Таро опустился на землю в нескольких метрах от меня и сразу отщелкнул карабин. Только он не захотел натягивать на себя универсальный костюм «КОБРА», отдав предпочтение японскому с длинным и незапоминающимся названием.
– Увеличилась нагрузка на психику. Мой мозг словно сдавливают со всех сторон невидимые ладони. Игнат, что-нибудь чувствуешь? – спросил Таро.
Прислушавшись к ощущениям, я не нашёл ничего особенного, если не считать льющееся через край любопытство ко всему новому и неизведанному.
– Ничего не чувствую, – ответил я. – Хочешь сказать, что излучение, или как там его назвать, действует на тебя?
– Да. И у меня сразу возникла интересная гипотеза, – ответил он.
Я с интересом взглянул на японца.
– Что, если твоя неконтролируемая агрессия и прочие странности – это намеренное воздействие защитной системы на твою психику, чтобы перестроить тебя для устойчивости к излучению Аркаима. Возможно, дальше воздействие станет настолько сильным, что я не смогу пройти, – предположил Таро.
Я хотел ответить, но в этот момент Еран закончил спуск. Плюхнувшись на землю, он упал на колени и, скинув шлем, начал блевать.
– Похоже, моя гипотеза имеет место быть, – озадаченно пробормотал Таро.
– Еран, ты как? – спросил я.
– Что-то голова кружится и тошнит безбожно. Пару минут, парни. Вы спускайтесь, а я догоню… – ответил он.
– Таро, я вниз. Останься с Ераном, станет лучше – догоните меня.
Японец кивнул.
Осветив фонарем коридор, я сел прямо на землю, и, просунув ноги в узкий проход, скатился вниз по отвесному склону. Пол оказался шершавым. Свет из узкой щели почти не приносит пользы. Взбираться обратно будет проблематично.
Скинув перчатку, я прикоснулся к стене. Холодная и безупречно гладкая, будто сделана из идеально отшлифованного гранита.
До поворота дойти не удалось. Прошагав около тридцати метров, я понял, что коридор изгибается плавно и постоянно понижается.
– Таро, как там Еран? – спросил я по рации.
– Совсем склеился. Его вытаскивать нужно. Максим, ты меня слышишь? – спросил Таро.
После недолгих переговоров, Ерана удалось поднять наверх. Все это время я продолжал идти в неизвестном направлении по постоянно углубляющемуся вниз туннелю.
– Игнат, остановись, – попросил Таро. – Я не могу догнать тебя.
Ответив, я остановился и принялся тщательно изучать стены древнего тоннеля. Только сейчас удалось обнаружить под потолком странные метровые квадраты, которые, сливаясь с породой, выглядят немного чуждыми. Быть может, когда-то они выполняли роль светильников, но, спустя много лет утратили функции.
Таро догнал меня через несколько минут.
– Обратил внимания на квадраты в потолке? – спросил он, осветив фонарем туннель.
– Да, – ответил я. – На светильники похожи.
– Плоско мыслишь. Скорее всего, у них другая функция. Стены туннеля очень гладкие. Высота не меньше пяти метров. Либо по нему передвигались на транспорте, либо те, кто его строил, были гигантами.
– Может, у них была мания величия? – улыбнулся я.
– Все возможно. Мозговой штурм постоянно увеличивается. Я пока держусь, но чувствую, что скоро станет невмоготу.
– Вернуться назад никогда не поздно. В любом случае я дойду до конца даже в одиночку.
Я попытался связаться с Максимом, но рация промолчала. Несколько попыток, и пришлось бросить бессмысленную затею.
– Туннель экранирует. Мощная порода. Похожа на гранит, но это не он, – сказал Таро. – Мы постоянно углубляемся. Спиралевидная система. Уклон на двадцать метров – около метра.
Мы прошли около полутора километров от начала спуска. Таро молча прислонился к стене. Сев на пол, начал снимать шлем. У него пошла кровь из носа.
– Всё… Игнат… – пробормотал он. – Дальше не смогу. Голова лопнет… или с ума сойду…
– Значит, возвращайся наверх, – посоветовал я. – Другого варианта у нас нет.
Таро с трудом поднялся. Не сказав ни слова, шатаясь, пошел обратно. В том, что он дойдет, не сомневаюсь.
Я прошел около пяти километров по туннелю, но он не захотел кончаться. Никаких побочных эффектов.
– Когда же ты закончишься? – спросил я в пустоту.
Около двух сотен метров ничего не менялось, а затем туннель стал совершенно ровным. Плавный изгиб пропал. Максимально увеличив мощность фонаря и сузив пучок, я увидел сплошную стену. Добежав до нее, свернул направо и снова побежал по идентичному участку.
Повороты под девяносто градусов повторялись четыре раза. Воссоздав в воображении картину спуска, я понял, что нахожусь в полукилометре от Аркаима, на глубине около трехсот метров под слоем сплошной скальной породы.
Продолжая шагать по тоннелю, я понял, что он начинает увеличиваться. В какой-то момент надобность в фонаре полностью пропала. Стены стали излучать свечение, при этом оставаясь такими же. Светится сам воздух. Где-то вдали начало виднеться пустое пространство и угадываться очертания чего-то знакомого.
Не замечая самого себя, я ускорился. Еще с полсотни метров, и туннель внезапно кончился. Взору открылась картина невиданного могущества, величия и красоты…
Город…
Смирнов ошибался, назвав истинный Аркаим городом.
