Десятки пылающих лучей вонзились в огромную тушу корабля-заправщика, его корпус начал раскаляться, и вскоре прямо по курсу начала разгораться желтая звезда, медленно, слишком медленно увеличиваясь в размерах. Эскадрилья, набирая скорость, устремилась ей навстречу – в самое пекло.
– В чем дело?! – Это кричала Майя, похоже, единственная, для кого смысл маневра оказался непонятен.
– Делать как все! – распорядился командор ледяным голосом, но она явно не собиралась подчиняться. На бортовом мониторе было видно, как одна из пяти голубых точек начала уклоняться от общего курса, стремясь обойти неожиданное препятствие.
Зря это она, зря… Когда раскаленная плазма и обломки начнут разлетаться в разные стороны, самым безопасным местом будет именно эпицентр взрыва. Не было никаких расчетов – их просто некогда было делать. Сработал какой-то неведомый инстинкт, выработанный годами, который подсказывал, что принято единственно верное решение и другого варианта нет. Конечно, можно было просто остановиться, взять обратный курс, вернуться на базу, а потом сослаться на то, что в самом полетном задании не были учтены все вероятные ситуации. Но это наверняка означало бы конец всем надеждам на светлое будущее. Лучше умереть сейчас, чем потом влачить жалкое существование без надежды на спокойную жизнь после отставки. Лучше добиться успеха любой ценой, чем возвращаться, поджав хвост, лишь потому, что кто-то наверху что-то не додумал. На то и существует флот, чтобы исправлять чьи-то ошибки. Ни шагу назад! За нами Земля!
Крупный обломок скользнул рядом, едва не задев обтекатель кабины, а впереди разрастался огромный огненный шар. Вся масса атакуемого объекта должна превратиться в энергию, иначе молодецкая атака превратится в глупую выходку придурков, которым жизнь не дорога. Но вся масса в энергию превращаться не желала, и экран квантового радара рассекли алые линии разлетающихся обломков. Траектория одного из них пересеклась с голубой точкой истребителя штурмана Кныша, и та исчезла без следа. Прощай, штурман, прощай, товарищ… Не ты первый, не ты последний. Сейчас не время думать о потерях. О павших позаботимся потом.
Наконец-то огненный шар начал превращаться в огненный «бублик», сквозь дырку которого радар разглядел очертания грузового корабля. Транспортное судно класса «Циклоп»… Пять лучевых пушек «Слепень» и ракетный комплекс «Трезубец». Третья степень готовности. Время приведения в боевое состояние – полторы минуты. Те самые полторы минуты, которые почти прошли, пока эскадрилья возилась с заправщиком. Но и это – не повод для отступления. Есть еще несколько секунд, чтобы дать залп и начать маневр уклонения от встречного удара. Выстрелить-то противник успеет, а вот попасть – едва ли… Но есть приказ – корабль не уничтожать, так что придется стрелять лишь на одной сотой мощности орудий. Но прежде чем лучи долетели до цели, грянул ответный залп, и автоматически сработала система уклонения. Сейчас лучше было вообще не шевелиться, поскольку маневр был рассчитан на ускорение с предельными перегрузками: малейшее движение – и инвалидность обеспечена. Из-под потяжелевших век он успел увидеть, как с экрана исчезла еще одна голубая точка. Нет больше мичмана Лотаря… А Майя? А где, интересно, Майя, советник третьего ранга, ответственный за проведение операции? Может быть, уже улетела нести ответственность? Может, и улетела… Но одно дело сделано. Командор не сомневался в точности залпа. А вот удастся ли двум оставшимся истребителям расправиться с эскадрой Байяра Тита – это уже вопрос. Непростой вопрос, даже если новый противник не подозревает о засаде, даже если удастся перехватить его именно в момент выхода из пойнт-тоннеля, когда любой корабль на какое-то мгновение практически беззащитен.
Перегрузки начали постепенно ослабевать, и пора было становиться на новый боевой курс. А вот и Майя! Не сбежала, значит… Значит, уже не два, а все-таки три истребителя встретят пиратский флот, а это повышает шансы на успех примерно в полтора раза. Первая хорошая новость за последние две минуты. Не забыть бы только одновременно с первым выстрелом снять маскировку, а то не видать остаткам шестой эскадрильи ни славы, ни орденов, ни премиальных. Спишут инцидент на разборки между пиратами, и хрен что докажешь.
– Где вы были, советник третьего ранга? – поинтересовался командор, когда истребители заняли боевую позицию и оставалось еще несколько секунд до появления пиратских каравелл.
– Загуляла девка! – прокомментировал ситуацию мичман Дуло, который явно не знал, что делать: то ли скорбеть о погибших, то ли радоваться, что ему посчастливилось выжить.
– После объясню, – совершенно не по уставу ответила Майя, – не до того сейчас, командор.
