Тарас мгновенно стал красным как помидор и уже готов был взорваться. Дабы пресечь зарождающуюся перепалку, я заговорил:
– Парни лучше взгляните на американца, спит как младенец.
– Умотался Тейлор, – объяснил Матвей. – В одиночку добыть вертолет – задача не из легких. Но ничего, скоро на базе отдохнет.
– Кстати о базе, – начал я. – Нас ожидают?
– Да, – кивнул Матвей. – Уже связался. Как только прилетим, нас заберет высокоскоростной конвертоплан и доставит на одну из секретных баз.
– Дай угадаю: база находиться под землей? – спросил я.
– Частично. Резервный командный пункт, замаскированный под элитный коттедж. Пятьдесят соток, сплошной бетонный забор, вертолетная площадка и прочее. Ты бывал на таких, – объяснил Матвей.
– Пару раз доводилось. Еще вопрос: там кто-то из высшего руководства?
– Да, – снова кивнул Матвей. – Министр обороны Российской Федерации. Мне предстоит личная встреча для получения дальнейших указаний. Больше ничего не известно. Прилетим узнаем…
С министром обороны мне доводилось встречаться пару раз во времена службы в ФСБ. Теперь на плечах министра лежит ответственность за будущее страны, вернее того, что от нее осталось. Если конечно президент не вернется из убежища, и не возьмет все в свои руки…
Сели в Пулково примерно в десять утра по Московскому, и вышли из самолета.
– В Питере как всегда: либо дождь, либо снег! – прокомментировал непогоду Марченко, по пути к конвертоплану.
Летательный аппарат оказался последней разработки. На вооружение такие поставили чуть больше года назад. Машинка имеет два винта с изменяемым углом наклона, находящихся по бокам, каждый из которых приводился в движение отдельным двигателем. Такие конвертопланы могут развивать скорость до пятисот километров в час и нести на себе до двадцати человек. Впервые в жизни лечу нём.
До нужного объекта летели тридцать минут. Им оказался небольшой коттеджный поселок, расположенный в двухстах километрах от Петербурга. Коттедж большого размера и имеет три подземных этажа. После посадки нас встретил полковник ФСБ, которого я раньше не встречал. Поприветствовав нас, он попросил следовать за ним. Пока шли к зданию, полковник ФСБ заговорил с Савельевым:
– Матвей Григорьевич, поздравляю с успешно выполненным заданием. Надеюсь, обошлись без потерь?
– Обижаете, Егор Афанасьевич, – ответил Матвей, с легкой издевкой в голосе, – Сработали по высшему классу. С вами связались наши агенты?
– Да, – ответил полковник ФСБ. – Президент США успешно доставлен в Индианаполис и через несколько дней будет переправлен в «Ковчег». Матвей Григорьевич, пришла информация, что наш президент собирается покинуть убежище и вернуться в страну, поэтому министр обороны попросил посетить его как можно скорее.
– Направлюсь к нему практически сразу, – безразлично ответил Матвей…
Нас разместили в довольно просторной комнате, предназначенной для проживания шести человек. Савельев направился к министру, а мы начали обустраиваться. Впереди ожидает сауна с бассейном и вкусная еда…
Шерстнев был назначен министром обороны около четырех лет назад после того как прежнего министра по указу президента перевели на другую должность. С возложенными на него задачами он справлялся вполне нормально, но не лучше прежнего, поэтому не заработал хорошей репутации.
Матвей Савельев был знаком с Шерстневым около двадцати лет. Раньше им часто доводилось пересекаться на разных мероприятиях. Чаще всего Матвей выступал в роли охраны президента, и «держал» периметр.
До назначения на пост министра Шерстнев служил в армии около двадцати лет, но ему так и не удалось побывать в боевых действиях. Почти всю службу он пробыл штабным офицером, поэтому не выработал стального стержня в характере. Савельев это знал и поэтому не уважал Шерстнева.
Матвей Григорьевич Савельев мог стать министром обороны и даже президентом, если бы от него это потребовалось. Но он человек боя и даже в возрасте сорока четырех лет находится в прекрасной физической форме. В какой-то степени он очень похож с президентом, вот только тот служил в ФСБ, а не в ФСО. И было это в девяносто девятом году…
На данный момент только три человека знали, что когда произошла вся эта «ситуация» с вирусом, президент лично назначил Савельева вторым руководящим лицом в стране, и двое из этих лиц сейчас находятся в этой комнате, а третьим является президент, но он временно отсутствует. Ситуация требует быстрых и верных решений и кандидата лучше, чем Матвей Григорьевич Савельев просто не найти.
Увидев вошедшего Савельева, имеющий полное телосложение Шерстнев вскочил с кресла, но Матвей тут же остановил его:
– Да сиди ты, не дергайся, – сказал он, и пройдя в середину комнаты, сел в кожаное кресло. – Спасибо, что любезно пригласил посетить твою персону. Егор Афанасьевич уведомил.
– Матвей, а как по-другому? Никто же не знает, что ты… – сказал министр заикаясь.
– Шерстнев, не напрягайся, – перебил Савельев, замечая как выступил пот на лбу министра. – Не пугать тебя пришел. Кстати, почему ты меня боишься? С таким характером вообще непонятно как ты стал министром обороны. Хотя ладно, проехали… Меня интересует другая информация. Как продвигаются дела со связью? Когда «Прометей» будет работать на полную?
