– Ты ешь, не бойся, с виду не очень, но на вкус ничего, ребята не жалуются. – Жанна поставила передо мной тарелку и вручила ложку. Кивнув на приправы, объяснила: – С едой у нас всё плохо, хлеба нет совсем, так что даже не спрашивай о нём.
Вкусовые качества пищи меня волнуют не сильно, главное, чтобы она была, голоден ужасно. Много съесть не получилось, Бай запретил, его Жанна слушает и нарушать запреты не станет. Вместо второй тарелки похлёбки пришлось довольствоваться чаем. Наконец-то решился спросить:
– Почему Пашка сказал, что живых не оставили? Ракетные удары, они не помогли? Не остановили мутантов?
– Остановили, но не всех, часть уцелела. – Жанна, видимо вспомнив события тех дней, изменилась в лице. Рассказала тихо, почти неслышно: – Из всех групп, которые отмечали места для ударов ракетами, выжило только две. Первая группа – ты и Байанай. Вторая… не важно, я не знаю имён тех якутов. Остальные группы на связь так и не вышли, скорее всего, попали под прямые ядерные удары. Савельев, который обещал тебе, что всё будет хорошо, обещания не сдержал, а может и нет в том его вины, может другие виноваты…
– Савельев не говорил мне о ядерном оружии. Скорее всего, он просто не был в курсе, что его применят. Увидев в зеркало заднего вида ядерные грибы, вырастающие один за другим, я думал, что это всё, конец…
Жанна коснулась моих губ своими и прошептала:
– Я чувствую, что ты всё ещё боишься. Отпусти страхи, всё позади…
– Не могу поверить в то, что выжил… нужно время, чтобы страх ушёл…
Удары в дверь и Пашкин вопрос:
– Вы там всё? Можно я войду?
– Входи, мы вроде не запрещали тебе этого, – громко сказал я и поцеловал подругу. Прежде, чем дверь открылась, она успела отойти от меня.
– Что, даже конец не проверил? – усмехнулся Пашка, снова усевшись напротив меня. – Не боишься, что работать перестанет? Всё-таки радиация, ты слишком близко к взрыву был, мог нахватать её.
– Бай сказал, что боятся мне нечего, ветер в другую сторону был. Тот фон, которого нахватал, не сильно страшен. На пользу не пойдёт, конечно, но и опасаться не стоит. Что, хотел попугать, Паш, да не получилось?
– Ну надо же хоть как-то поиздеваться, чтобы тебе жизнь мёдом не казалась. Ты хоть рад, что выжил?
– Рад, очень рад, но давай не об этом поговорим. Сеня на связь не выходил?
Пашка, посмотрев на Жанну, развёл руками и пробормотал:
– Твой баран неисправим. Согласна со мной? Может он вовсе не тебя любит, а психа? Не задавалась таким вопросом?
– Паш, я скоро выздоровею и тебе не поздоровится! – в шутку пригрозил я, но почему-то мои слова были восприняты всерьёз.
– Ты вправду дурак, Руслан? – спросил Пашка, став чернее тучи. – Зачем угрожаешь мне? Благодарить должен, сволочь, что живой остался, потому что если бы не я, то у вас с Байанаем шансов не было. После ядрёных ударов никто не горел желанием покидать Эдем, лишь мне хватило смелости рискнуть. Чудеса, что дорогу нашёл, а на ней уже след увидел, и двигаясь по нему обнаружил Тигр, который машиной быть перестал, но почему-то упрямо продолжал ехать. Ты хоть что-нибудь помнишь из тех событий, или совсем память отшибло?
– Отшибло, – кивнул я и протянул руку через стол. Спокойно сказал: – Жми давай, не стесняйся и даже не думай на меня обижаться. Я благодарен тебе за спасение, говорю огромное спасибо, даже раскланяться могу, если попросишь. Извини, но это всё, как-то по-крупному отблагодарить не способен. Мир?
Пашка, смутившись, кивнул и, пожав мою ладонь, пробормотал:
– Мир…
– Расскажешь, что там было? Мне интересно.
– Да вроде рассказал уже, каких-то ярких подробностей не было, вытащил я и тебя, и Байаная, на Паджерике за вами приехал. Тигр жалко было, нравился он мне, хорошим другом был. Не восстановить его было, смысла нет, проще новый найти, чем из груды покорёженного металла вновь что-то отдалённо напоминающее машину собрать. Я, если честно, так и не понял, почему вы выжили. Мясорубка та ещё была, должны были погибнуть…
– Не погибли, всё хорошо. Ты давай не забалтывай меня, говори, что там с Сеней. Звонил? Планшет у тебя, уверен на все сто в этом.
– Не угадал, – Жанна улыбнулась и показала Пашке, недовольно уставившемуся на неё, фигу и язык. – Планшет у меня, никому его не отдавал, берегла. Сеня не звонил, я бы увидела.
– Дозвониться до него пробовала?
– Ты поставил пароль, но не сказал, какой.
– Давай планшет, нужно срочно позвонить ему и узнать, где он находится и какую информацию добыл.
– Эврика! – воскликнул Паша и, подняв руки над головой, захлопал в ладоши. – Руслан вернулся, дело сдвигается с мёртвой точки, у нас снова появится цель!
– А она куда-то пропадала? – спросил я. – Или на планшете свет клином сошёлся? Целью, помнится, был Красноярск, но вместо него вы зачем-то доехали аж до ХМАО. Куда путь держим, не подскажите? Может в ЯНАО? Или мы едем лишь бы ехать? Не важно, куда, главное не останавливаться – угадал я вашу политику?
