– Просто у них детские лопатки по-другому делают, – начал фантазировать Никита. – Они лист двадцать на двадцать из десятки вырезают и к ломику его приваривают. Так получаются суровые челябинские детские лопатки.
Засмеялся только Чупатый.
– Я из Челябинска, – прорычал Фантик. – Нормальные там лопатки. И люди тоже нормальные.
Никита поднял руки ладонями вперед и запричитал:
– Все, все! Я молчу.
– Шухов из Златоуста, – сказал Уфимцев. – Это тоже Челябинская область. Он хоть и федерал, но парень хороший. Доводилось работать с ним. Надеюсь, что его не будет в группе захвата, посланной по нашу душу.
– Не будет, – кусая губы, проговорил я.
– Что такое? – спросил Уфимцев. Его лицо стало очень серьезным.
Я рассказал парням о гибели Игната Шухова. Парни молча выслушали меня, только Уфимцев добавил в конце:
– Хорошим парнем был Игнат…
Борьба с бетоном закончилась. Кодовый замок скрыт в специальной защищенной стальной пластиной нише. Уфимцев вбил код, но ничего не произошло.
– Седой, ты код забыл? – спросил Чупатый.
Подполковник покачал головой и продолжил набирать комбинацию на механическом кодовом замке. Пара минут прошла в абсолютной тишине.
– Схрон очень старый. Лет двадцать ему. Не меньше, – пробормотал Уфимцев. – Те коды, что мне известны – все свежие. Не думал, что попадем на настолько старый схрон.
– Универсальный пробовал? – спросил Мангуст.
Подполковник посмотрел на него как на идиота.
– Ну тот… – запнулся Мангуст. – Тот, что еще с союза остался. Помнишь?
– "17957389…" – начал диктовать я, пытаясь вспомнить длинную комбинацию.
– "9378902". – закончил за меня Мангуст.
Подполковник нахмурился, вновь пропал в яме и стал вбивать цифры.
– Замок хоть и механический, но настроен минимум на пять кодовых комбинаций, – пояснил Мангуст. – Мало ли кому из федералов может понадобиться данный схрон. Хреновое время никто не отменял. Ситуации всякие бывают…
Подполковник вылез из проделанной в бетоне яме и расплылся в улыбке. Крышку схрона он открыл словно она сделана из фанеры, а не из двухсантиметровой толщины листа стали.
– Черная дыра… – многозначительно протянул Никита, когда все столпились вокруг лаза в полу.
Чупатый первым включил фонарь и осветил ржавую лестницу, сваренную из арматуры. Лаз заканчивается на глубине двенадцати-пятнадцати метров. Не меньше.
– Что-то глубоковато для обычного схрона, – пробормотал Мангуст. – Больше на бомбоубежище походит.
– Что мешало федералам приспособить старое ненужное бомбоубежище под схрон? – с нотой осуждения спросил Уфимцев.
Мангуст пожал плечами и ответил:
– Да ничего. Такое тоже возможно…
Первым лезть в схрон вызвался Фантик. С фонариком в руке он довольно быстро оказался на дне бетонного колодца. Вторым спустился Мангуст. Третьим отправился я. Минута спуска по ржавым лесенкам и ботинки коснулись влажного от сырости бетона. Затхлость и старость здесь чувствуются намного сильнее.
Фантик пытается идти вперед по длинному коридору, в котором с легкостью могут разойтись два человека, но Мангуст его не пускает. Он стоит на месте и словно к чему-то прислушивается.
– Что не так? – спросил я.
– Слышите? – вопросом ответил Мангуст. Посмотрев наверх, он крикнул: – Кто-нибудь, прикройте крышку и оставьте тонкую щель…
Наверху просьбу выполнили. Маленькое окно света пропало. Я услышал тихий, еле слышный уху гул и сказал:
– Сквознячок. Значит есть еще один выход, кроме этого.
– Или вентиляция, – добавил Фантик.
– Эй, сквознячки, – крикнул сверху Уфимцев, – вы так и будете там стоять?
Мы направились вглубь тоннеля. Через сорок метров он свернул под девяносто градусов и плавно пошел вниз. Еще через пятьдесят метров взору предстала стальная массивная дверь.
– Хорошо упаковали, не поспоришь, – сказал Мангуст, исследуя дверь. – Интересно, как она открывается…
Дверь Мангуст открыл. В стене обнаружился потайной рычаг. Механизм сильно заржавел, но дверь открылась. Пока искали рычаг – нашли скрытую в потолке и возле пола вентиляцию.
За дверью обнаружилось просторное помещение, напрочь заставленное стеллажами с коробками. Держа фонарик в зубах, я вскрыл первую попавшуюся и открыв ее, извлек совершенно обычную банку тушенки.
– "1961 год выпуска", – прочитал я вслух. – Срок годности не указан. Будем считать, что он не ограничен.
– У меня тоже тушенка, – доложил Фантик с другого стеллажа.
– У меня тоже, – подхватил Мангуст. – Только я еще дверь нашел. Обычную. Деревянную.
Дверь оказалась из фанеры. Открыв ее, мы попали в широкий коридор. Здесь тоже сыро. Все из-за большой глубины и близости Волги. Как не крути, но вода всегда находит, где просочиться. Хорошо, что убежище не затоплено. Могло быть и такое.