– Спутниковая связь и интернет, привязанные к функционалу «Прометея» полностью восстановлены, все сделано буквально три часа назад, – выпалил Шерстнев скороговоркой.
– Отлично. Значит одну проблему решили. Теперь касательно аналитики и исследования происхождения вируса. Я просил создать аналитический центр и исследовательскую лабораторию в мое отсутствие. Как продвигаются дела?
– Нам удалось запустить резервный объект на Северном Кавказе, силами регионального спецназа ФСБ, вернее тем, что от этих сил осталось. Также на помощь спецназу пришли уцелевшие служащие Погранвойск. Всеми командует подполковник Дорошенко. За пару дней удалось собрать подобие аналитического центра, состоящего из десяти человек. Также запустили в работу лабораторию для исследования вируса, но пока там работает только один человек.
– Довольно неплохо, – сказал Матвей прибывая в раздумьях. – Что по поводу остатков армии и флота? Скольким удалось выжить? В кратчайшие сроки мы должны создать хотя бы жалкое подобие армии для проведения зачистки территорий и оказания помощи выжившим.
– По приблизительным данным – по всей стране выжило около двух миллионов человек. Многие военные и гражданские организовали убежища. Теперь, когда связь восстановлена, мы получим больше информации. Нужно пару дней. Что касательно флота – ни один корабль не выходит на связь, но местоположение каждого известно.
– Меня интересуют три: Кузнецов, Петр Великий и Колчак.
– Кузнецов в Мурманске, Петр Великий в Новороссийске. А вот с Колчаком проблема, – Шерстнев нервно достал сигарету и закурил.
– Говори уже, – громким голосом потребовал Савельев, от чего у министра чуть не выпала сигарета.
– Колчак находиться в Атлантическом океане и на полном ходу движется к берегам Португалии, которых он достигнет в течении двух дней…
– И ты молчал!? Авианесущий крейсер Адмирал Флота Российской Федерации Колчак через два дня будет уничтожен? Шерстнев, ты не понимаешь? Там четыре атомных реактора, флагман Российского флота, самый крупный корабль в мире. Срочно свяжись с аналитиками на Кавказе, пусть продумают операцию по спасению корабля. Все дополнительные указания получишь позже по личному каналу связи. Мы с ребятами через час вылетаем на Кавказ. Чтобы к нашему прилету было все готово. Ты понял меня?
– Матвей Григорьевич, все будет сделано, – ответил Шерстнев, с явным облегчением.
Обсудив оставшиеся вопросы с министром, Савельев вышел из кабинета и направился к парням. Разговор с Шерстневым был неприятен. Скользкий и лживый министр не должен быть живым. Но раз президент сказал, то Матвею придется слушаться. Убивать человека чисто из личной неприязни он точно не станет…
Нам принесли еду и мы дружно преступили к трапезе. Обещанная сауна должна быть готова через пятнадцать минут и все ждут ее с предвкушением. Даже Чарли Тейлор.
– Приятного аппетита, – сказал Матвей, войдя в комнату и присоединяясь к столу. В ответ прозвучало дружное «спасибо».
– Что-то случилось? – спросил я, заметив, что Савельев почти не ест, о чем-то усердно думая.
– Возникла ситуация которая требует немедленного вмешательства, – ответил он, ковыряясь вилкой в салате. – Нужно один кораблик от уничтожения спасти. Адмирал Колчак который.
– Вот это да! – воскликнул Марченко, присвистнув. – И когда вылетаем?
– Чем быстрее, тем лучше, – ответил Матвей.
– Товарищ полковник, а как же сауна? – тут же спросил Марченко, с умоляющей физиономией.
– Хорошо. По-быстрому в сауну, а потом вылетаем, – согласился Матвей, и повернувшись ко мне, спросил: – Игнат, ты с нами?
– С вами, – спокойно ответил я. – Но это в последний раз. А потом обратно в Златоуст.
– Ну вот и отлично, – обрадовался Матвей и громко хлопнул в ладоши. – А теперь все в сауну!
После посещения сауны и бассейна, мы начали собираться к вылету на Северный Кавказ. Инструктажа не было, так как его должны были провести там же по прилету. Двадцать минут и группа была у конвертоплана, который вызвался пилотировать Чарли Тейлор. Он так и не смирился с названием «конвертоплан» и по привычке называл его вертолетом. Никто не возражал. Даже для меня это название более удобно. Перед самым вылетом Савельев вручил мне и Тейлору планшетные компьютеры «Прометей» самой последней версии и уведомил всех членов группы о полностью восстановленных спутниковой связи и интернете.
Вооружения взяли по минимуму. Каждому по пистолету с парой запасных магазинов и два ПП «Витязь». Полковник ФСБ Егор Афанасьевич напрочь отказался давать больше оружия, сославшись на его постоянный недостаток, но при этом забрал старое. Хитрый и скользкий тип. Он нравится мне все меньше и меньше. Даже в ФСБ есть крысы. Я хотел воспротивиться, но Матвей остановил меня, намекнув на то, что два крупнокалиберных пулемета установленных на вертолете и одна тридцатимиллиметровая пушка – вооружение не плохое. «Долетим до Кавказа, и получим любую экипировку какую захотим» – сказал он.