Действительно, было уже не до того. Прямо по курсу одна за другой зажглось несколько ярких золотистых вспышек, и огонь надо было открывать прежде, чем вражеские каравеллы материализуются в обычном пространстве – пока лучи долетят до целей, они и появятся. Если, конечно, дальше все пойдет как по маслу… После того, что уже произошло, надеяться на это было глупо, но очень хотелось. Но… Когда первая цель превратилась в огненный шар, зажглась девятая точка выхода из подпространства, потом десятая, одиннадцатая, двенадцатая. Вот тебе и «восемь каравелл»… Лишь за долю секунды до того, как взорвалась третья цель, командор успел заметить, что никакая это не каравелла FJ111, а обыкновенный беспилотник-мишень, бочка с мотором. Тот, кто действительно все это придумал, даже не счел нужным применить хоть какую-то маскировку.
Командор успел перевести огонь на девятую точку перехода, надеясь, что там-то уже появится реальный противник, но его расчет оправдался чуть раньше, чем хотелось бы. В огненный шар превратился истребитель мичмана Дуло, а затем сразу несколько оранжевых лучей впились в борт флагмана эскадрильи, продавливая защитное поле. Оставалось только катапультироваться. Стоит только дотянуться до зеленой кнопки, и кабина истребителя превратится в спасательную капсулу, которая через несколько секунд ускорения нырнет в «кротовую нору», а та вынесет обратно – к точке старта. Интересно, мичман Дуло успел смыться? А где Майя? Нет Майи… И даже истребитель с экрана исчез. Ловко. Да так и не бывает. Взрыва не было. Никто никуда не убегал. А истребитель исчез. И непонятно, почему пираты не включают свои лучевые пушки на полную мощность. Почему они пытаются аккуратно вскрыть истребитель, как консервную банку, вместо того чтобы просто уничтожить противника? Это же не крейсер, не боевая станция, это не та боевая единица, что способна какое-то время противостоять удару любой мощности. Это просто скорлупа, просто жестянка, просто раковина… Человек – это моллюск космоса, способный жить лишь внутри своей раковины! Это мысль… Это надо запомнить. После Тартесского конфликта, помнится, репортеры проходу не давали, пытаясь добиться от него «нескольких слов» о славных баталиях и громких победах. Но не то что говорить – помнить не хотелось об этой «игре в котхи – мышки»…
Командор поймал себя на том, что уже, наверное, не первую секунду давит на кнопку аварийного отделения спасательной капсулы, но в ответ из-под приборной доски доносится лишь какой-то треск. Все – момент упущен. Остается только с честью погибнуть, уйти на дно, не опуская флага. Прощай, пенсия! Прощай, дом на берегу океана! Прощай, Земля!
Страха не было, но и умирать не хотелось. Хотелось добраться до тех, кто придумал эту «операцию», и подробно объяснить им, кто они такие есть. Рассчитывать на большее было глупо. Сейчас вообще было глупо на что-либо рассчитывать. Жестянку вскроют, и к пиратскому столу подадут деликатес – мясо командора под винным соусом.
Борт каравеллы, окрашенный в ярко-рыжий цвет, уже занял половину видимого пространства, и пальба прекратилась. А если вдруг совершенно случайно окажется, что хоть один из четырех протонно-плазменных генераторов остался цел? Хватит одного выстрела, чтобы разнести вдребезги пиратский корабль. Они даже сняли защитное поле – вероятно, чтобы выпустить челнок с группой захвата. Как будто им есть чем поживиться на борту полудохлого истребителя. Что ж, ребята… Дураков надо учить. На удивление, сработали даже два генератора, и протонные лучи впились в корпус вражеского корабля, мгновенно продырявив его насквозь. Еще доля секунды, и масса его превратится в энергию, сжигающую все в радиусе сотен миль. Хоть какой-то привкус победы… И смерть – легкая и быстрая.
Но еще через мгновение под обшивкой что-то коротнуло, лучи поблекли, а потом и совсем исчезли. Из пробоины в борту каравеллы вырвался сноп пламени и тут же погас. Оставалось только ждать, когда к неподвижному истребителю причалит челнок с группой захвата. И нет даже возможности пустить себе пулю в висок, поскольку личного оружия пилотам истребителей по уставу не положено.
Глава 5
Порой из самых корыстных побуждений люди делают то, что крайне необходимо для общего блага.
Корабль ремонтников наконец-то отчалил, и Анне оставалось только тихо радоваться тому, что ее попытка к бегству провалилась. Эти парни, похоже, были не меньшими негодяями, чем ее похититель. Во всяком случае, остаться с Тейлом было сейчас явно безопаснее – он, по крайней мере, относился к ней исключительно как к товару, как бесценному грузу, который надо доставить в целости и сохранности в конкретное место, чтобы получить конкретные деньги. Так что пока можно укрыться в своей каюте, куда он доступа не имеет, прилечь в постель и постараться заснуть. А пока не пришел сон, будет время поразмыслить, что делать дальше. Помнится, эта зануда, фрейлина Амалия, как-то говорила, что самые стоящие мысли приходят в тот момент, когда разум погружается в сон. В любом случае стоит отдохнуть и успокоиться.
Она заперла за собой дверь, разделась, бросив комбинезон в кресло, забралась под одеяло, и щелчком пальцев выключила освещение, но тут же включила его вновь. Темнота пугала. Казалось, что она – навсегда, что из нее уже не удастся выбраться. Анна лежала, глядя в потолок, и сна почему-то не было ни в одном глазу. Оставалось лишь лежать и думать, думать и лежать…