– Руслан, прекрати, – тихо попросила Жанна.
– Болтай что хочешь, друган, мне пофиг! – изъявил свою позицию Пашка. – И не затягивай, звони Сене, мне не терпится узнать, как у него дела.
Жанна достала планшет из небольшой дорожной сумки и протянула мне. Недовольно буркнула:
– Поротой ты столь невыносим, что убить хочется…
– Потом убьёшь, а пока потерпи, надо дело важное закончить. – Разблокировав устройство и не найдя в нём никаких уведомлений, я зашёл в контакты и вызвал Арсения. Вызов пошёл, ждём.
– Лёгок на помине! – довольная рожа Арсения, недовольной она почти никогда не бывает, заняла всё пространство экрана. Взгляд стал сосредоточенным, а затем псих выдал: – Боже мой, что я вижу, какой миленький ангелочек, какие беленькие волосики, натуральная блондиночка, а формы то, загляденье, аппетитная! Руслан, это её ты на чучуне катаешь по ночам? Хороший выбор, я бы от такой тоже не отказался! Не подскажешь, где ещё одну такую найти можно?
– Такая только одна, – усмехнулся я и подмигнул Жанне.
– Ну и ладно, пусть тебе остаётся, а мне лучше рыжую, я от рыжих прям с ума схожу! – рассказал Сеня, активно жестикулируя. Став резко серьёзным, он выдал: – Ты знал, что у тех баб, чья крыша ржавая, подвал всегда мокрый? И я, опытный ходок, не раз убеждался в этом!
Пашка не сдержал смешка. Жанна покрутила пальцем у виска. Я просто проигнорировал дурацкие выходки психа, давно ставшие привычными, и спросил:
– Как твои дела, Сеня? Где ты сейчас находишься? Узнал что-нибудь новое и, желательно, важное?
– Дела не плохо, я живой. Нахожусь сейчас… На, посмотри, где нахожусь! – Арсений повернул свой планшет, и мы поняли, что он летит на самолёте. Судя по размеру кабины, в воздух поднято что-то серьёзное, явно не кукурузник. Впрочем, ничего удивительного, от психа и не такое можно было ожидать. Мои глаза не округлятся, даже если узнаю, что он каким-то образом умудрился на МКС оказаться.
Подробно показав кабину, Сеня снова уставился на нас и быстро рассказал:
– Нашёл бесхозный самолёт и решил воспользоваться, а то стоит без дела, никому ненужный, пропадает. Возвращаюсь на родину я, братцы! Вы рады?
– Рады, очень рады. – Показав большой палец, я напомнил: – Что с последним вопросом? Ты узнал что-нибудь важное?
– Узнал, но говорить не буду, высок риск прослушки, всё при встрече расскажу. Вы, кстати, где? Куда мне это корыто направить? – Глянув на секунду поверх экрана, он недовольно буркнул: – Вот же гадина, топлива хрен да маленько осталось, придётся на дозаправку садиться или вообще транспорт менять, этот того и гляди в воздухе развалиться…
– Мы в ХМАО, совсем немного и будем в районе Сургута, – опередил меня Пашка. – Если есть возможность прилететь сюда, то отлично, будем в аэропорту ждать тебя. Пять-десять часов, в зависимости от везения, и мы там.
– То у якутов трутся, то у хантов… – забурчал Сеня. – Чего туда прётесь? За полярный круг уехать пытаетесь? Идиоты, вам не туда надо, разворачивайтесь и в Тюмень двигайтесь, я тоже туда прилечу, встретимся за городом, примерно через десять-пятнадцать часов, быстрее точно не получится.
– Совсем рехнулся да? – возмутился Пашка и отлично показал мимикой, что смена плана ему не по душе. – Сень, ты хоть представляешь, куда хочешь заманить нас? Тюмень – город миллионник! Мутантов там много, тысячи, а может и десятки!
– Думаешь я не знаю об этом? – с возовом спросил Сеня и сам себе ответил: – Знаю, и не горю желанием соваться в Тюмень, но обстоятельствам на мои хотелки похрен, так что Тюмень братцы и сестрица, только она и никакой город кроме.
– Мы приедем в Тюмень, – решил я, не спросив у Пашки и Жанны хотят они этого или нет. Знаю, что никуда не денутся, поедут как миленькие. И якуты тоже поедут.
Лицо Арсения сильно затряслось, и почти сразу же он затараторил:
– Связь хорошая, не прикопаешься, Прометей даже в апокалипсис вывозит, спутники не сломались, а вот самолёт у меня плохой, как булава глубинного вибратора трясётся, падать собирается. В общем, давайте заканчивать, мне особо некогда лясы точить. Руслан, отвечаешь на последний вопрос и отключаешься. Кто снова начистил тебе рожу? Чего она такая синяя и распухшая?
– Никто не начистил, – буркнул я, думая, рассказать Сене о случившемся, или умолчать. Решил потешить его любопытство, кратко поведал:
– Мне пришлось побыть целью для ядерного удара. Ракеты били по мутантам со значительным отклонением, но тот, кто рассчитывал это отклонение, малость просчитался, поэтому зацепило. Тигр, в котором я сидел, превратился в кучку металлолома, перед этим пролетев приличное расстояние, но мне повезло, можно сказать, что лёгким испугом отделался.
Сеня пропал с экрана. Послышалась возня, которая длилась секунд десять и её окончанием стала стабилизация картинки. Самолёт перестал трястись, можно снова нормально разговаривать. Арсений, вернувшись на экран, озадаченно почесал подбородок и обратился к Пашке: