му сейчас, возможно, последнее мгновение, когда она еще способна слышать, как ее ботинки ступают по обшарпанным ступеням, ощущать тяжесть «Глока» в своих руках. Чуть впереди виднелась спина Фроста; под рубашкой на его спине выпирал кевларовый жилет. Все эти детали она подмечала моментально, на раз-два, с десяток мелочей за мгновение.
Они добрались до второго этажа. Квартира 210 находилась дальше по коридору. Дверь у нее за спиной внезапно открылась, и Джейн развернулась, выкинув вперед оружие. На нее смотрела молодая женщина, сжимавшая в руках младенца. Темные глаза незнакомки расширились от ужаса.
Не выходить! — зашипела Джейн. В ту же секунду женщина, отступив назад, захлопнула дверь.
Кроу уже стоял возле квартиры 210. Он помешкал, оглядывая свою команду.
Риццоли, — прошептал он. — Твой выход. Проведи нас в эту квартиру.
Джейн знала, почему Кроу выбрал ее. Женское лицо и женский голос пугают куда меньше. Она сделала глубокий вдох и нажала на кнопку дверного звонка. Приблизилась к глазку, чтобы полностью закрыть собой обзор. К сожалению, при таком раскладе тем, кто находится внутри, куда проще разнести ей голову. По ту сторону глазка она заметила движение — на Джейн кто-то смотрел.
Дверь распахнулась. На пороге возникла латиноамериканка — круглолицая женщина лет сорока, настолько сильно походившая на домработницу семейства Акерманов, что Джейн сразу поняла: перед ней сестра Марии.
Госпожа Филбрук? — осведомилась Риццоли.
Женщина заметила, что в коридоре стоят еще несколько детективов и закричала:
Мария!
Вперед, вперед! — рявкнул Кроу, протискиваясь мимо Джейн и врываясь в квартиру.
И тут началось — все одновременно. Детективы носились по квартире. Сестра Марии кричала по-испански и рыдала. Пробегая в располагавшуюся рядом комнату, Джейн мельком заметила покрытый пятнами ковер, полосатый диван, манеж.
«Дети, — поняла она. — В этой квартире есть дети».
Джейн рванула в спальню; тамошние шторы создавали такой густой полумрак, что она не сразу разглядела силуэты съежившихся в уголке фигур. Женщина прижимала к себе двух малышей; она обхватила их так, словно собиралась своей собственной плотью оградить их от беды.
«Мария», — узнала Джейн.
Чьи-то шаги застучали по металлу.
Риццоли нырнула в соседний дверной проем, во вторую спальню; там Мур силился открыть окно, выходившее на пожарную лестницу.
А Сапата? — спросила Джейн.
Помчался вверх по лестнице!
«Почему вверх?» — удивилась про себя Риццоли.
Она высунула голову в окно — Арбато и Кахилл, стоявшие в проулке внизу, уже выхватили оружие. Поглядев вверх, Джейн увидела троих коллег, гнавшихся по лестнице за подозреваемым. Она помчалась назад — пробежала по квартире и оказалась у лестничного колодца. Если Сапата добрался-таки до крыши, она сможет перехватить его здесь. Джейн понеслась, перепрыгивая через две ступени зараз. На бегу она заметила, как дверь резко распахнулась, а потом снова захлопнулась, и помчалась вверх по последнему пролету с бешено бьющимся сердцем и часто вздымающейся грудью.
Рванув через чердачную дверь на крышу, Риццоли оказалась в ярком свете дня и увидела, как Сапата, перевалив через парапет, приземлился на крышу обеими ногами.
Стоять! — заорала Джейн. — Полиция!
Сапата остановился, уставившись на нее. В руках у подозреваемого ничего не было. На Сапате были вылинявшие джинсы и мятая рубашка с порванным рукавом. Несколько секунд они пробыли на крыше вдвоем. Риццоли заметила отчаяние в глазах латиноамериканца, проследила за тем, как оно сменилось мрачной решимостью.
Руки вверх! — заорал Кроу в тот момент, когда они с Фростом оказались на крыше.
Сапате некуда было бежать. Одна полицейская стояла перед ним, за спиной — еще двое, и все вооружены. Джейн заметила, что у Са- паты трясутся ноги — так, словно он вот-вот упадет на колени и сдастся. Подозреваемый поразил ее следующим шагом.
Он прыгнул влево и помчался к краю крыши. В сторону узкого проулка между двумя зданиями. Только по-настоящему чемпионский прыжок помог бы человеку преодолеть это расстояние.
И все же он прыгнул, бросившись с кромки крыши к соседнему зданию. На какое-то мгновение показалось, что он повис в воздухе, его тело изогнулось в ласточкином прыжке, который чуть было не перенес его через бездну.
Джейн подобралась к краю крыши. И увидела, что Сапата отчаянно цепляется за водосточную трубу соседнего здания и болтает ногами на высоте четвертого этажа.
Боже, да он рехнулся! — воскликнул Фрост.
Арбато, бегите к соседнему зданию! — скомандовал Кроу сверху. Двое полицейских помчались на другую сторону проулка.
Все еще вися на водосточной трубе, Сапата попытался подтянуться, зацепиться ногами за стену и оттолкнуться. Он взмахнул одной ногой, но не достал до верха. Взмахнул другой. И как раз в тот момент, когда его ступня в ботинке оказалась на крыше, водосточная труба оторвалась от нее.
