кроавтобус остался в ангаре. Сгрузив все снаряжение и немногочисленные припасы вниз проделанного лаза, мы заперли массивную крышку, тем самым отрезав себя от поверхности. Никита долго возмущался по поводу того, что она может заклинить. Мы переубедили его. Если приспичит нужда выбраться на поверхность – способ найдется быстро. Заклинивший люк не станет преградой. Тем более люк настолько прост, что клинить там абсолютно нечему.
Следующим этапом стало приведение убежища в более-менее опрятный вид. Спустя четыре часа оно преобразилось. Все перегоревшие лампочки были заменены, осушители включены, а мусор убран. За короткое время восемь человек выполнили работу, которой должны заниматься минимум тридцать.
– Тушняк вполне съедобный, – догнал меня Никита. – Хочешь попробовать?
Я покачал головой. Стопка сухих матрасов, завернутых в полиэтилен станет нашими временными кроватями. Именно эти матрасы мне нужно перетащить из одного помещения в другое.
– Лучше помоги мне, – прорычал я, начиная вскипать. – Тушенку потом жрать будешь! Сперва работу надо выполнить.
– Хорошо, – Никита продолжил идти радом со мной и уплетать тушенку. – Не знаешь, мы тут на долго?
– Как повезет, – рявкнул я, и посмотрел на Никиту уничтожающим взглядом.
– Все, я полетел. – ответил он и мгновенно убежал за оставшимися матрасами…
Спустя еще час мы собрались в самом чистом помещении, которое решили приспособить под временную кухню. Все очень проголодались и за милую душу поглощали тушенку.
– Скоро все нижние этажи засрем, – буркнул Никита. – С тушенки полюбому пронесет.
– С водой напряжно, – сказал Уфимцев. – Если планируем прятаться здесь, то нужно решать эту проблему. Либо через поверхность на микрике, что чревато большими проблемами, либо исследовать тоннели, что займет достаточно много времени. Еще есть вариант попытаться открыть злосчастную мега-дверь. Думаю, что должен быть электронный замок.
– Есть смысл сидеть здесь? – спросил Мангуст. – Мне не очень нравиться это место. Мы по сути по доброй воле залезли в очень большую могилу. Если найдут, то за пару дней выкурят. Или пустят газ, что еще проще.
– Не найдут, – абсолютно уверенно ответил подполковник и я сразу поверил ему. Моя интуиция подсказывает тоже самое. Мы спрятались вполне удачно. Вот только перспектива сидеть в убежище меня тоже не очень радует.
– С водой проблемы не будет, – сказал Фантик. – Нужно только разобраться с системой подачи. Она неисправна, но думаю, что мне удастся наладить ее.
– Скоро займешься этим, – кивнул Уфимцев и показал на Мрака и Беса по очереди. – Вы поможете ему в этом.
Парни молча кивнули и продолжили есть.
– Чупатый и Мангуст отправятся в сторону института, – продолжил Уфимцев. – Дальше пятнадцати километров не уходите. Ничего не найдете – возвращаетесь. – взгляд подполковника упал на меня. – Возьмешь раздолбая и пойдете в сторону ГЭС. Схема та же – максимум пятнадцать километров.
– Вопросы есть? – спросил Уфимцев после секундного молчания.
– Да, – поднял руку Никита. – Почему я раздолбай?
– Вопросов нет, – закончил Уфимцев…
– Седой, – обратился к подполковнику Мангуст, когда все начали расходиться. – Чем займешься ты?
– Попробую вскрыть дверь. – спокойно ответил тот. – Не получиться – дождусь тебя и попробуем вдвоем.
– Хорошо, – кивнул Мангуст. – Удачи тебе…
Через час мы снова были в тоннеле. Никита вооружился до зубов, словно мы идем не на разведку, а воевать с полчищами кровожадных мутантов, живущих в подземельях фильмов ужасов. Я взял только автомат и два запасных магазина к нему. Гранаты брать не стал. И отобрал их у Никиты. Кидать гранаты в ровном тоннеле – самоубийство. Да и вряд ли мы встретим тут противника…
Пожелав Мангусту и Чупатому удачи, мы пожали руки и разошлись по разным направлениям. Интуиция по-прежнему молчит. Значит, все пройдет гладко. Нарваться на неприятности в заброшенном тоннеле – нужно быть очень невезучим…
Нескончаемый туннель и монотонная ходьба. Отпахав около десяти километров, мы устроили привал. Никита закрепил фонарь на лоб и сев прямо на бетонный пол, стал раскладывать нашу немногочисленную снедь. Умело вскрыв ножом тушенку, протянул ее мне и спросил:
– Будешь?
Я покачал головой и скинув все лишнее, стал разминаться. Свой фонарь потушил, потому Никитиного вполне достаточно.
– Вот неймется же тебе? – спросил Никита. – Сядь, отдохни. Не в такой обстановке тренить.
– Нормальная обстановка, – ответил я, растягивая и разогревая мышцы ног. – Я очень выносливый. Даже после изнурительной тренировки выдержу больше нагрузок чем ты. Здоровый образ жизни, минимальное количество подкожного жира и постоянные тренировки. Жаль, что в связи последних событий мой стабильный режим канул в неизвестность. Но, думаю, за время, проведенное в убежище, мне удастся наверстать упущенное.
– У меня тоже жира нет, – похвалился писатель. – Если перестану курить и бухать и начну заниматься, то через пару лет буду как ты.
