Критиков пятиступенчатой модели интеграции в последнее время становится все больше. Помимо названных недостатков, отмечается то, что направляемый в таком ключе процесс интеграции далеко не обязательно идет в поступательном направлении, т. к. он может быть «заторможен» на том или ином этапе. Кроме того, экономическая интеграция не всегда приводит к политической, как многие полагали ранее, выделяя пятую ступень. Более того, на практике нередко оказывается наоборот: не экономическое сотрудничество влияет на политику, а политическое решение ведет к развитию или сворачиванию сотрудничества в той или иной области.
Теоретические обоснования первостепенности политической интеграции восходят к работам А. Спинелли, К. Фридриха, А. Этциони, которые полагали, что межгосударственные отношения должны строиться на передаче части полномочий надгосударственным образованиям изначально. Иными словами, создание наднациональных структур, консолидирующих регион, обеспечивает интеграцию не «снизу вверх», а «сверху вниз».
Учитывая недостатки и даже злонамеренность англосаксонских интеграционных проектов, процесс консолидации цивилизационного пространства России, равно как и евразийской интеграции, может и должен быть осознан лишь как альтернатива западным моделям при одновременном комплексном учете существующих позитивных сторон каждой из них.
Понятие «цивилизационное пространство России» включает четыре основополагающих системных признака:
1) наличие территориального ядра, очерченного естественно-историческими границами расселения доминирующего (государствообразующего) этноса и воспринимаемого этим этносом в качестве физически, исторически и эстетически своего;
2) наличие государствообразующего этноса территориального ядра, «ощущающего себя таковым и воспринимающего себя как целое во времени и пространстве. Конкретно это проявляется в характерном для этноса способе выживания в мирных и военных условиях; в языке, исторической памяти, традиции, культуре, религии, ценностях и целях, общих в той или иной степени для всех слоев/групп населения этой территории и таким образом исключающих ситуацию «двух наций»» (А. И. Фурсов);
3) наличие властной структуры территориального ядра (государственности):
• отражающей отношение этноса к природе (труд), к самому себе (архетипы, сознание, поведение, самовосприятие) и к другим (система опознавания «свой – чужой» / «друг – враг», самоопределение, определение «другого» и т. п.);
• обеспечивающей адекватную природной среде и геополитическому окружению форму создания и распределения общественного продукта, а также равновесие и социальный мир между различными общественными группами;
• эффективно защищающей этнос от военной, демографической и финансово-экономической агрессии, а его коллективное сознание и особенно смысловой контур – от информационной и психологической (психоисторической) агрессии, а также подавляющей внутренние факторы разложения;
4) наличие потенции и реальных оснований (исторических, демографических, языковых, экономических, геополитических, военных) к формированию наднационального и надгосударственного сообщества. В современных условиях ни Россия, ни другие страны постсоветского пространства выжить в одиночку не смогут. Однако именно Россия, являясь одним из геополитических центров Евразии, обладающая самыми мощными в постсоветской ойкумене экономическими, военными и политическими ресурсами, может и должна стать отправной точкой возникновения новой архитектоники мира.
Концептуализация этого понятия предполагает выделение как минимум трех уровней геополитического измерения современной политической реальности российского пространства. Первый уровень – геополитическое мироустройство как организация географического пространства и государственной власти. Второй уровень – геополитическое мировидение, а именно: теоретические конструкты, геополитические теории и доктрины. Третий – геополитическое мироощущение, понимаемое через призму геополитического мировоззрения и мироориентации, основанной на формировании геополитической идентичности.
Геополитическое мироустройство представляет собой политическое освоение географического пространства и характеризуется естественно историческим процессом формирования государственной власти и межгосударственных отношений на основе установления естественных пределов зон геополитического влияния. На этом уровне геополитического процесса определяющая роль принадлежит тем субъектно-объектным отношениям, которые формируют конкретное цивилизационное пространство. В этом плане субъекты, реализуя свои геополитические намерения, воздействуют на объекты в пределах всего спектра действий (от социально-экономических и культурных до военных и политических).
Второй уровень – геополитическое мировидение – это уровень политических теорий, доктрин и концепций развития пространства в целом и его российской компоненты в частности. Этот уровень обеспечен максимально широким корпусом теоретических конструктов, систем идей, доктрин, объясняющих и мотивирующих неизбежность и объективность существования российского цивилизационного пространства. За неимением места перечислим лишь имена авторов, внесших наиболее значимый вклад в развитие доктринального обоснования концепта «геополитическое пространство России». Среди них П. М. Бицилли, Г. В. Вернадский, Л. Н. Гумилев, Н. Я Данилевский, А. А. Кизеветтер, В. И. Ламанский, К. Н. Леонтьев, Д. И. Менделеев, Л. И. Мечников, П. Н. Савицкий, В. П. Семенов-Тян-Шанский, А. Е. Снесарев, Вл. С. Соловьев, П. П. Сувчинский, Н. С. Трубецкой, Г. П. Федотов, В. Л. Цымбурский, М. В. Шахматов и др.
