Кивнув, я поднялся и молча покинул помещение. Уже в коридоре позволил себе широко улыбнуться и направиться в личные апартаменты в хорошем настроении… Но спустя мгновение я вспомнил слова Наташи. В любом случае придется разговорить её и услышать правду. Нам осталось слишком мало! Почему? И кому именно? Мне или ей, нам обоим или всему человечеству? Возможно, я не ошибся, высказав Артему опасения насчет четвертой волны. Программа уничтожения подготовила «Контрольный выстрел» и скоро сделает его. Быть может, побывав на грани, Смирнов сумел что-нибудь вспомнить? Ощущение, что надо мной висит туча, так и не прошло. Похоже, смена настроения президента и странное ощущение ничего более, чем просто совпадение. Стоит ли готовиться к самому худшему? Или же просто сидеть и ждать. Поговорить с Алексеем я попытаюсь сразу после второго визита к президенту, а сейчас устрою Наташе допрос с пристрастием.
Открыв дверь, я испытал разочарование. Наташи в комнате не оказалось. В комнате Алексея и Кати тоже пусто. Искать не стал. С базы ей никуда не деться. Перебесится и вернется.
Заказав ужин, я по-быстрому сходил в душ и, сменив защитный костюм на легкую одежду, принялся за еду. Закончив с поглощением пищи, убрался в комнате, хотя этого можно было не делать, и направился к президенту.
– С тобой мы еще пообщаемся, – безразлично сказал Зарипов, встретившийся мне в коридоре.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся я.
Савельева я застал на выходе из кабинета президента.
– Нормально ты выкрутился, – беззлобно сказал он. – Нам влетело по первое число. Главный объявил полную мобилизацию. Теперь эвакуацией будут заниматься другие люди. На нас лежит задача по созданию мощной армии.
– Без обид? – спросил я, протянув руку.
– Без обид, – улыбнулся Матвей и крепко пожал мою ладонь. – Вы четко сработали. Похоже, я стал забывать, что такое настоящая оперативная работа.
– Нет. Ты просто беспокоился о нас, но мы не малые дети. Контроль не нужен.
– В какой-то степени ты прав, – согласился Матвей. – Заходи, он ждет тебя.
Хлопнув Матвея по плечу, я постучал в дверь и вошел внутрь.
– Проходи и садись, – сказал президент, копаясь в планшете. – Ты не голоден?
Я покачал головой:
– Нет.
– Тогда мы можем идти. – Президент отложил планшет в сторону и поднялся из-за стола. – Твой недавний знакомый, врач Геннадий, провел анализ крови. Твоей и Алексея Смирнова. Хочет поделиться информацией…
Лаборатория, в которой теперь трудится Геннадий, оказалась довольно большой и под завязку обставленной различной аппаратурой, предназначение большей части которой мне неизвестно. Прямо за прозрачной частью противоположной к двери стены располагается небольшое помещение, в котором в вертикальном положении находится пойманный нами альфа-мутант. Он прикован к мощной металлической площадке и надежно зафиксирован. Руки и ноги – восемь захватов, один на шее с возможностью увеличения давящей нагрузки. Умно, ничего не скажешь. Даже если он сумеет чудом высвободить конечности, то достаточно одного нажатия на кнопку, и гидравлика оторвет голову.
Геннадий выглядит усталым, но довольным. Поприветствовав нас, он заговорил:
– А вас не узнать, товарищ Шухов! Боевой костюм вам идет гораздо лучше, как и остальным ребятам.
– Показывай и рассказывай, что тебя так удивило, – потребовал президент.
– Сию минуту! – отозвался Геннадий, усаживая нас на простенькие табуреты возле стола.
– Я провел многочисленные анализы взятой на пробу крови, – продолжил он. – Вашей, Игнат, а также Алексея Смирнова и недавно доставленной особи. Очень удивительно, но вы все похожи.
– В каком смысле – похожи? – без удивления спросил президент.
– У каждого в крови обнаружены непонятные организмы. Эти организмы по размеру схожи с красными кровяными тельцами. Различие только в их строении и концентрации, – рассказал Геннадий.
– Симбионты? – спросил я.
– Можно сказать и так. Кровь мутировавшей особи буквально кишит ими, от чего стала намного гуще. Многие органы претерпели серьезные изменения. Сердце увеличилось и теперь гораздо быстрее перекачивает более густую жидкость. По сути, от человека осталась только оболочка. Но это не самое страшное.
– А что страшное? – спросил президент.
– Мутировавшая особь продолжает развиваться. Что будет дальше – мне пока неизвестно. Нужно время и более узкие специалисты. Думаю, тогда удастся узнать гораздо больше, – ответил Геннадий.
– Специалисты и все необходимые ресурсы будут предоставлены. Вы, главное, работайте, – сообщил президент, усердно над чем-то размышляя.
– А что со мной и Алексеем? Мы тоже изменяемся? – поинтересовался я.
– С вами все проще. Не мешало бы полное обследование, но могу смело заверить – вы обычные люди. Немного изменённые, но все же люди.
– Ты сказал, что все трое похожи, – напомнил президент. – Но строение мутанта изменилось, в чем похожесть?