Джейн закрыла глаза, но это не помогло ей отгородиться от звуков: треска рухнувшего металла и удара, с которым тело Сапаты грохнулось на тротуар.
Откуда-то донесся женский вопль.
19
Мария Салазар, ссутулившись и опустив голову, сидела за столом в комнате допросов. Из ее глаз лились слезы. Наверное, в молодости она слыла невероятной красавицей. И теперь, в свои сорок четыре года, она была по-прежнему красива. Однако, смотря из другой комнаты, сквозь прозрачное зеркало, Джейн видела седые корни в волосах Марии; руки, которыми женщина опиралась на стол, до локтей были полными, но мускулистыми от долгих лет работы по дому. Сколько обид накопилось в ней, пока она терла, скребла и мела полы в чужих домах? Неужели, вытирая пыль с антикварной мебели Акерманов или водя пылесосом по их персидскому ковру, она никогда не задумывалась, что одна лишь их картина, одно лишь изумрудное ожерелье из шкатулки госпожи Акерман способны прекратить ее финансовые муки?
Ни разу, — простонала Мария в соседней комнате. — Я ни разу не украла.
Кроу, который в этот раз играл роль злого полицейского в противовес доброму полицейскому Муру, наклонился поближе к женщине и, не скрывая агрессии, оскалился.
Ты отключила охранную систему для своего дружка.
Нет.
Оставила кухонную дверь открытой.
Нет.
Обеспечила себе железное алиби, приглядывая за детьми сестры, а тем временем Андрее проник в дом Акерманов. В ту ночь он хотел их просто ограбить или планировал убийство с самого начала?
Андрее никогда и пальцем никого не тронул!
Отпечатки его пальцев есть на кухонной двери. Они есть внутри кухни. — Кроу еще больше подался вперед, и Мария отшатнулась. Джейн почти жалела бедную женщину, поскольку знала: мало что может быть отвратительней Даррена Кроу, который рычит тебе прямо в лицо. — Он был в доме, Мария. Просто зашел туда через дверь кухни.
Он принес мой мобильный! В то утро я оставила его дома, поэтому Андрее входить в дом.
И оставил отпечатки пальцев на кухне?
Я наливать ему кофе. Я мыть плиту, а он сидит минутку.
И госпожу Акерман это не настораживает? Чужой человек на ее кухне?
Она не возражать. Госпожа Акерман всегда добрый ко мне.
Да ладно! Неужели Акерманы не были такими же засранцами, как и все остальные богачи? Почти ничего не платили тебе за то, что ты, стоя на коленях, драила их туалеты?
Нет, они относиться ко мне хорошо.
У них была куча денег, а ты посмотри на себя, Мария. С трудом оплачиваешь счета. Это ведь так несправедливо. Ты заслуживаешь большего, верно?
Она покачала головой.
Вы все придумывать. Это неправда.
Правда в том, что в Колумбии у Андреса была судимость. Контрабанда наркотиков. Кража.
Но он никогда никого не убивал.
Всегда бывает первый раз. Наверное, это соблазнительно, когда речь идет о таких богачах, как Акерманы. И у них столько хороших вещиц — иди и бери. — Из коробки, которую он прихватил с собой в комнату для допросов, Кроу вынул пакетик с вещдоком. — Мы нашли это в твоей квартире, Мария. Чудесные жемчужные серьги. На какие деньги ты их купила?
Госпожа Акерман подарила их мне. На Рождество.
Подарила тебе? Нуда, конечно.
Подарила.
Они стоят около пятисот долларов. Хорошенькая премия.
Они надоесть ей. И она сказала, я могу их взять.
А может, она вдруг обнаружила, что ты украла их? Может, именно поэтому Андресу пришлось убить их? Чтобы они замолчали и ты не попала в тюрьму?
Мария подняла голову; ее припухшие глаза были влажными, а лицо раскраснелось от ярости.
Да вы дьявол!
Я всего-навсего стараюсь сохранять порядок в городе.
Придумывая ложь? Вы не знаете меня. Не знаете Андреса.
Я знаю, что он совершал преступления. Знаю, что он бегал от нас. А это говорит о его вине.
Он боялся.
Чего?
Колумбии. Он не мог вернуться в Колумбию. Его убили бы там.
Значит, он решил умереть здесь?
Мария уронила лицо на руки.
Он хотел жить, — зарыдала она. — Хотел, чтобы его оставили в покое.
Скажи правду, Мария.
Это и есть правда.
Скажи правду или… — Кроу осекся, когда Мур тронул его за плечо.
Двое мужчин не обменялись ни словом, однако Джейн видела, как они поглядели друг на друга. Видела, что Мур неодобрительно покачал головой, а Кроу ответил на это свирепым взглядом.
Внезапно Кроу выпрямился.
Подумай хорошенько, Мария, — заключил он и вышел из комнаты.
Черт! — пробормотал Фрост, стоявший за спиной у Джейн. — Вот уж точно говнюк на стероидах.
Сквозь зеркальное стекло Джейн наблюдала за сидевшими в другой комнате Марией и Муром. Он не утешал ее ни жестом, ни словом, а она продолжала рыдать, обхватив себя руками, словно пытаясь сдержать вздрагивания собственного тела.
Здесь недостаточно доказательств, — сказала Джейн.
А как же пальчики на кухонной двери? — отозвался Фрост. — И то, что он бегал от нас?
Уймись. Ты говоришь, как Кроу.