Геополитическое мироощущение формируется на основе социокультурной и самобытно-исторической субъектности, которые связаны с этнокультурными, лингвистическими и религиозными характеристиками, национальным сознанием и идентичностью. Комплекс этих факторов рационален и иррационален одновременно. С одной стороны, должна быть рациональна совокупность взглядов, оценок, принципов, определяющих общее видение, понимание мира политики, места в нем человека и его социально-политической адаптации, что отражается в жизненных позициях, программах поведения, действиях людей и народов. С другой – это интуитивное ощущение близкого и чуждого, общего и разного, приемлемого и неприемлемого.
Все эти компоненты нуждаются в поддержании, развитии, совершенствовании, что невозможно без научнообоснованной доктрины развития российского пространства, реализованной во всех жизненно важных общественных системах, начиная от образования и воспитания и заканчивая политико-правовыми и информационными структурами. Необходимые объективные основания для формирования подобной доктрины существуют в историческом опыте, культуре, религии, в особом культурно-цивилизационном коде России; в великих научных и научно-технических достижениях; в «успешном опыте создания сверхсложных технических и социальных систем» (Л. Г. Ивашов); в самой масштабной и богатой территории мира; в выгодном пространственном положении; в опыте переустройства мировой социально-экономической системы и в практике системного антикапитализма (опыт СССР). Учитывая вышесказанное, становится очевидным, что будущее России за большой интеграцией.
Россия может не только консолидировать свое цивилизационное пространство, не допустить превращения его в пространство всемирной войны, но и предложить миру новую модель интеграции – геополитическую «матрешку», состоящую из нескольких уровней, сфер, «куколок» интегративного развития.
Первая геополитическая «куколка» – это собственный проект возрождения на основе «масштабируемой» (Н. Талеб), инновационной экономики и построения сильного государства. Вторая «куколка», которая формируется параллельно с первой, это Евразийский экономический союз (ЕАЭС), на первоначальном этапе в составе Беларуси, Казахстана и РФ.
По мере укрепления ЕАЭС эта «куколка» будет разрастаться, включая в себя другие страны СНГ и всего евразийского континента. На первом этапе – это Армения, Киргизия, уже вступившие в Союз; на втором и последующих – ряд других государств. Вопрос о вхождении в ЕАЭС Украины – естественный и выгодный всем участникам проекта – в силу столкновения интересов геополитических гигантов за эту территорию как следствие недопущения усиления России отложен на неопределенное время. Третья «куколка» или первый внешний контур предполагает создание пула наблюдателей и партнеров, прежде всего, по зоне свободной торговли (ЗСТ). В настоящее время интерес к ЗСТ выражают Китай, Египет, Индия, Иран, Турция и даже ЕС. 29 мая 2015 г. соглашение о присоединении к зоне свободной торговли было подписано с Вьетнамом (вступило в силу через 60 дней после того, как все страны ЕАЭС и сам Вьетнам его ратифицировали).
Опять же, параллельно с названными процессами, должна получить развитие четвертая «куколка». Речь идет о расширении Шанхайской организации сотрудничества за счет привлечения Индии, Ирана, Афганистана и Пакистана. В дальнейшем состав ШОС, как и ЕАЭС, может расширяться при сохранении ключевой роли в этих структурах России и Китая. Таким образом может быть сформирован альянс континентальных держав (цивилизаций) как альтернатива англосаксонскому проекту по созданию «управляемого хаоса» на пространствах Евразии. Пятой «куколкой» должны стать широкие континентальные и межконтинентальные союзы, такие как БРИКС, АСЕАН и т. д., в основе которых будет лежать новое стратегическое видение развития.
В идеале альтернативным западным технологиям должен быть и сам процесс создания такой геополитической «матрешки», основанный на экономическом прагматизме, добровольности интеграции, принципах равенства, невмешательства во внутренние дела друг друга, уважения суверенитета и неприкосновенности государственных границ, на основе консенсуса и учета интересов каждой страны-участницы. При этом наднациональные органы должны обладать четкими и реальными полномочиями. Эти принципы евразийской интеграции, сформулированные Президентом Казахстана Н. А. Назарбаевым еще в 1994 году и подтвержденные в 2011 году, не только стали основой ЕАЭС, но и остаются актуальными для более широких коалиций.