Арсений покинул схрон. Мы приступили к работе. Через пару минут я понял, что таскать ящики с оружием не так просто, а спустя пятнадцать был уверен – хуже работы не придумаешь.
Псих вернулся в тот момент, когда схрон опустел, а его содержимое благополучно перекочевало к выходу из подвала. Мы присели отдохнуть и именно в этот Арсений Ленин решил явить себя, абсолютно бесшумно вынырнув из темноты и воскликнув:
– Я верил в вас, гастарбайтеры!
– Пошел в зад… – шепнул сидящий рядом со мной Костя. Лишний вес даёт о себе знать, за неполные сутки наш толстый товарищ похудел минимум килограмм на пять и стал вонять как старый козёл.
Пихнув Костю в бок, я прошипел:
– Не бубни, а лучше сходи помойся…
Арсений прошел между рядов ящиков и остановился напротив меня и Кости. Повернувшись, предстал во всей красе. От окровавленного психа не осталось и следа, теперь он выглядит как солдат элитного спецподразделения. Серого-зеленого цвета камуфляжный костюм, такая же бандана и разгрузочный жилет сидят словно сшитые на заказ. Ноги обуты в легкие высокие ботинки, которые даже зашнурованы по-особенному.
– Протухшая опухшая шаурма что-то промычала, или меня ушки подвели? – спросил Сеня, наклонившись и посмотрев на Костю в упор. – Ты меня в зад послал?
Костя побелел и, кажется, от него стало вонять в два раза сильнее.
– Будь ты почище, – продолжил Арсений, – я бы подумал над предложением войти в твой толстый зад, но ты воняешь как компания бомжей, устроившая летним жарким деньком оргию на свалке.
– Старый немытый козёл, – сказал я и встал.
– Кто? – удивился Арсений, уставившись на меня.
– Воняет как старый немытый козел.
– А-а-а! – закивал Сеня и потерял к Косте всякий интерес. – Хорошее сравнение, но немного неправильное. Просто старый козел, кто же их моет-то, козлов этих старых…
– Может кто-то моет.
– Запарили чепуху молоть! – запсиховал Пашка. – Так и будем вату катать или начнём реальные дела делать? У меня жена и сын в центре города!
Лицо Арсения окутала серьёзность, брови стали одним целым, и он спросил:
– Живые?
– Надеюсь…
– Я тоже надеюсь, – кивнул Сеня и начал командовать: – Итак, начнём с экипировки. Всем раздеться. Толстый бежит в душ и тщательно споласкивает булки. Желающие освежится идут следом, остальные разбирают снарягу. Как спец в этом деле, укомплектовывать каждого буду лично. Приступаем!
Я разделся и, не взирая на холод подвала, решил освежится и смыть с себя грязь прошедшей ночи. Обсохнув, вернулся к парням и получил от Арсения комплект новенькой одежды. Костюмы неплохо сохранились и затхлостью совсем не пахнут. Самый маленький размер пришёлся в пору. Ботинки менять не стал, потому что среди всех найденных в схроне не обнаружилось нужного размера.
– Толстый, тебе с размерами не повезло, – сказал Сеня, когда вернулся посвежевший Костя. – Схрон укомплектовывается для бойцов спецназа. Твоего телосложения бойцов не бывает, будем импровизировать…
Подходящий по росту костюм Косте оказался мал. Налез тот, что на два размера больше. Длинные рукава и штанины Сеня обрезал армейским ножом, на этом подгонка закончилась.
– Рекомендую тебе похудеть, – сказал Арсений, закончив укомплектовывать Костю. – Умение быстро бегать – это то, что может сохранить жизнь. Поверь мне…
Пришёл мой черёд. Арсений тщательно осмотрел меня, что-то невнятно пробормотал и сказал: – Есть замечания, но не критичные. Побегаешь в полной экипировке и сам поймёшь, что не так. Твоё, – он показал рукой на один из ящиков, на котором лежит оружие, и пошёл осматривать Пашку.
Из всего имеющегося вооружения мне досталось немногое: пистолет «Глок 17», пистолет-пулемёт «Бизон-2» с уже установленным глушителем и шнековым магазином на шестьдесят четыре патрона, армейский нож разведчика и автомат «АК-104».
Минут тридцать ушло на снаряжение магазинов. Последним с задачей справился Иван. Всё молча смотрели как пыхтит спасенный нами гражданский, но помогать не стали. Умение быстро снаряжать магазины – это еще один полезный навык.
– Вань, ты в армии служил? – спросил Сеня, когда тот закончил.
– Нет, – ответил Иван, утерев со лба пот. – Проблемы с сердцем, не взяли служить. А хотел, сильно хотел. С оружием я вообще никак, сегодня впервые в жизни в руки взял.
– Ты молодец, – неожиданно для всех похвалил Арсений. – Неплохо справляешься для новичка. Не то, что остальные…
Арсений осмотрел всех, задержав взгляд на Вахтанге и Косте, а затем поднял вверх указательный палец и скомандовал:
– Задача номер один – очистить психушку от всех тварей и запереть все входы и выходы. После займёмся улицей, пока не до неё. Я иду первым, остальные за мной. Смотрите, чтобы вас не сожрали, и это, во все стороны не шмалять, если кто-то подстрелит товарища, то кастрирую лично. Подстрелите сами себя, тоже кастрирую, если будет что кастрировать!
Сеня грозно хохотнул и направился к выходной двери. Пашка рванул следом, на ходу проверяя разгрузку.
– Руслан, – Иван дернул меня за рукав.
