– Кто такие? Сколько лет? Почему не в армии? – спросил Петрович, направив ружье на Филиппыча. Только теперь Тейлор сумел разглядеть, что он совсем не старик. Этому человеку от силы не больше шестидесяти.
– Петрович, ты карамультук свой на меня не направляй. Когда-нибудь я его тебе в одно место засуну, – Филиппыч подошел почти вплотную, и зарядил щелбан. Сделав несколько шагов назад, Петрович плюхнулся на задницу.
– Миша, ты сдурел? – спросил Петрович Филиппыча, когда понял кто перед ним.
О чем разговаривал с Петровичем лесник, Чарли не слышал. Они зашли в дом. Прошло пятнадцать минут, и Филиппыч вышел обратно, держа в руках две свиные ноги. Он погрузил их в бронекапсулу и прихватив с собой штурмовую винтовку «FN F2000» и патроны к ней, подошел к Петровичу.
– На вот, – Филиппыч протянул оружие. – Это тебе бартером!
– А по что она мне? – вопросом ответил Петрович. – У меня вот, свое родное есть! – он потряс ружьем перед лицом Филиппыча.
– Бери давай. Через пару недель мы к тебе опять заглянем, – сказал Филиппыч. Сунув винтовку и патроны к ней в руки Петровича, он выхватил у него ружье и спокойно сломал об колено.
Не обращая внимания на возмущенные возгласы, Филиппыч залез в броневик и скомандовал:
– Поехали!
– Зачем иломал ружье? – спросил Чарли, когда они отъехали от деревни достаточно далеко. – Хоть и хреновое, но это оружие.
– Не смеши меня, – ответил Филиппыч. – Эта палка лет десять как не стреляет! Он ее носит чтобы пугать свиней, которых разводит…
Филиппыч достал из-под сиденья бутылку с холодным травяным чаем и сделав несколько глотков, передал Чарли.
– Петрович – яркий представитель «вдвшников». Когда-то он был неплохим бойцом, но потом самогон сгубил его, – Филиппыч забрал бутылку, и забросил под сиденье. – Я помню он как-то сказал, что государство бросило его умирать и он никому не нужен. Знаешь, Чарли, всё это только отговорки. Каждый сам выбирает судьбу. Алкоголь никогда не был для меня выходом…
Несмотря на то, что Петрович алкоголик, свинину он вырастил отборную. Вернувшись домой, Чарли и Филиппыч устроили небольшой праздник. Они жарили шашлыки, и говорили на разные темы. Впервые в жизни Чарли Тейлор отмечал день ВДВ. Сегодня он узнал Михаила Филипповича с новой стороны.
Глава 42. Немного спокойствия
Прошла неделя выздоровления. Слегка прихрамывая, я впервые спустился на первый этаж и решил выйти на улицу. Лестница, коридор и холл встретили потрепанным видом. Последствия штурма видны повсюду. От разломанных перил, до вырванных кусков перегородок. Мусор и труппы убрали на второй день, но отмыть кровь не удалось. Повсюду виднеются бурые пятна.
– Наводить порядок было сложнее, чем штурмовать, – сказал Матвей, выйдя в холл из коридора. – Кто-то слишком активно бросал гранаты, – он остановился в паре метров от меня. – Как самочувствие, герой?
– В первый день было хуже, – ответил я и улыбнулся. Мимо нас пробежали две девчонки, и смеясь выбежали на улицу. – Чья работа? – спросил я, показывая рукой на зияющий проем, в ктором когда-то стояла дверь.
– Лехина. Вошел без стука, – ответил Матвей. – Зрелище неприятное было…
– Я жив благодаря ему.
– Благодаря тебе и Артему мы спасли много невинных, – сказал Матвей. – Ребята на улице. Тренируют Егора, – не сказав больше ни слова, он удалился.
На улице светит солнце. Ни облачка. Для Ленинградской области – редкое явление. Вдохнув запах хвойного леса полной грудью, я направился к беседке. Слегка покосившаяся и разбитая пулями, но все еще пригодная для отдыха.
Двор выглядит плачевно. Зияющие в заборе дыры нет смысла восстанавливать. Куда делись ворота и весь мусор мне не интересно. Парни сильно потрудились и навели порядок.
– Привет инвалиду, – крикнул Артем. Он и Егор отрабатывают удары ногами. Тёма не жалеет парня и пот ручьем льется по его лицу.
– Сам такой, – беззлобно ответил я и сел на лавку в беседке.
Смирнов пришел через несколько минут. Голый по пояс и слегка загорелый, с улыбкой киноактера на лице. Помимо многочисленных шрамов торс украшают несколько бурых синяков. Усевшись напротив, он закричал:
– Катя, принеси пожалуйста чаю!
Грубый голос эхом разнесся по двору. Отвлекшийся на звук Егор, моментально схлопотал по лбу от Артема.
– Поздравляю с активным выздоровлением, – сказал Алексей, облокотившись на доску широкой спиной. – Еще недельку, и можно снова в бой.
– Хватит с меня боев, – спокойно ответил я. – Домой поеду. В Златоуст.
– Матвей говорил, – улыбнулся Алексей. – Еще он сказал, что тебя девушка ждет. Шухов, даже не верится… Небось женится надумал?
– Да ну вас, – ответил я, немного смутившись. – Там другое…
– Да ладно тебе, Игнат, – сказал Алексей и рассмеялся. – Ты хоть целый гарем себе заведи – мне вообще плевать. Только время не подходящее выбрал. Как-никак зомби-апокалипсис в мире.
