– Решил перестраховаться.
– Не стоит, – промурлыкала Габриэль. – Уверена, что он справится.
Я почувствовал тепло дыхания на щеке и мягкое касание горячих губ. Схватив руки Габриэль, сбросил с себя и решительно обошел ее. Возле ворот обернулся и сказал:
– Зачем тебе это? Я – человек, ты – ангел!
– Если бы я могла тебе объяснить… – чуть слышно прошептала Габриэль. – Увы, но мы тоже умеем любить. И если влюбляемся, то любим в тысячу раз сильнее людей.
– Хочешь совет дам? – холодным голосом спросил я.
Блеск глаз в свете луны и тихий ответ:
– Хочу…
– Не влюбляйся! – резко сказал я и перемахнул полутораметровый забор одним прыжком. Приземлившись на тротуар, решительно пошагал навстречу неизвестности…
Час безуспешного плутания по ночному городу и прятки от постоянно снующих туда-сюда патрулей. Комендантский час начинается в десять и выход на улицу под запретом до шести утра. Страна на военном положении. Страна готовится к войне…
Разминувшись с бесшумно едущим «Тигром» в проулке, я прошел среди растущих вдоль дороги абрикосов и вышел на облагороженную улицу, застроенную коттеджами. Выбор пал на трехэтажный особняк из кирпича, с двухметровым забором, утыканным датчиками движения и лампами, рядом с которыми пройти незамеченным будет очень сложно. Камеры, торчащие ото всюду, бдят похлеще любых охранников. Отыскав кусты и спрятавшись в них, я вытащил камушки, заранее набратые еще полчаса назад и начал обстрел. Шесть бросков, минус два прожектора и четыре метра тротуара накрыло одеяло темноты. На юге ночи темные-тёмные. Подруга-луна скрылась за облаками. Я остался на позиции, ожидая появления охранника.
Парнишка в спортивном костюме, возрастом чуть младше меня, появился через семь минут. Спортивного телосложения и плавной, пружинной походкой. Явно чем-то занимался и уверен в себе до ужаса. К штанам прикреплен травматический пистолет «Оса», и маленькая рация, пригодная только для охраны подобных объектов.
Привлечь внимание броском камушка в соседние кусты не составило труда. Парень рванул на звук как гепард на раненую антилопу. Выхватив травматику, осветил кусты и рявкнул:
– Выходи, сука, пока я в тебе дырок не наделал!
– Не наделаешь… – прошептал я и бросил камушек.
Снаряд попал в затылок и вырубил паренька как надо. Он не понял, что произошло, уткнувшись лицом в землю. Втащив его в кусты, быстро связал при помощи его же одежды, забрал травматику и рацию. Использовав кусок футболки, повязал его на лицо, закрыв его от носа до горла. Фонарь выбросил, не нуждаясь в его услугах.
– Тучный, что там? – спросил взволнованный голос спустя минуту, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
– Шпана шалит, – ответил я, пытаясь имитировать голос максимально похоже. – Свалили прежде, чем сумел разглядеть. Быстрые, суки…
– Понятно, – отозвался спросивший. – Ты там посиди в тенечке. Авось вернутся. Третий раз уже пакостничают на неделе. Надо проучить…
Я думал две секунды, не зная, что ответить и решил промолчать.
– Тучный, понял спрашиваю? – рявкнула рация.
– Да понял-понял… – виновато отозвался я.
Приблизившись к оставленным открытыми воротам, я мысленно поблагодарил Тучного за такую оплошность и вошел на территорию коттеджа. В охранной будке светится окно и видны трое верзил, сидящих за столом и играющих в карты. Собак не видно не слышно. Спасибо хозяевам. Перебежкой подобравшись к будке, открыл дверь и вошел внутрь. Двенадцать мониторов наблюдения, стол, стулья с сидящей на них троицей, один спит на диване, поджав ноги и укрывшись грязным пледом. В углу стоит залавок, на котором парит чайник, лежит кулек печенья и тарелка бутербродов.
– Привет, девчонки, – воскликнул я и кинулся в атаку, одновременно с этим бросив рацию в лицо сидящего ближе всего.
Двадцать секунд. Многовато для троицы. Их уровень подготовки равен году не слишком активных занятий боксом и десяткам лет посещения качалки. Я начинаю терять форму. Можно было уложить их вдвое быстрее, но тогда придется калечить, а парни, по сути, не виноваты. Это их работа.
Сбросив так и не очнувшегося охранника с дивана, привёл его в чувство, разузнал все, что требуется и отключил. Семь минут и еще четыре связанных охранника. Остался один и он в доме. Хозяин коттеджа – армянин с очень большими связями. Но его дома нет. Покинул страну еще в конце мая и так и не появился. Жена – молодая фифа, которая в данный момент кувыркается с начальником охраны на третьем этаже. Путь свободен.
Поднявшись наверх, я вошел в комнату из которой доносятся стоны. Меня заметили только когда приблизился к кровати вплотную. Бугай спрыгнул с девицы и кинулся к оружию, но мой прыжок остановил его. Армейский ботинок дает уверенный нокаут. Добив бугая и связав его, перешел к допросу девицы, которая стала немой от моего неожиданного визита. Еще семь минут и в кожаной сумке лежат двести тридцать тысяч рублями, семь тысяч долларами и пять тысяч в евро. Девку не вырубил. Просто связал и запер в одной из комнат. Вылазку можно считать законченной. Осталось вернутся назад и не оставить следов.