– Я провел простейший тест. Смешал кровь обычного человека с небольшой частью крови мутанта, и человеческая буквально вскипела. Началось мгновенное увеличение численности организмов. Но, когда я смешал кровь Игната с кровью обычного человека, но схожей по параметрам, посторонние тела, которые мы зовём симбионтами, просто погибли. Не смогли приспособиться.
– Получается, что если влить кровь Игната в другого человека, то ничего не произойдет? – спросил Президент. – Даже при совпадении всех параметров?
– Именно! – кивнул Геннадий. – Но на лицо факт абсолютно противоположный. Алексей Смирнов получил кровь Игната и теперь становится таким же. Чем больше в крови появляется симбионтов, тем быстрее ускоряется процесс регенерации.
– Все понятно, – Президент решил закончить разговор. – Подготовьте развернутый отчет по проделанной работе. В случае особо важных открытий сразу сообщайте. Есть вопросы?
Геннадий несколько раз кивнул:
– Да. Не мог бы Игнат остаться со мной на полчаса. Я хочу исследовать его. Процедура безболезненная, если не считать забор крови.
– Пройдешь обследование? – спросил президент.
Я кивнул. Президент, не сказав больше ни слова, удалился.
Глава 9. Странный сон
Геннадий занял меня на час. Обследовал вдоль и поперек, при этом постоянно качая головой и делая пометки в компьютере и блокноте. В конце концов, он облепил меня неимоверно огромным количеством датчиков и засунул в какую-то трубу, где пришлось пролежать несколько минут. Кажется, это было МРТ. После него экзекуция закончилась. Сколько себя помню – никогда не любил подобное. А особенно не любил лежать на стационарном лечении. Скука скучная. Бывало, приходилось находиться в больницах месяцами, восстанавливаясь от ранений. Четкий контроль, минимум действий. Такие дни казались вечностью.
– Что удалось узнать? – спросил я, когда Геннадий разрешил мне одеться.
– Пока немногое… – ответил он, стуча по клавиатуре с бешенной скоростью. – Но могу смело вас заверить – вы, Шухов, здоровы как бык. Никаких патологий не обнаружено. Более того – ваш организм помолодел. Подскажите, сколько вам сейчас лет?
– Тридцать один.
– Любой двадцатилетний вам позавидует. Ваш организм не просто восстановился. Он помолодел. Вы сейчас как большой младенец. У вас были когда-нибудь переломы?
Я улыбнулся и рассказал:
– Было очень много. Остеосинтез титаном не единожды, аппарат Елизарова и просто гипс. Несколько ранений с раздроблением костей.
– Досталось вам, однако. Но сейчас можете забыть о прошлом. Заметили, что старые раны больше не болят? Раньше вы были ходячей метеостанцией, верно?
Я кивнул. Еще совсем недавно старые повреждения постоянно болели на смену погоды, а бывало и просто так, но потом все прекратилось.
– Все восстановилось в первозданное состояние. Словно не было ни ран, ни переломов, – объяснил Геннадий. – Даже следов не осталось. Пройдет немного времени, и у вас пропадут все шрамы.
– Шрамы в последнее время значительно уменьшились, – согласился я, рассматривая лицо в зеркале. От мощных боевых отметин остались только еле заметные следы. Те, что посвежее, пока держатся, но тоже заживают слишком быстро.
– Все это – последствия деятельности симбионтов в вашей крови, – сказал Геннадий. – Проверить бы возможность регенерирования утраченных конечностей, но для этого придется отрезать вам палец. Смею предположить, что вы, скорее всего, не согласитесь на подобное?
– Нет, – с опаской ответил я. Ох уж эти ученые! Ради эксперимента они готовы пойти на все. Пусть себе пальцы режет, а мои мне еще пригодятся.
– Я так и думал, – с разочарованием сказал Геннадий. – Большего мне пока узнать не удалось. Приходите через пару дней. Вместе с другими специалистами мы сможем узнать больше. А сейчас прошу оставить меня. Нужно работать…
Прежде чем покинуть лабораторию, я узнал место, где держат Смирнова, и направился к нему. Санитар, дежуривший у палаты, не захотел впускать меня, но потом появился пожилой хирург, и все разрешилось. Что не удивительно, в палате, помимо Алексея, находятся Катя и Наташа. Вот куда она свалила. Умно. И поплакаться в жилетку можно, и обо мне информацию добыть. Хорошо устроилась.
– Всем привет! – сказал я, наблюдая испуг на лице Наташи.
– Здорова, дружище! – ответил Алексей, обрадовавшись моему визиту.
– Мы пойдем… – шепотом сказала Катя, и они поспешно исчезли из палаты.
– Как здоровье? – улыбнулся я.
– Почти выздоровел, – Алексей откинул одеяло и показал огромный шов на животе. – Заплатку уже выкинул, потому что чешется безбожно. Спасибо за кровь. Скоро я буду таким же, как ты.
– Вспомнил что-нибудь? – поинтересовался я, разглядывая простенький интерьер палаты. Кровать, пара стульев, тумбочка и телевизор.
– Так и думал, что спросишь, – нахмурился Алексей. – Ничего такого, что может помочь решению проблемы. Куча ненужной информации. Старые города, вернее, их останки. Места нахождения остальных древних и прочую ерунду.