этом недоразумении? Может, я его еще папой должна называть? И не надо на жалость давить, хорошо? Если я дерьма еще в этой жизни не нахлебалась, то не значит, что меня можно выбросить на улицу, чтобы я в нем завязла по горло. Зачем создавать мне искусственные проблемы только потому, что у меня их не было в жизни, а у вас были?
— Тебе двадцать один. До какого времени ты собираешься сидеть на шее мамы? — грозно спросила у нее Валерия.
— Я учусь…
— Правда? А я слышала, что ты четвертый год второй курс никак закончить не можешь. И сейчас опять не сдала сессию.
— Сдам в сентябре.
— А если не сдашь, то мама опять будет платить четыреста тысяч за профуканный год?
— Хорошо! — Саша вскочила с дивана. — Я брошу учебу и пойду работать, раз вам так хочется.
— Мне бы больше хотелось, чтобы ты училась. И я даже готова заплатить за тебя, но не для того, чтобы ты просто ради понтов была студенткой МГУ. В тебе очень много пафоса, Саш, и ты прекрасно это знаешь.
— Да-да, а вы люди простые, я уже это слышала. Только время сейчас другое и почти вся молодежь живет, как я.
Валерия с Владимиром рассмеялись.
— Те, кто живут на Арбате, может, действительно и похожи на тебя. А у МКАДа и за МКАДом детям на восемнадцатилетние не покупают «мерседес CLK», поверь мне.
— Достали вы меня с этой машиной. Вот возьму и продам ее.
— Лучше заработай сама на нее, раз учиться не хочешь, — опять упрекнула ее Лера.
— Ок. Я все поняла. Вы все отказываетесь от меня. И где мне теперь жить? У Даши? Помнится мне, что у вас у обеих были квартиры, а меня вы к подруге решили сплавить!
Валерия встала и вышла в коридор. Вернулась она через несколько секунд и протянула ключи Саше:
— От моей квартиры. Живи столько, сколько захочешь. Деньги на первое время я тебе тоже дам. И посиди, пожалуйста, и подумай хоть раз не только о себе, но и о матери.
Саша взяла связку ключей и пробурчала:
— Да-да, сиди, Саша, и думай, как простить Вадима и назвать его папой.
Валерия ничего не сказала, только провела девушку в коридор.
Обувшись, Саша тихо сказала «Спасибо» и вышла из квартиры.
Валерия посмотрела на Володю, который тоже вышел проводить девушку, и, как бы оправдываясь, прошептала:
— Она хорошая, добрая, просто немного балованная.
— А я что, спорю? — он обнял и поцеловал ее в висок. — Идем торт доедим?
— Вовка, я с твоими перекусами тортов и пончиков уже в джинсы не вмещаюсь!
— Потому что нечего носить джинсы из детского мира, — Володя потянул ее за руку в гостиную.
Утром, едва открыв глаза, он сообщил Валерии, что у него много работы, и умчался ни свет ни заря якобы в офис. Но сам направился покупать помолвочное кольцо.
Володя пришел к ней в офис к обеду с роскошным букетом, встал на одно колено и открыл коробочку с колечком.
— Не знаю, мечтала ли ты об этом, но я решил сделать все так, как в кино.
Валерия рассмеялась и сказала свое заветное «Да».
— Очень хотел выкрасть тебя и отвести в ресторан, но надо срочно в офисе появиться, я там пока еще не был. Встретимся вечером, с меня ужин.
— Ага, знаю я твой ужин — из «Чайханы» закажешь три килограмма шашлыков и пахлаву. Давай лучше я? Я уже закончила все срочные дела, сейчас к Снежане на часик заскочу и домой.
— Будешь тяжелые пакеты с продуктами таскать? — нахмурился Володя.
— Нет, возьму только макароны, креветки и сливки. Приготовлю пасту с морепродуктами. Там с вечера остались гребешки.
— Ладно, — согласился он, — приготовим вместе, ты, главное, приди домой и ляг отдохни, не перегружайся. А вечером мы с тобой еще раз поговорим о твоей работе. Вернее, о том, чтобы у тебя ее не было.
Лера закатила глаза:
— О Боже, дай мне терпения!
Саша проснулась в чужой квартире и разревелась. Вдоволь наплакавшись, она направилась на кухню в поисках съестного. Холодильник был почти пуст: только три вида варенья и лимон.
Она всунула в кофе-машину капсулу и продолжила поиски по шкафчикам. В одном нашла квадратное печенье в пачке, им и позавтракала.
Зазвонил ее телефон, это был отец.
