– Потому что ты папенькин сынок, – сказал Мангуст.
Я охренел в прямом смысле. Папенькиным сынком меня никогда не называли. Всё, чего я добился в жизни – только моя и больше ничья заслуга. Если по-хорошему – то следует заехать Мангусту по роже.
– Леха, ты не обижайся, – снова заговорил подполковник, – но это правда. Ты реально папенькин сынок. Мы не спорим – в жизни ты привык всего добиваться самостоятельно. Но ты по сути и не видел жизни. Все выполненные тобой задания – так, детские шалости. Настоящего пороху ты не нюхал. Все командировки на Кавказ были с максимально низким уровнем риска. Но бывало такое, что ты умудрялся накосячить даже там.
– Бред, – отмахнулся я и посмотрел в окно. Монотонный пейзаж с преобладающим серо-песочным цветом.
– Нет, совсем не бред, – продолжил подполковник. – Несколько раз я сам сталкивался с твоими делами. Хоть ты и не знаешь, но твой папаша частенько лезет в твою жизнь. Вспомни хотя бы Палестину в двадцать первом. Тот конфликт был очень серьезным, и мы неплохо повоевали там в течении года. Ты же хотел туда, помнишь? А что получил? Спокойное пребывание в горах Кавказа. Это была воля твоего отца. Грива был против, но отец оказался влиятельнее. Никто не стал слушать твоего командира.
– Возможно все так… – пробормотал я, продолжая глядеть в окно.
– Все так и есть, – подал голос Мангуст. – Но ты нас не обижайся. Мы нормальные парни, Суворов. Мы в любом случае поддержим и поможем. К тому же за последние несколько дней с тобой случилось столько всего, скольким ты не можешь похвастаться за всю службу в разведке. Я же прав?
Я еле заметно покачал головой, вспомнив недавние события и машинально потрогав шрам в районе печени. Парни правы – я вправду папенькин сынок. Хоть и не замечал этого, но это так. В моей жизни не было трудностей. Я всегда получал то, что хотел. Но события мая все изменили. Теперь я сам по себе. Отец пытался подстраховаться и впихнул меня в отряд федералов. Он надеялся, что Шухов и Смирнов уберегут меня, но первый не смог уберечь даже себя, а судьба второго нам неизвестна. Мой отец… стратег высшей категории… он ошибся. Я вышел из-под его крыла и больше никогда туда не вернусь. Теперь я сам по себе. Теперь я буду жить своей жизнью!
– Все нормально, парни, – заговорил Чупатый. – Хватит нападать на Суворова. Он боец отличный. Мы все в этом убедились.
– В этом никто и не сомневался, – поддержал Уфимцев. – С удовольствием примем парней к себе в группу. Если начальство даст добро.
– Что за сообщение? – пихнул Чупатый Мангуста в бок. – Открывай давай. Может Всевидящий чего накопал?
Мангуст вновь уткнулся в планшет.
– Всевидящий это кто? – спросил Никита. Не знаю, как он отреагировал на услышанное обо мне, но виду писатель не подал. За это я благодарен ему. Правда всегда неприятна. Вдвойне неприятнее, когда тебя высмеивают за нее. Никита высмеивать не стал.
– Всевидящий – это наш куратор. Все операции проходят под его всевидящим оком. По сути это еще один член команды не присутствующий лично, но активно помогающий, – объяснил Мангуст. Несколько секунд он смотрел на экран планшета, а затем стал очень хмурым.
– Ну что там? – вновь пихнул Мангуста Чупатый.
– Ничего не понимаю… – пробормотал тот. – Сообщение от Всевидящего. И меня от сети отключили. Заблокировали нахрен…
– Какое сообщение? – спросил Руслан стальным командирским голосом.
– Бегите, парни. За вами объявлена охота. – прочитал вслух Мангуст.
– И всё? – хором спросили бойцы.
– Мангуст, «Прометей» точно не работает? – спросил Уфимцев.
Мангуст кивнул, а затем ответил:
– Точно. Дохлее дохлого. Меня отключили.
Раздался ненавязчивый сигнал входящего вызова. Уфимцев залез рукой во внутренний карман, достал старый, еще кнопочный мобильник и принял звонок.
– Семеро одного не ждут, – ответил он.
– Это пароль, – подсказал мне Чупатый, но я понял и без него.
Уфимцев держал трубку возле уха секунд двадцать, а затем начал отвечать:
– Понял… Принял… Знаю… Попытаюсь… Спасибо!
Он выключил телефон и выкинул его в окно. Тут же сказал Мангусту:
– Гасим звезды.
Мангуст кивнул и тут же сломал планшет об колено. Оставшиеся части выкинул в окно. Чупатый и остальные бойцы быстро обшарили сумки и выбросили в окна несколько других устройств.
– Седой, это же мертвому припарка, да? – спросил Мангуст.
Уфимцев кивнул. Его глаза внимательно смотрят на дорогу, а лицо занято усиленной умственной деятельностью. Подполковник думает. Все замолчали, ожидая результата.
– За нами пустили несколько групп ликвидации, – заговорил Уфимцев спустя минуту. – Все на государственном уровне. Одна из групп – свои парни, разведка. Вторая – федералы. Третья – наемники. Четвертая – наши старые знакомые – группировка "Ночные ангелы". Думаю, последние будут в компании очень злых ангелочков.
– Эти "Ночные ангелы" порядком задрали нас, – выругался Никита.