В коридоре обнаружилось с десяток дверей и выход в другой коридор. Обследовав три помещения, мы нашли еще кучу тушенки, каких-то давно испорченных круп, а также кучу старой одежды и инструментов, которые ужасно заржавели. Тушенка тоже покрылась ржавчиной, но из десяти банок только две-три проржавели насквозь, а остальные вполне нормальные.
– Вода – враг металла, – прорычал Мангуст. – Если здесь есть оружие, то ему трындец. Все заржавело. Не вижу смысла искать дальше…
Мангуст ушел. Мы продолжили блуждать по заброшенному убежищу. Добравшись до конца коридора, обнаружили выходы на этаж выше и ниже. Решили идти ниже.
Двери, двери и снова двери. Стальные и под кодовыми замками. Не обычными, а электрическими. Вот только где нам взять электричество?
Ниже этого этажа обнаружился еще один. Убежище просто огромное. Там нас и догнал Уфимцев.
– Не туда идете, – с ходу сказал он. – Нужно искать центр управления убежищем. Думаю, резерв есть по любому.
– Откуда ему взяться? – удивился я, освещая сырые стены фонарем. – Если тут есть аккумуляторы, то они давно сдохли.
– Тут рядом ГЭС. Резерв должен идти от нее. – пояснил Руслан.
Центр управления убежищем мы нашли. Фантик тут же полез в электрику. В огромную щитовую с хреновым количеством кабелей и тумблеров. Пять минут и убежище ожило. Не все лампы пережили время, но тех, что заработали, хватило чтобы в дальнейшем обходиться без фонарей.
– Победа! – воскликнул Фантик. – Убежище и вправду берет питание от ГЭС. Надеюсь они не заметят того, что мы подключились.
– Конец семидесятых, начало восьмидесятых. – сказал Руслан. – Все старое, но по-прежнему рабочее. Раньше умели делать на совесть. Думаю, можно включать отопление…
Он поколдовал с тумблерами, постоянно сверяя показание приборов и в стенах что-то загудело.
– По сути мы нашли себе временное пристанище, – объявил Руслан. – Пару дней можно смело отсидеться. Если конечно нас не вычислят…
В помещение влетел возбужденный Чупатый:
– Парни… я нашел…Седой ты не ругайся… я тоже хотел погулять-посмотреть… короче… вам надо это увидеть…
– Так, если разобраться, – заговорил Уфимцев, задумчиво почесывая подбородок, – Туннель достаточно большой даже для грузовика. Идет в обе стороны. Судя по качеству – сделан недавно. Лет десять-семь назад. Осталось узнать, что за дверью, – он подошел к огромным стальным воротам, назвать дверью которые не поворачивается язык, и постучал по ним кулаком. Металл не издал звонкого звука, что говорит о его внушительной толщине.
Я посмотрел наверх. Потолок высоко. Метров пять или шесть. Вверху он идет дугой, но на уровне трех метров стены стают вертикальными и опускаются так до самого пола. Ширина тоннеля около шести метров. В нем с легкостью разъедутся две легковушки. Дверь, из которой мы вышли, кажется маленькой в сравнении с тоннелем и стоящими напротив нее массивными воротами. Чупатый нашел эту дверь на самом последнем, четвертом уровне. Там вскрытое нами убежище заканчивается стометровым коридором и дверью, за которой располагается этот самый тоннель.
– Смотрите, – сказал Мангуст, освещая фонарем дверь, через которую мы вышли в тоннель. – Бетон более старый. Значит тоннель намеренно престыковали к убежищу.
Бетон вправду заметно отличается. Видно, что его долбили и равняли с более новым. Там, где ставили опалубку, заметны переливы от выдавливания. Строители не соизволили их сошлифовать. Но в остальном тоннель построен просто отлично. Видно, что контроль был очень серьезным.
– За такой огромной дверью может находиться, что угодно, – сказал Уфимцев, закончив обследования.
Фантик, шатающийся в пяти метрах от нас, что-то нашел в бетоне. Подсвечивая фонарем, стал энергично тереть рукой.
– Тут указатель на ГЭС, – крикнул он. Эхо отразилось от бетона и унеслось в обе стороны скрытого тьмой тоннеля. – Указатель просто нацарапан на бетоне…
– Похоже строителей работа, – проговорил Чупатый. – Это просто указатель.
– Ясное дело, – сказал Уфимцев. – Но нам он многое разъясняет. Тоннель имеет выход прямо к электростанции. А это не так просто. Это уже стратегический объект. Зарезервированный, но все же.
– Второй указатель, – крикнул Фантик, успевший переместиться на другую сторону тоннеля. – Какой-то институт…
– Какой нахрен институт? – крикнул Уфимцев.
– Да не ори ты так, – прошипел на него Чупатый. – Все уши от твоего голоса заложило.
Уфимцев посмотрел на Чупатого злобным взглядом, но порицать не стал. Я тоже не против того чтобы подполковник убавил громкость. Его тренированный голос сильно бьет по ушам.
– Если институт, то… – Уфимцев задумался. – А какой тут институт? Военный в Вольске, но он через Волгу. Тоннель же не может под рекой проходить?
Все пожали плечами. Только я добавил:
– Если сильно заглубиться, то может. Но Волга река немаленькая, сомневаюсь…
Тоннель оставили до лучших времен. Дверь, ведущую в неизвестность тоже. Для начала нужно решить задачи первостепенной важности.
Первое, что мы сделали – заперли ангар и вернули ему прежний статус висящего на петлях замка. Ми