– Все, закрыли тему, – грубо попросил я.
– Хорошо-хорошо, – Алексей поднял вверх обе ладони. – О! Чаёк несут… – сказал он, посмотрев в сторону.
От коттеджа к нам идёт девушка лет двадцати пяти, держа в руках поднос на котором стоят кружки и небольшой чайничек. Издалека я оценил неплохую фигурку особы. Стройные ножки и симпатичное личико.
– Если как эта, женись, – сказал Алексей, слегка хлопнув по столу. В этот раз я решил промолчать.
Девушка аккуратно поставила поднос на стол, а затем обратилась к Алексею приятным голоском:
– Лёш, ты обещал меня потренировать. Или забыл?
– Не забыл, – ответил Смрнов слегка грубовато. – Сейчас некогда. Вечером.
– Ну хорошо. Я подожду… – взглянув на меня, она наклонилась и чмокнула Алексея в щеку.
– Давай беги уже, – сказал он, слегка шлепнув ладонью по одному месту. Весело засмеявшись, Катя удалилась в сторону коттеджа, при этом напоказ покачивая бедрами. Даже Артем с Егором замерли, проводив ее взглядом.
– Катя Катерина… – напел Смирнов, а затем опомнившись повернулся ко мне, и спросил: – Так на чем мы остановились?
– Быстро ты… – сказал я и улыбнулся.
– А что такого? – возмутился Леха, разливая чай по кружкам. – Мужик я видный, не семейный. Могу делать все, что захочу.
Он не соврал. По части женщин у Смирнова и вправду не было отбоя. Не знаю, чем он их привлекает, но знаю, что никогда не заводил долгих отношений, ограничиваясь парой тройкой встреч. Какие у них проходили тренировки, мне известно. Искусства, но совсем не боевые…
– А знаешь Игнат, – продолжил Алексей. – Я, наверное, женюсь! Смотрю вот на брата Матвея. Дожил до сорока с лишним, а семьи нет. Служба да служба. Для кого старался?
– Для государства, – ответил я, и сделав несколько глотков, продолжил: – Какое-то неправильное время ты выбрал для женитьбы, не кажется?
– А что в нем неправильного? – возмутился Алексей. – Это та же самая война. Я живой человек. Имею право. Тем-более надо увеличивать численность населения. – он поставил кружку на стол и продолжил: – А по поводу государства – на месте оно, никуда не делось. Только вот людей в нем почти не осталось. Так-что не для него брат старался, а для власти. Чувствуешь разницу? Страна есть, а власти нет.
– Согласен, но давай сменим тему, – попросил я. – Расскажи все, что знаешь про вирус.
– Все не расскажу, – ответил Алексей. – Только-то, что известно. Хреново нам скоро станет, Игнат. После второй волны придет третья, – он тяжело вздохнул.
– А подробнее можешь?
– Могу. Первая волна – вирус, уничтоживший почти все население планеты. Вторая волна – повышенная агрессия, которая как оказалось у всех по-разному выражалось. Кто-то вообще не поддался ее влиянию. – Алексей налил себе чаю. Попытался налить мне, но я жестом отказался. Он продолжил: – Третьей волной будет мутация.
– Мутация? Нормальных людей или зараженных?
– Зараженных конечно. Они начнут изменятся, но как – пока не знаю. Мне известно, что они станут умнее и сильнее. Начнут приспосабливаться.
– Как такое возможно? – спросил я. – Чтобы запустить мутацию, нужно вмешаться в наше строение, изменить ДНК.
– Твои знания слишком малы, Игнат. Все, что с нами происходит, это действие программы зачистки. «Vivens mortem» – в переводе с латинского «Живая смерть». Я сперва думал, что это сам вирус, который превращает людей в зомби, но все оказалось хуже. Это сложная энергетическая структура, которая может развиваться. Она будет создавать волну за волной, пока не добьется тотального уничтожения человечества, – закончив монолог, Алексей встал и начал ходить около беседки.
– Когда начнется мутация и что нам делать? – спросил я, вставать нет желания, но я пересилил себя.
– Когда начнется – не знаю. Но знаю, что мы будем делать, – он подошел ко мне и положил руку на плечо. – Игнат, мы будем пытаться выжить любой ценой. Чего бы это не стоило…
Я продержался два дня. В последний раз посетил Алену. Она сняла мне все швы. Поразительно наблюдать за столь быстрым процессом регенерации. Поговорка заживает как на собаке явно неуместна. Я восстанавливаюсь гораздо быстрей. Покидая санитарный пункт, в который парни превратили обычную комнату, увидел много слез. Алена не хочет меня отпускать. Нет, между нами ничего нет и не было. За исключением нескольких объятий. Я обязан жизнью этому человеку. Не окажись ее рядом, лежать рядом с Семеном и Леонидом.
– Что тебя так манит туда? – спросила Алёна со слезами на глазах.
– Там мой дом, – ответил я совершенно спокойно. Так уж сложилось, но прощаться – не мое.
– Возьми меня с собой, – воскликнула она, в надежде что-то изменить.
– Не могу. Скоро приедет Добрынин. Они перевезут всех в более безопасное место, – сказал я. Алена разревелась. Обняв, начал нежно поглаживать ее по голове. – Все будет хорошо, вот увидишь, – шепотом сказал я.
Она подняла голову и прекратив реветь, мгновение смотрела мне в глаза, а потом приподнявшись на цыпочках попыталась поцеловать. Поворотом головы прекратил кроткую попытку. Даже если часть меня хочет этого – не стал это делать. Нельзя давать человеку надежду на несбыточное.