– Что?
– Можно я с тобой в паре буду?
– Можно. Пошли уже…
Арсений и Пашка скрылись в коридорах первого этажа и начали стрелять короткими очередями.
– Иван, наш второй, – бросил я через плечо и побежал к лестнице. – Старлей, Костя и Вахтанг ваше всё, что выше.
На лестнице встретились два зараженных. Плюсы пистолета-пулемёта «Бизон-2» я понял сразу. Главные из них, это низкая отдача и высокая кучность на коротких дистанциях, а ещё большой запас патронов в шнековом магазине, легкий вес и возможность установки глушителя. Девятимиллиметровый патрон пистолета Макарова не славится высокой пробивной способностью, но она и не нужна. Мощное останавливающее действие нужнее.
Всадив в первую тварь четыре пули, я напичкал вторую вдвое большим количеством. Передвинув флажок предохранителя в режим одиночного огня, в упор добил зараженных. Каждому по пуле в голову, с повреждённым мозгом они умирают окончательно.
Перешагивая многочисленные трупы, мы молча распрощались с Костей и Старлеем. Наверху пока тихо. На первом этаже слышны постоянные одиночные выстрелы. По звуку бьют Калаши.
– Ты первый, – улыбнулся я Ивану и показал рукой на коридор, ведущий в дальнее крыло больницы. Лестничная площадка в двух метрах позади, до двери в левое крыло чуть больше пяти метров. До той, что ведёт в правое, не больше четырёх.
Напарник поежился, сильнее сжал пистолет-пулемёт и нерешительно засеменил к двери.
– Предохранитель сними, – подсказал я.
Иван испуганно уставился на оружие, трясущимися пальцами передвинул флажок и, посмотрев на меня, глубоко вздохнул.
– Бежит, – сказал я, услышав, как чьи-то босые ноги быстро шлёпают по холодному больничному кафелю. – Готовься!
Иван занервничал. Сделав шаг назад, поднял оружие к плечу и взял распахнутую створку в прицел. Ствол ходит из стороны в стороны, мандраж прицельной стрельбе не товарищ.
Окровавленный санитар как торпеда вылетел из левого коридора и попытался сходу изменить направление движения. Повернуть на скользкой поверхности почти на девяносто градусов задача сложная, санитар с ней не справился. Голые ноги заскользили по кафелю, и он упал на мягкое место, по инерции продолжив катится к двери, ведущей в левый коридор.
Иван зажал спусковой крючок и пустил длинную очередь, одновременно с этим пытаясь понять куда стреляет и зачем. Пули ударили в кафель и начали рикошетить в разные стороны, обещая разнести коридор и всех, кто в нём находится.
Я упал на пол и вжался в него, словно кафель способен раскрыть объятья и спасти от визжащих смертоносных мух.
– Ваня, тупой придурок, прекрати стрелять! – закричал я, сорвав связки и чувствуя щекой холод кафеля и бетона под ним.
Оружие прекратило изрыгать смертоносные пули. Иван, стоящий в паре метров впереди, покачнулся и медленно повалился набок. Я вскочил на ноги, перехватил висящий на ремне пистолет-пулемет и напичкал свинцом пытающегося подняться с пола санитара, который чудом сумел избежать очумелой очереди напарника.
В коридорах оказалось пусто. Проверив их, я быстро запер двери, убедился в безопасности со стороны лестницы и вернулся к бьющемуся в конвульсиях на полу Ивану.
Перевернув его на спину, открыл рот и забыл, как дышать. Кусок нижней челюсти, вместе с щекой, костью и зубами у Ивана просто отсутствует, снесло пулей.
– Что за бешенная стрельба? – рявкнул Арсений. Прыжками забежав по лестнице, он в миг оказался рядом со мной. Посмотрев на Ивана, Сеня недовольно покачал головой и пробормотал:
– Не жилец, однако. Как так-то? Рикошет?
Я кивнул, не подняв взгляда. Взгляд прикован к умирающему Ивану, к его страшной ране, из которой мощными пульсациями выходит кровь.
– Ты голову набок поверни, – спокойно посоветовал Арсений. – Он кровью захлебывается.
Я осторожно повернул голову набок и тут же пожалел об этом. Изо рта вышел короткий хрип, вперемешку с пенящейся кровью. Иван попытался что-то сказать, но вышел еще один, более длинный, хрип.
– Первый этаж зачищен и закрыт на все засовы, – крикнул взбежавший по лестнице Пашка. Затормозив рядом с нами и увидев Ивана, он заверещал: – Да ну нахрен! Как-такое-возможно-то? Вы совсем идиоты? Кто его подстрелил?
Даже Арсений не успел среагировать, потому что никто не ожидал, что Пашка выхватит пистолет, направит его в голову Ивана и выстрелит. То, что рядом на корточках сижу я, его ничуть не смутило.
– Паша, ты ублюдок… – крикнул я и упал на колени. Горькая желчь наполнила рот, рвота на пустой желудок неприятное явление.
– Сука, да я тебе жизнь спас! – огрызнулся Пашка.
– Заткнулись оба! – рыкнул Арсений.
Мои внутренности снова скрутило. Дождавшись, когда тошнота пройдёт, я подполз к стене и прижался к ней спиной, вытянув ноги.
Прибежали старлей, Вахтанг и Костя. Сеня жестом приказал им молчать.
– Сильно раненых и укушенных нужно убивать на месте, – сказал Пашка. – Вирус действует быстро, а укус означает смерть. Я поступил правильно, не позволив Ивану превратиться в монстра.