— Привет, Сашунь, как ты? — поинтересовался он.
— Жива и здорова. Не кашляю.
— А как твоя мать?
Саша хмыкнула:
— Она тебя кинула, поэтому ты мне звонишь?
— Знаешь, я думал, что она поумнела. Ладно ты, молодая, тебе нормально ошибаться, но она! Нет другого слова — дура!
Саша сразу возмутилась:
— Не смей обзывать мою маму! Ты от меня отказался, а она подняла. И обеспечивает сейчас.
Альберт ее перебил:
— Но это не значит, что она не дура!
— Интересно почему? Потому что может заработать больше тебя? А почему тогда ты спишь с дурой? А не со своей умной женой, которую боишься как огня? Которая контролирует каждый твой шаг? Дышать тебе не дает без своего разрешения? А, Альбертик?
Отец молчал, но Сашу было уже не остановить:
— Если она и дура, то только потому, что связалась с тобой. Но, кажется, она уже поумнела, поэтому ты и бесишься!
Она нажала на отбой и показала язык телефону, тихо пробурчав:
— Так тебе и надо!
Лера договорилась пообедать со Снежаной в кафе возле офиса.
Девушки расположились у окна и заказали еду, когда Снежана заметила кольцо на пальце у подруги и бросилась ее обнимать:
— Как я рада за тебя! Ты заслужила быть счастливой. Надеюсь, он сделает тебя такой!
— Спасибо, Снежок. Он старается, и я вижу, что очень дорожит мною, главное, чтобы это не закончилось, как с Юном.
— Юн был молоденьким дурачком, он не понимал, какая девушка ему досталась. А Володя — состоявшийся взрослый мужчина. Он будет ценить все, что получит от тебя, я в этом не сомневаюсь.
— Мне так стыдно… — призналась Валерия. — Я сейчас шла к тебе и хотела спрятать кольцо. Боялась, что своей счастливой физиономией огорчу тебя. Мне самой ужасно неловко, правда, что счастье так и прет из меня!
— Лера, ну какая же ты… дурочка. Я так рада за тебя, ты даже не представляешь.
— Я обещаю, что мы будем видеться не реже, чем раньше.
— А когда роспись? Может, и свадьба будет?
— Вова сегодня обещал заехать договориться в загс. Распишемся и просто посидим в ресторане с самыми близкими друзьями.
— Понятно, — кивнула Снежана, — там наверняка будет Вадим…
Валерия растерялась, не зная, что ответить, но подруга ее успокоила:
— Да все нормально. Мы же взрослые цивилизованные люди. Что было, то было.
Саша ходила по чужой квартире и рассматривала ее. Она не раз была тут, в основном у Леры на день рождениях, но дальше гостиной не заходила. А сейчас она зашла в комнату, которая служила кабинетом ее крестной, и с удовольствием изучала каждую мелочь в интерьере и фотографии на стене.
Усевшись в кресло, она потянула на себя шуфлядку и увидела черно-белую фотографию. На ней была Валерия с девочкой. Саша сначала на девочку даже внимания не обратила, рассматривала крестную: на ней был темный тулуп, голова обмотана пуховым платком, а на руках большие варежки, именно варежки, а не перчатки. Даже в таком виде она выглядела красавицей: светлые локоны торчали из-под косынки, глаза искрились, она улыбалась во весь рот. Саша тоже, засияла, довольная, и переместила взгляд на девочку. За секунду улыбка сошла с ее лица, и она приблизила фотографию ближе: этой девочкой была ее мама.
Саша провела пальцем по ее лицу, и по ее телу пробежала дрожь. Какая же она тут маленькая! Кажется, что лет десять, не больше.
Саша повернула карточку и прочитала на обратной стороне надпись: «Лужники. 93 год». Она быстро подсчитала: маме тут всего двенадцать. И они с Лерой продают товар в Лужниках.
Девушка так прониклась этой фотографией, представила со стороны, как им было тяжело, и чуть не разревелась.
Она еще долго рассматривала черно-белое изображение, вглядываясь в каждую деталь. Ей показалось немного странным то, что эту фотографию она никогда не видела. Хотя у Снежаны было много детских снимков: пока была жива ее мама, до восьми лет она фотографировала дочку. А вот в интервале после ее смерти и до того, как они оказались в Китае, была только одна — где мама беременна. Этот снимок Саша и показывала Вадиму в доказательство, что Снежана — ее мать.
Девушка вздохнула, взяла в руки телефон, разблокировала Вадима и написала ему сообщение: «Есть разговор. Давай встретимся».