Вылетев из погреба словно ошпаренный, я начал осмотр руки. Хвала инженерам, разработавшим мой костюм, ткань выдержала укус, зубы сдавили кожу и оставили солидный синяк, но прокуса нет. Я не заражусь!
На вторую вылазку в погреб не решился. Нужен свет и для это пришлось идти в дом.
Спички, тряпка, ацетон – факел готов. Главное, не поджечь сарай. Осветив мёртвого зараженного, увидел кое-что странное, затянутую крепким узлом на ноге верёвку, второй конец которой привязан к одному из опорных столбов погреба. Длинны верёвки хватило в аккурат до того места, где я стоял, но это не главное.
Главное, это девочка лет десяти и мальчишка не старше пяти. Они сидят в противоположном углу, прижавшись к друг другу и глядят полными страха глазами. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что дети сильно истощены. На солёных огурцах, варенье и прочей ерунде долго не протянешь. Нужно вытаскивать их и нести к лагерю. Сеня и Пашка знают, что делать.
Как выжили дети и почему? За это нужно сказать спасибо их отцу, который пытался сожрать меня и которого я пристрелил. Мать, наверняка, не выжила. Скорее всего, именно она закрыла люк креслом. Но зачем? Возможно, в панике и, возможно, у отца не хватило сил потом его открыть. Разобрать тоже не получилось, сделано всё на совесть.
Истощение наступало постепенно. Отец знал, что умрёт, и знал, что их не спасут. Привязался верёвкой к столбу он только по одной причине, не хотел жрать своих детей. Других умных мыслей в голове тридцатилетнего мужика не нашлось, на голодный желудок плохо думается, уверен в этом.
Я принёс в лагерь двух закутанных в покрывало ребятишек, тщательно защитив глаза, ведь солнечный свет для них сейчас опасен, слишком долго были в темноте.
Друзья не сразу поняли, что произошло. Первым сообразил Сеня и пробормотал:
– Да… ну ты даёшь, Руслан… сходил за петрушкой…
Детям досталось, кожа да кости, мальчишка весит не больше десяти килограммов, девочка от силы пятнадцать. Истощение, слишком сильное истощение.
– Тащи их обратно в деревню, Руслан. Первый дом крайней улицы, красная крыша, там трупаков меньше всего, вонять не будет. Выполняй! – скомандовал Арсений, без дополнительных объяснений разобравшись в ситуации. Я развернулся и взял обратный старт. В спину долетело: – Пашка, на тебе переноска лагеря, машины тоже перегонишь. Чтобы не случилось, но шашлык мы сегодня пожарим, и окрошку покушаем…
Сеня догнал меня возле дома и открыл ворота, а затем дом. Увесистый пакет, болтающийся на руке, он словно не замечает. Бросив его на стул, быстро задёрнул шторы, создав полумрак, и сказал:
– Сади их на кровать. Всё плохо? В полной темноте сидели?
Я кивнул. Сперва посадил на диван мальчишку, но сидеть он не стал, завалился на бочок, не в сознании пока. Сеня откинул покрывало и, скривившись, бросился к пакету, из которого тут же достал бутылку негазированной воды.
Я осторожно усадил слабо шевелящуюся девчушку на край кровати и убрал с головы покрывало. Пустые, невидящие, ярко-синие глазёнки слабо открыты, мгновение до потери сознания.
– Положи ее, – тихо попросил Сеня, приготовив подушку.
Я положил. Вторую такую же подушку мы подсунули под голову мальчишки.
– Что делать? – спросил я, не зная куда кидаться.
– Для начала вставить в автомат магазин с патронами, – сказал Сеня, недовольно покачав головой (и когда он успел заметить?). – А вот следующее задание сложнее, беги в конец деревни, там есть медпункт, или как он там называется. Тащи всё, что найдёшь. Если не будет нужных медикаментов, то рванёте в райцентр, с таким истощением и обезвоживанием не шутят. Нужны капельницы, отпаиванием водой с сахаром тут точно не поможешь.
Бегу выполнять поставленную задачу. Жизнь слишком хрупкая штука. Жизнь – то, ради чего стоит жить. И не важно, твоя это жизнь, или совершенно незнакомого человека…
– Как они? – Пашка взволнованно посмотрел на появившегося на крыльце Арсения. Я перевернул шампуры, на которых жарится не совсем свежее, но еще пригодное для шашлыка мясо.
– Спят. – Сеня сел на первую ступеньку и тяжело вздохнул. – Думаю, что самое страшное позади. Девчушка очнулась, похлопала глазами и снова уснула. Мальчишка пока плохой. Странно, но почему-то в таких случаях девочки оказываются более живучими.
– Будущие матери, – высказал предположение Пашка. – Природа многое продумала.
Я решился спросить:
– Сеня, ты врач?
– Увы… – вздохнул он. – Знаю многое, помощь оказать могу, если этого требует ситуация, но не всесилен. Дети – святое. Дети – наше будущее.
Я кивнул. Не будь с нами Арсения…
Впрочем, не хочу о плохом, всё позади, детишки спят, они в безопасности.
– Что ты им поставил? – спросил Пашка и склонился над мангалом. Вдохнув аромат, пробормотал что-то невнятное.