– Седой, что будем делать? – спросил Мангуст и тут же продолжил: – На открытой местности мы как горные козлы в пустыне. Хрен куда спрячемся, хрен куда убежим. С оружием у нас тоже не важно. Достаточно одного вертолета и нас не станет в природе. Нужно что-то делать.
– Едем в Балаково, – подполковник быстро остановил машину, развернулся и поехал в обратном направлении. – Другого выхода не вижу. В городе мы немного затеряемся. Не на долго, но пару часов выиграем. Будем бомбить федеральные схроны.
– На словах гладко, а на деле? – спросил Мангуст. – Без «Прометея» как без рук. Мы не знаем координат. Искать вслепую?
– Сынок, – Уфимцев усмехнулся. – Я с автоматом по горам лазил, когда о «Прометее» и речи не было. Думаешь, не подстраховался? Поищи блокнот мой. Он там, в снаряжении. В нем спрятано много интересной информации… А «Прометей»… пусть федералы его себе в задницы затолкают. Мы и без поддержки внешнего мира справимся. Нам не привыкать!
– Товарищ подполковник, – подал голос я. – Можно вопрос?
– Валяй, – отозвался Уфимцев, не отвлекаясь от дороги.
– Вам звонил полковник Грива?
– Как ты догадался? – спросил Уфимцев без тени удивления.
Я пожал плечами:
– Не знаю. Интуиция подсказала…
Заехав в порт Балаково, Уфимцев направил микроавтобус в сторону одного из ангаров. Ветхий, явно заброшенный и ждущий сноса ангар видел многое за свою жизнь. Думаю, что его давно снесли бы, но стоит он только по одной причине – ангар является объектом ФСБ. Пусть не охраняемым, но снести его точно не дадут.
Никита засмеялся и показал рукой на ворота ангара:
– Видел эту халупу по телеку… Там несколько шишек из руководства порта хаяли власти и твердили, что им не дают снести ангар. Теперь я понял причину. Ай да федералы… А портовики страдают!
– Не страдают, – буркнул Чупатый. – Места тут достаточно. Просто верхушка порта зажралась. Снесут ангар, построят более новый и сдадут в аренду. Построят на бюджетные деньги, а с аренды в карман будут класть. Схема во, – он показал большой палец.
– Забыли, – неожиданно рявкнул Уфимцев. – Про аренду болтают. Больше обсудить нечего?
Он остановил машину недалеко от ворот, включил заднюю передачу и плавно подъехал. Заглушив мотор, сказал:
– Выгружаемся пока все тихо и спокойно. Судя по всему, именно сегодня у них выходной. Нам только на руку.
– Ты же охране на лапу дал, – возмутился Чупатый, первым покинув салон микроавтобуса.
– Ну дал, – уже на улице согласился Уфимцев. – Надеется на охрану не стоит. В любой момент могут нагрянуть более серьезные гости. Что мы им скажем?
Чупатый пожал плечами и принялся возиться с мощным замком, запирающим старые ржавые ворота. Облив скобу заранее прихваченным раствором из маленького бутылька, он достал из другого кармана такой же маленький баллончик и несколько раз брызнул из него на скобу. Пошел сильный белый пар и замок мгновенно покрылся льдом. Мангуст просунул в скобу монтировку и без особого усилия вырвал ее из тела замка.
– Прикольные у вас баллончики, – воскликнул Никита.
– Химоза какая-то, – ответил на реплику Мангуст. – Мгновенно охлаждает поверхность почти до абсолютного нуля. Есть другая химия – та разогревает метал подобно термиту, но возни гораздо больше.
Ворота открыли молчаливые Бес и Мрак. Мангуст и Фантик остались снаружи. Первым в ангар вошел Уфимцев. Внутри оказалось пусто и очень грязно. И сильно воняет затхлым.
– Хрен вам, а не схрон! – громко сказал Никита. Эхо разлетелось по ангару.
– Себе его оставь, – буркнул Уфимцев и направился в глубь строения. Искал он недолго. Остановившись у одной из осыпающихся от старости бетонных колонн, топнул ногой и сказал: – Вход здесь.
– Под землю? – округлил глаза Никита.
– Под землей всегда надежнее, – объяснил я.
Бес и мрак принесли невесть откуда взявшиеся ломы и кувалды. Ни сказав ни слова начали крошить бетон. Прибежал Фантик и обратился к Уфимцеву:
– Может загоним микрик внутрь? Что на улице торчать? Ворота прикроем и все.
Подполковник не думая махнул рукой в сторону ворот и сказал:
– Загоняйте. Так будет спокойнее…
Микроавтобус загнали, а ворота закрыли изнутри. Энергично махающих инструментов Беса и Мрака сменили Мангуст и Фантик. Затем пришла моя очередь и Никиты. Писатель выдохся на третьей минуте и бросив лом, прислонился спиной к колонне и сел. Вытерев пот с лица, заявил:
– Что за дебилы додумались сделать схрон так глубоко?
– Курить надо бросать, – рявкнул Уфимцев и подобрал лом. Вдвоем с подполковником мы начали просто уничтожать старый от времени бетон. Три минуту и под моим ломом лязгнул металл.
– Добрались, – одними губами сказал Уфимцев, продолжая крошить бетон.
Еще двадцать минут потребовалось на расширение ямы. Чтобы люк открылся, он должен быть полностью свободен.
– Да, – задумчиво сказал Никита, покуривая сигаретку. – Только русские могут рыть яму в бетоне. Хорошо, что не лопатой.
– Были бы парни из Челябинска, вырыли бы при помощи детской лопатки, – сказал Чупатый и сам засмеялся над шуткой.