– Как я – не будешь. Тренируюсь почти всю жизнь. Это уже религия.
– Тем не менее подполковник уделал тебя словно щенка, – проговорил Никита с набитым тушенкой ртом, и добавил: – Жалко, что у нас хлеба нет. Завтра этот тушняк мне в глотку не полезет.
– Полезет, – сказал я, не отвлекаясь от тренировки. – И завтра полезет, и послезавтра, и через неделю. Но не об этом, – я пружиной взвинтился в воздух и крутанул сальто назад с полностью закрытыми глазами, полагаясь только на вестибулярный аппарат. Приземление получилось отличным. Равновесия не потерял. Рывком упав на шпагат, я посмотрел на Никиту и продолжил: – Откуда ты знаешь про драку с Уфимцевым?
– А? – удивился Никита и тут же отмахнулся. – Подполковник сам рассказал в парке, пока ты бегал убивать ангела-берсерка. Сказал, что тренирован ты очень хорошо. Лучше, чем он в твои годы.
– Что еще он сказал? – заинтересовался я.
– Что ты хороший боец и будет жаль если погибнешь. Они не ожидали, что справишься. Больше ничего такого не сказал. – закончил Никита и схватив пустую банку, собрался зашвырнуть ее в тоннель.
– Стой! – рявкнул я. – Мусор обратно в рюкзак.
– Смысл? – снова удивился он. – Что будет от одной банки в огромном тоннеле?
– Там, где одна, там и вторая. Не надо мусорить.
Я закончил короткую тренировку и стал собираться. Никита последовал моему примеру. Когда он закрепил фонарь на автомат, то неожиданно вскочил и стал освещать тоннель.
– Я видел движение, – с долей испуга сказал писатель.
– Кого? – спросил я, дополнительно осветив тоннель и не увидев ничего.
– Вроде человек, – пробормотал Никита. – Две ноги, две руки… Может блазнится.
– Скорее последнее, – ответил я. – В этом тоннеле кроме нас никого нет. Пошли уже.
Еще пять километров остались за спиной. А может и семь. Я считал по средней скорости в четыре километра за час. Идем мы достаточно бодро. Я могу даже бежать, но Никита отказался наотрез. С его подготовкой это только усугубит ситуацию на обратном пути. Выдохшийся писатель мне точно не нужен. Лучше последуем заветам старой поговорки – тише едешь, дальше будешь. Только в данном случае – идешь.
– Как думаешь, ангелы смогут достать нас здесь? – спросил Никита, нарушив тишину.
– Сомневаюсь, – ответил я, вспомнив как несколько часов назад пытался мысленно связаться с Люцифером, а затем с Габриэль. Никто из них не ответил. Возможно это просто совпадение, а возможно, что толща бетона и земли экранируют нас от неизвестно как работающих ангельских локаторов. Не знаю почему, но я уверен – опасаться вторжения с поверхности не стоит.
– На душе неспокойно, – пожаловался писатель. – Не люблю подземелий. Клаустрофобия у меня что ли…
– Ну да, мрачновато тут, – согласился я. – Но ты терпи. Пару дней и привыкнешь. Я раньше по пещерам лазил. Там пострашнее будет. Тут хотя бы знаешь, что все надежно и никого не встретишь. В пещерах хуже, хотя там тоже опасаться нечего, кроме физических повреждений от собственной глупости. Хотя опасностей везде навалом. Сдуру можно и кое-какой орган сломать.
– Надолго дураку стеклянный. – улыбнулся Никита, осветив лицо фонарем.
Я улыбнулся в ответ, перевел взгляд на черноту тоннеля и заметил в сотне метров от нас движение. Словно кто-то в черной одежде метнулся к стене и пропал. Руки мгновенно направили луч фонаря по ходу мелькнувшей тени, но глаза ничего не увидели.
– Ты… это… – заговорил я, мгновенно занервничав. Секунда и самообладание вернулось. Трезвый рассудок победил. Увиденное – обычная игра зрения, которое устало от темноты. Зрение троит, а мозг автоматически рисует всякую ерунду.
Никита испуганно уставился на меня и скороговоркой спросил:
– Что? Ты тоже что-то видел?
– Нет, – соврал я, качая головой. – Просто хотел спросит – больше ничего не мерещилось?
– Ничего, – Никита энергично помотал головой. – Я просто трушу вот и приблазнилось тогда.
Еще пара километров осталась позади. Стало тяжелее идти. Тоннель пошел в гору. Последние пять-семь километров он медленно снижался, а теперь снова приближается к поверхности. Слишком длинный тоннель. Слишком.
Я остановился и остановил Никиту.
– Думаю, идти дальше нет смысла, – сказал я. – Возвращаемся.
– Конечно, дебил, – спокойно ответил Никита. – Нам безусловно лучше вернуться.
– Не понял? – я посветил фонарем ему в лицо. – Повтори.
– Что тут непонятного, петуш? – удивился Никита, злобно ухмыляясь. – Ты сказал давай вернемся. Я отвечаю – давай.
– Зачем ты меня оскорбляешь? – нормальным тоном спросил я. – Кто такой петуш?
– Петуш – от слова петух, – объяснил он. – Но петух он большой и серьезный, а ты так, петушок. Или петуш. Как тебе удобно.
Я не стал злиться. Для меня непонятна мгновенная перемена писателя. Прежде чем ругаться нужно все выяснить.
– Ну так что, петуш? – спросил Никита. – Мы так и будем стоять или наконец-то пойдешь?