– Глюкоза. Другого не нашлось, да и не нужно другое…
Я покрутил шампуры и пошёл в дом. Дети спят, в комнате темнеет, скоро придёт ночь, но сперва будет царствовать вечер…
– Это хороший день, мужики! – сказал Сеня, раскладывая мясо по тарелкам. Столик решили организовать прямо во дворе. Полная кастрюля окрошки ждёт, ведь мы так и не поели. – Сегодня нам довелось совершить очень доброе дело, побольше бы таких дней. Спасибо тебе, Руслан!
Я улыбнулся. Пашка решил спросить:
– Может отметим? Пятьдесят грамм не навредят…
Сеня нахмурился. Я ответил:
– Не пью.
– Помню, – кивнул Пашка.
– Я бы выпил, – сказал Сеня и рассмеялся. – Но пьяный вам точно не понравлюсь, шибко буйный становлюсь. Да и кодировка, в запой могу уйти…
Теперь засмеялись я и Пашка. Сеня дождался тишины, поднял стакан с минералкой, и сказал короткий тост:
– За хороший день, мужики!
Выпили чисто символически, минералку.
– Мужики, не против если я сегодня не буду ничего рассказывать? – спросил Пашка. – Новости у меня всякие, есть хорошие, но есть и плохие.
Я кивнул:
– Не против.
– Не против, – поддержал Сеня. – Не будем портить этот день плохими новостями, но и хорошие оставим на завтра, сегодня просто отдыхаем…
Мы ели мясо, свежие овощи и зелень, которые удалось найти в огородах. Ну и, конечно, окрошку. Разговор был лёгким, темы душевными. Что сделало этот день таким прекрасным? Ответ прост, его таким сделали дети. В полночь, заступив дежурить, я чувствовал себя героем. И вправду, побольше бы таких дней!
– Маша, – осторожно ответила девчушка, хлопая ярко-синими, большущими глазёнками. Вырастит, пацаны за ней табунами будут бегать.
Я улыбнулся:
– А братишку как звать?
– Миша.
– Маша и Миша, классно звучит!
Мальчишка пока не проснулся, но уже хорошо видно, что вчерашний серый цвет лица сменился на более здоровый розоватый.
– Машенька, кушать будешь? – Сеня вошёл в комнату, держа в руках журнальный столик с едой словно невесомый поднос.
Маша кивнула, а затем, посмотрев на братишку, заревела. Успокоить получилось не сразу, но всё-таки получилось. С полным ртом куриного бульона не поревёшь, Арсений любит быть непредсказуемым.
– Миша не говорит… – смогла сказать Маша, успев проглотить бульон и ловко увернувшись от следующей ложки, которую уже приготовил Сеня. – Замолчал, когда мама…
На глазах Маши вновь появились слёзы. Сеня нахмурился и немного грозно сказал:
– Отставить нюни. Вот когда съешь тарелку бульона, тогда плачь, хоть весь день это делай!
– Тарелку кушать не буду! – развеселилась Маша и решила забрать у Арсения ложку.
Кажется, у неё наконец-то проснулся аппетит. Поев, она уснула. Сон лучшее лекарство.
– Что думаем? – спросил я.
Пашка пожал плечами и покосился на Арсения.
– А я что? – возмутился тот. – Я как вы, но одно могу сказать точно, детей нужно пристраивать в надёжное место. На многое готов, но уже сейчас говорю, что риск точно не оправдан, ведь мы на неприятности падкие, или они на нас, так что детишек с собой таскать не вариант.
– Да, – согласился я. – Неприятности любят нас, поэтому предлагаю найти убежище и оставить детишек там.
Сеня ухмыльнулся:
– Одно надёжное убежище нам известно, да, Пашка?
Ответом стал утвердительный кивок.
– Далеко отсюда? – спросил я.
– Ближайшее в двух сотнях.
– Их несколько?
– Да, в трёх успел побывать.
– Наши где? – спросил Сеня. – И в каком твоя семья?
Подумав секунду, Пашка ответил:
– В одном все, двести километров до него почти, туда и поедем. Моя за детишками точно присмотрит, но есть один минус, вам в убежище соваться не стоит, по дороге объясню почему.
– Хорошо, – кивнул Сеня. – Не стоит, так не стоит. Всё решили? Всё! Можем приступать к сборам. Через час выезжаем…
Снова дорога. Путь лежит куда-то под Самару, в убежище, в котором нам не стоит появляться.
Два внедорожника, какими бы они не были красивыми и мощными, пришлось сменить на более вместительный корейский микроавтобус. Тонированные окна большой плюс, желающих позарится на лёгкую добычу будет меньше. Как ни странно, но это работает даже в апокалипсис. И, что тоже не странно, любителей лёгкой наживы по-прежнему много, их теперь даже больше, чем было в нормальное время.
Детей разместили на разложенных креслах в задней части. Просыпаются они редко и только по причине естественных потребностей. Сеня сел за руль, я и Пашка расположились на широком диване прямо за водительским креслом.
Прошёл час пути, средняя скорость не выше сорока километров в час. Пашка задремал еще до выезда на трассу «М5» и просыпаться явно не собирается. Сеня в который раз спросил:
– И сейчас спит?
– Да, – негромко ответил я. Уже шестой раз ответил.
– Блин, да пихни ты его, он всю ночь спал, не дежурил, и сейчас наглеет. Психану, за руль сядет, будет баранку крутить и слушать мои поучения, как правильно ездить нужно.
– С удовольствием… – не открывая глаз пробормотал Пашка.