К дому Санька пришел не сразу. По дороге избавился от сумки, сделав приличный крюк и забросив ее в мусорку возле доживающей жизнь общаги. Это немного запутает поиски, если меня вообще будут искать. Оказавшись во дворе, попал к Уфимцеву в лапы. Затащив меня в тень деревьев, он прорычал:
– Я не разрешал тебе!
– Плевать, – отмахнулся я. – Ты смог что-нибудь найти?
– Обчистил бизнесмена, – через пару секунд ответил он. – Сотка рублями.
– На, – я вручил подполковнику пакет с деньгами. – Не благодари. Этого нам хватит с лихвой.
Открыв пакет и вытащив пачку зеленых, Уфимцев хмыкнул.
– Ты банк ограбил, что ли? – спросил он.
– Нет, – ответил я. – Так, одну патаскушку. Спать хочу. Разбуди меня в шесть. К семи нам нужно убраться из города…
Добравшись до кровати, рухнул и мгновенно уснул. Спать осталось совсем ничего. Впереди снова дорога. Дорога, полная опасностей…
Дороги разошлись. В семь утра мы нашли перекупа и приобрели две видавших жизнь Приоры. Габриэль таинственным образом испарилась, не оставив ни записки, ни другой информации. Уфимцев забрал Мангуста, как и обещал. В пол девятого утра они выдвинулись в направлении Ростова. Через пять минут уехали мы. Санёк, приютивший нас меньше чем на сутки, получил пятьдесят тысяч и остался доволен. Мангуст переговорил с ним и тот пообещал держать язык за зубами.
Я не стал рисковать и сел за руль. Впереди Керченский мост, который контролируется очень строго с конца восемнадцатого года, когда был теракт и часть моста сильно пострадала. Микроавтобус начинённый тротилом взорвался и обрушил около сорока метров моста. Всё случилось тридцать первого декабря. Мост конечно восстановили. Плюсом ко всему появился строгий контроль с каждой из сторон. Примерно за пять километров от моста проезжую часть, по которой производится въезд на мост, сильно расширили и поставили кабинки со шлагбаумами. Каждый автомобиль тщательно досматривают. При помощи детекторов и ручными методами. Такие меры создают постоянные пробки.
Мост стоит. Так же стоит дорога, которая ведёт к нему. Пробка километров на семь. Это в направлении Крыма. Те, кто едут оттуда говорят, что там она растянулась километров на тридцать. Двадцать процентов трафика – грузовики.
Мы не доехали застряли в пятистах метрах от пропускного пункта. К обеду жара перевалила за сорок и кондиционер перестал справляться. Заглушив мотор, вышли на улицу и стали разминаться прямо у ограждения. Плотный мужичок под сорок, в шортах и без футболки, решил завести разговор, невзначай прибившись к нам. Его машина стоит впереди, с пятидесяти метрах. Кроме нас на улицу вывалилось много народу. Кто просто прохаживается, кто перекусывает, кто пьет пиво, а кто делится новостями. Мужичок оказался из последних.
– Здорово, парни, – сказал он, поздоровавшись со мной, затем с Никитой, Мраком и Бесом за руку. – Зачем в Крым рветесь? Небось тоже войны захотели?
– Нет, – ответил я, улыбнувшись. – Мы отдыхать. В Ялту рванули. Недельку там, а затем на Ай-Петри взойдём. Ну и дворцы Бахчисарая посмотрим…
– Бздишь, – улыбнулся мужик. – У вас на мордах написано, что воевать хотите. Молодые же… Кто не знает, что такое война – тому лучше не знать. Мой вам совет – не суйтесь. Спортсмены… подкачались и героями себя считаете. Пуля не обращает на это внимания. Для нее все равны. Вы же даже пороху не нюхали…
– Понюхаем! – огрызнулся Никита и полез в машину за пивом.
– Дурни… – пробормотал мужик и тут же представился: – Вован я.
Мрак улыбнулся, представил нас, дав мне имя Максим, а себе Савелий. После того, как мужик кивнул, заговорил:
– Не будет войны. Все это байки. Очередные провокации и продолжение кризиса. Меньше надо провокаторов слушать!
– Меньше? – сурово спросил Вован. – А слышали, что сегодня ночью наш флот России был атакован Турками в Эгейском море и уничтожен авианосец Кузнецов?
– Нет, – первым ответил я. – Снова провокации. Так, подсадная утка. По новостям же не говорят…
Послышался тихий, еле слышимый вой сирен, постепенно усиливающийся.
– А по новостям никогда правду не говорят, – сказал Вован. – Чтоб лодку не раскачивать.
– Раньше всегда правду говорили, – вставил слово Бес. – Кто посмеет атаковать флот России?
– Да, – тяжело вздохнул Вован. – Молодые вы… многого не понимаете… война будет…
Стала известна причина сирен. Я прыгнул в машину и прижался как можно сильнее к обочине. Две машины ДПС расталкивают пробку, организуя коридор для прохода военной колоны. Через десять минут мимо нас поехали груженные солдатами «Уралы». Не десятки, а сотни. Потом бронетранспортеры и «Тигры». С прицепами и без. Тяжелые тягачи, везущие танки, гаубицы, береговые пушки и зенитки.
– Все еще не верите, что будет война? – спросил Вован, когда мимо нас начали проезжать «Уралы» и «КАМАЗы», оснащенные установками «Град».