Они ушли не все сразу.
Они расставляли свои выходы - и их порядок - с интервалом в несколько минут, случайным образом выбираемым приложением на унилинке Адебайо.
Она и Карпинтерия оказались последними в комнате.
- Предполагаю, что генерал-фельдмаршал Адебайо была вашей родственницей, - сказал он. - Упокой, господи, ее душу.
- Я бы не стала ставить на это. Полагаю, я надеюсь, что она получила некоторое удовлетворение от своей кончины в Геттердаммерунге, но мне хотелось бы думать, что у Бога вкус получше, чем общаться с такими людьми, как она. - Адебайо поморщилась. - Да, мы были родственницами, хотя и не очень близкими. Она была троюродной сестрой. Я встречалась с ней всего один раз, много лет назад. Она была совсем молода.
- И уже сволочь.
Ее унилинк зажужжал, и она посмотрела на него.
- Ты убираешься отсюда, Антуан. Удачи. Держи нас в курсе - безопасно, конечно.
Ресторан Ксанаду
Город Леонард
Дарий Гамма
Система Дарий
- Что ж, это было превосходно, - сказала Дженис Каранджа.
Ее муж откинулся на спинку стула, сложив пухлые руки на своем пышном животе, и кивнул.
- Да, это так, - сказал он. - Оглядываясь назад, я жалею, что не последовал совету Зака и не заказал накджи боккеум так, как это сделали вы. Но мой ягненок был превосходен.
- Посмотри правде в глаза, любовь моя, - сказала Дженис. - Когда дело доходит до еды, ты - палка в колесе.
- Я предпочитаю термин "консерватор", - ответил он с болезненным выражением лица.
Они вдвоем сидели с Гейл и Заком за любимым столиком хозяев возле фонтана, и теперь Дженис улыбнулась молодой паре.
- Антуан может "предпочесть" все, что ему нравится, - сказала она. - Он такой упертый в грязь лицом, когда дело касается пробования новых блюд. Но это действительно восхитительное место. Кто из вас нашел это?
- Это он. - Гейл указала на Зака большим пальцем. - Зак обычно тот, кто открывает для нас новые рестораны. Он гурман, а я на самом деле нет. - Она бросила на Карпинтерию сочувственный взгляд. - Я как Антуан, когда дело доходит до кулинарного радикализма - вот почему я заказала стейк. Мы приходили сюда более полудюжины раз, и я до сих пор не заказала накджи боккеум.
- Нет? - сказала Дженис, и Гейл поморщилась.
- Во-первых, потому что я знаю, что это не то, что они называют "накджи боккеум" на Старой Земле. Вместо этого он сделан из моддоки, и я знаю, как они выглядят в дикой природе. Мне не очень удобно заказывать старого земного осьминога, не говоря уже о чем-то из моря Савенко, похожем на помесь морской звезды со слишком большим количеством лучей и массивной версии слизняка. Во-вторых, потому что я нервничаю, зная, что если шеф-повар облажается и приготовит все неправильно, я проведу всю ночь, опорожняя все внутри себя.
- О, пфуй. - Зак покачал головой. - Небольшое расстройство желудка - ничто по сравнению с риском, которому подвергаются японцы, употребляя фугу.
Карпинтерия нахмурился.
- Я почти боюсь спрашивать, но... что такое "фугу"?
- Деликатес Старой Земли, который ценят все истинные гурманы, - сказал ему Зак с сияющей улыбкой. - Это была - вернее, есть; мне сказали, что ее готовят и по сей день - разновидность иглобрюха, которая чрезвычайно ядовита. Внутренности твари содержат яд, который более чем в тысячу раз смертоноснее цианида. Это называется тетродотоксин, если я правильно помню, хотя не буду в этом клясться. В одной рыбе его достаточно, чтобы убить до тридцати человек. Она должна быть приготовлена в самый раз специально обученными поварами.
- Гурманство - это особенно пагубный тип психического заболевания, - твердо сказала Гейл. Она протянула руку, как будто держа Зака в качестве доказательства, и Дженис рассмеялась.
- О, я думаю, это немного грубо!
- Я не знаю, - сказал Карпинтерия. - Однако, чтобы сменить тему, у меня есть хорошие новости, Гейл.
- Да?
- Власть имущие одобрили мою просьбу о том, чтобы ты была постоянно приписана к Третьему тактическому отделу. И хотя я не могу обсуждать это здесь, - он слегка кивнул Заку, извиняясь, - высшая степень безопасности, необходимость знать и все такое прочее, я думаю, ты найдешь свое новое назначение намного более приятным, чем предыдущее.
- Рада это слышать, - сказала она. - По обоим пунктам.