Стоя на высоте в сто метров, я испытал эйфорию. Прикоснуться, стать частью великого творения, оказалось приятно и трепетно.
Огромный зал круглой формы, не меньше полкилометра в диаметре, куполообразный. Странное свечение воздуха не исчезло, став ещё сильнее. В том месте, где кончается туннель, начались мощные ступени, высотой не меньше метра, уходящие вниз. На мгновение я представил гигантов, спускавшихся по ним, а затем увидел их.
В центре зала, величественно раскинув руки в сторону, встал Создатель. Именно он, нет сомнения. Таким его изобразили древние зодчие, построившие Аркаим. Скульптура человека высотой не меньше ста пятидесяти метров. На лице идеальной формы нет ничего, кроме умиротворения. Великие скульпторы добились полного сходства с живым человеком. Синие, словно океан, глаза смотрят на меня.
У подножия древнего исполина встали несколько сотен четырехметровых фигур, слишком похожие на людей. Расстояние не позволило как следует разглядеть их.
Спрыгнув на ступень ниже, я начал спускаться. Спустя десять минут удалось достичь последней ступени. Взглянув на исполина снизу-вверх, я почувствовал себя букашкой, вторгнувшейся в чужое жилище, которую могут прихлопнуть легким движением.
Легким бегом я преодолел расстояние от лестницы до первых фигур. Четырехметровые исполины кажутся живыми. Будто внутри них до сих пор теплится энергия. Костюмы! Я понял это отчетливо, словно знал всю жизнь. Прикоснувшись к первому, ожидал чего угодно, вплоть до того, что исполин превратится в прах, но ничего не произошло. Слегка холодный материал неизвестного происхождения показался одновременно твердым и мягким.
– Кто же все это создал? – спросил я в пустоту, не ожидая ответа.
– Те, кто жили до вас!
Ответ был спокойным, но это не помешало разорвать многовековую тишину и напугать меня. Вскинув автомат, я снял предохранитель и принялся выискивать цель. Многолетняя выучка сработала без моего вмешательства. Тело решило действовать самостоятельно. Уроки Таро не проходят даром…
Успокоившись, я спросил:
– Кто здесь?
– Вопрос, на который трудно ответить. Кто или что? Я могу спросить то же самое – кто ты?
– Игнат Шухов…
– Я знаю о тебе все. Не нужно ничего рассказывать. А вот ты не знаешь очень многое, – сказал голос.
Не могу утверждать, но, кажется, я уловил нотки иронии.
– Покажись! – сказал я, изменив тон на приказной. Автомат, конечно, опустил, но на предохранитель не поставил.
– Показался! – голос прозвучал за спиной.
Я резко развернулся и не поверил своим глазам. Передо мной предстал Эрнесто Че Гевара собственной персоной. В берете и небритый, словно с фотографии. Челюсть, в буквальном смысле, отвисла сама по себе.
– Рот закрой, – улыбнулся он. – Похоже, облик не зашел. Странно… – Че Гевара почесал голову. – Могу стать, кем пожелаешь. Захочешь – Иосифом Сталиным!
– Ничего не понимаю… – сказал я растерянно.
– Все просто. Я просканировал твою память и вытащил самый любимый образ. Думал, ты будешь в восторге, но, видимо, я плохо разбираюсь в людях. Все-таки прошло много миллионов лет, с тех пор как я видел последнего человека. Как-то вы обмельчали за это время.
– Кто ты? – снова спросил я.
– Информация, – ответил Эрнесто.
– Какая, нахрен, информация?
– Информация, программа, андроид, робот. Всё в одном. Ваш язык примитивен. Похоже, человечество сильно пострадало. Какие-то вы туповатые стали.
– Мы?
– Ну не я же. Чай? Кофе? Шучу! – Че Гевара рассмеялся. – Всё это так забавно для меня…
– Что именно? – я переступил с ноги на ногу.
– Да не мнись ты. Присядешь? – спросил он.
– Постою.
Я упорно пытался понять, сплю ли? Может, все-таки странное излучение тоже подействовало на мой мозг и теперь меня глючит, а подсознание, свихнувшись, рисует все эти образы и картинки. Сижу себе сейчас в туннеле, лыка не вяжу и балдею. Точно! Он сказал, что не видел людей много миллионов лет, но знает наш язык. Нужно попытаться стряхнуть наваждение и выбраться из туннеля. Пусть потом Смирнов идет и ищет всё, что ему нужно, а я лучше наверху подожду…
– А я лучше наверху подожду… – передразнил меня Че Гевара.
Я вопросительно уставился на него.
– Странные вы стали… – сказал он. – Вам нужно сперва подумать, и только потом вы начинаете говорить. Раньше люди были другие… – Че Гевара лениво прислонился к ноге двухметровой статуи.
– ТЫ НЕ РЕАЛЬНЫЙ! – уверенно воскликнул я.
– А ты прям реальный? – раздраженно спросил он. – Почему ты всегда во всем сомневаешься, Игнат?
– Потому что ты ошибся! Всё это не реально. Ты сказал, что миллионы лет не встречал людей, но отлично говоришь на русском языке.
– Просканировать твой примитивный мозг было не трудно. Создатель заложил в меня огромный потенциал. Он же создал старших братьев. Ты называешь их – защитная система и программа уничтожения. Я прав?