- И, возвращаясь косвенно к предыдущей теме, - Карпинтерия бросил на жену взгляд, полный строгого упрека, - причина, по которой Дженис преуменьшила твою совершенно рациональную характеристику фанатизма гурманов, заключается в том, что у нее есть тайный - ну, вроде как секретный - собственный безумный энтузиазм.
- О? - Гейл и Зак оба посмотрели на Дженис, выражение лица которой было выражением многострадальной супруги, обремененной партнером, который вечно вляпывается в грязь.
- Энтузиазм, да, - сказала она. - Но я бы вряд ли назвала это "сумасшедшим". Мне нравится скользить, и я стала очень хороша в этом.
- Скользить? - Зак казался озадаченным.
- То, что они называют "планированием", - это когда люди задирают нос при виде функционального самолета, чтобы летать на устройстве - я отказываюсь называть это "самолетом" любого рода - у которого нет двигателя, - сказал ему Карпинтерия. - Никакого источника энергии любого рода. И самая хрупкая конструкция, которую вы только можете себе представить.
- Это чушь собачья, - сказала Дженис. - В крыльях и фюзеляже нет ничего "хрупкого". Он просто очень легкий, вот и все.
Она оглянулась на Гейл и Зака.
- Это правда, что там нет двигателя. Принцип работы планера заключается в том, что кто-то поднимает вас в воздух, отпускает, и с этого момента вы полагаетесь на потоки ветра - особенно восходящие - чтобы удержаться в воздухе. Если ты знаешь, что делаешь, а я знаю, это совершенно безопасно. И если ты слабак, как мой любимый муж, ты всегда можешь взять с собой антигравитационное устройство, чтобы мягко, изящно и безопасно опуститься на землю.
- Теперь я знаю, о чем ты говоришь, - сказала Гейл. - Полагаю, на Мезе это тоже было спортом. Хотя я никогда не знала никого, кто это делал.
- Меня сбило с толку "скольжение", - сказал Зак. - На Мезе мы называли это "парение". И я действительно знал пару человек, которые занимались этим. Что, по их словам, им понравилось больше всего, так это невероятная тишина, когда ты подвешен в воздухе только благодаря движению ветра, который не издает никакого шума, потому что ты двигаешься вместе с ним.
- Это единственное, чем я дорожу в мании моей жены, - признал Карпинтерия. - И это не просто тишина, это уединение. Ты там совсем один, и единственное преимущество этой конструкции в виде ракушки заключается в том, что никому негде пронести оборудование для подслушивания, которое вам будет нелегко обнаружить.
Глаза Зака слегка сузились.
- Я не знаю об этом, Антуан. Так уж получилось, что электронное наблюдение - одна из областей моей профессиональной компетенции. Я бы не был так уверен в обнаружении оборудования.
- Да, я знаю. - Карпинтерия ухмыльнулся. - Но у меня достаточно влияния, чтобы я сказал власть имущим, что если они попытаются шпионить за мной и Дженис, пока она занимается своим любимым видом спорта, я позабочусь о том, чтобы любое оборудование на ее корабле было уничтожено до того, как мы взлетим. Что - поверьте мне - я точно знаю, как сделать. Черт возьми, людям нужно хотя бы какое-то место, где они могут быть уверены, что за ними не следят.
Глаза Зака сузились, но Карпинтерия только пожал плечами.
- Они, конечно, думают, что я немного эксцентричен. Но они также знают, что я не шучу.
- Почему бы вам двоим не присоединиться к нам, когда мы в следующий раз поднимемся наверх? - сделала предложение Дженис. - Мой планер достаточно велик, чтобы вместить четверых. Там даже не тесно. И я соберу нам что-нибудь на обед.
Прищуренные глаза Зака расширились, но Карпинтерия не смотрел в его сторону. Вместо этого он смотрел на свою жену с нескрываемой гордостью.
- Она действительно хороший пилот, - сказал он. - Я видел, как Дженис часами удерживала этот планер в воздухе. Некоторые из ее коллег-пилотов - я полагаю, закоренелые конкуренты - пролетели на них более тысячи километров. Твой личный рекорд - это что? Шесть часов?
- Соло. - Дженис кивнула. - Знаешь, я никогда по-настоящему не стремилась к рекорду выносливости. Но в прошлом году мы с Отто объединились для того пятнадцатичасового перелета.
- Видишь? - Карпинтерия просиял, глядя на Гейл и Зака, чьи глаза вернулись к нормальному состоянию. - Как я уже сказал, она действительно хороший пилот. Держу пари, вы бы даже руку не сломали, не говоря уже о своих шеях! Итак, что вы скажете?
- Звучит восхитительно! - сказала Гейл.
- Я с нетерпением жду этого, - сказал Зак.
Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод. 2023.