Выжить любой ценой — страница 19 из 50

– Я просто сидела и отдыхала.

– Понятно. Но теперь пора идти. Я помогу тебе донести воду. Одной тебе не справиться.

Я потягиваюсь. Мне страшно хочется послать его подальше, но мы теперь зависим друг от друга. До меня доходит, что на берегу уже все проснулись и хотят пить. Я говорю себе, что надо думать о других (хотя мне совсем не хочется), потому что мы живем на одном острове, вместе спим вокруг костра, делим воду и жалкое пропитание. Если я начну вести себя по-свински, со мной перестанут делиться и я умру от голода.

– Извини, – выдавливаю я из себя. – Похоже, я заснула.

Эдвард мило улыбается. Я вспоминаю, что у него симпатичный друг. Жаль, что его здесь нет.

– А твои друзья будут тебя искать? – спрашиваю я, берясь за ручку ящика.

Тащить его вдвоем страшно неудобно, потому что тропинка слишком узкая, чтобы идти рядом. А если идти друг за другом, легко расплескать воду. Я иду за Эдом, и мы семеним по тропинке с удручающе низкой скоростью. Внезапно я вспоминаю, как зовут его друзей: Джона и Пьет.

– Надеюсь. Забавно, но теперь, когда мы немного ожили – вернулись с того света, можно сказать, – я стараюсь поставить себя на их место. Мы здесь уже довольно давно, правда, никто не знает, как долго. Может, только Кейти. Она вообще здесь самая толковая. Но будем считать, что дней пять. Возможно, неделю. И как им следует поступить?

– А они знают, что мы отправились с Самадом? Ты ведь единственный, у кого были попутчики. И только у тебя есть друзья, которые могут забить тревогу.

– Да. Уверен, они станут выяснять, что со мной случилось.

Я хватаюсь за эту идею:

– Они, наверное, уже наняли лодки, чтобы нас искать. Если они не говорили с Самадом, то наверняка думают, что нас похитили.

– Я тоже думаю, что нас уже ищут.

– И рано или поздно найдут.

– Да, рано или поздно найдут, – эхом отзывается он.

Обернувшись, Эд ободряюще улыбается, и мне передается его уверенность.

На берегу горит маленький костер. При виде его я улыбаюсь. Вверх поднимается тонкая струйка дыма. Жара сегодня просто удушающая.

– Отличная работа! – кричит Эд. – Вы только посмотрите! Опять с помощью банки?

– Пришлось чертовски повозиться, – ворчит Джин с довольной улыбкой. – Потому что шоколад, которым я прошлый раз полировала банку, давно исчез в утробе моего муженька.

Джен раздраженно отмахивается.

– Замолчи, женщина, – огрызается он.

– Так что мне пришлось тереть ее листьями, тряпочками и еще бог знает чем. Пыхтела над ней целую вечность. Ну вот, любуйтесь, что получилось.

Кейти, стоя на коленях, подбрасывает в костер сухие пальмовые листья и хворост. Подняв голову, она отбрасывает со лба темный завиток. Она сильно похудела, на лице четко обозначились острые скулы.

– Вернулась, Эстер? Не хочешь половить рыбу?

Я задумываюсь.

– Предпочитаю ее есть.

– Да, мы все любим рыбу. Но чтобы ее съесть, надо прежде ее выловить.

– Пойду попробую, – вызывается Джен. – Вдруг какая-нибудь рыбешка и клюнет на папочкину удочку.

– Уверена, что у тебя получится, Джен, – бодро говорит Кейти. В ее голосе звучат командирские нотки. Так она пытается нас встряхнуть. – Только надо найти наживку. Например, накопать в лесу червей.

Ее тон меня раздражает, но сама я не в силах устанавливать логические связи. Мне невдомек, что рыба не появится сама собой, кто-то должен ее поймать, а для этого нужна наживка. А Кейти отлично соображает. Значит, нечего жаловаться на ее командирский тон, а следует подчиниться и делать то, что она скажет.

Но меня все равно это бесит.

Кейти не дает мне никаких заданий, так что я праздно брожу по берегу. Это какая-то песчаная тюрьма, только вместо решеток вода до горизонта. Когда я прохожу мимо сидящей Черри, она отрывает глаза от моря и смотрит на меня.

– Привет!

– Привет!

– Какое свинство, – со вздохом произносит она.

– Просто кошмар.

– У тебя ведь маленькая дочка?

Я все время думаю о Дейзи. Мне уже пора быть дома. Если верить Эду с его подсчетами, я должна была вернуться как раз сегодня. Может быть, завтра или послезавтра.

Я так и вижу, как она ждет маму, которая, возможно, никогда не придет. Представляю, как она готовится к нашей встрече, планируя, что мне рассказать и куда меня повести. У Дейзи всегда наготове план действий, особенно когда мы долго не видимся. Он предусматривает поход в кино с посещением кафе, где она будет пить горячий шоколад со взбитыми сливками, заедая его маршмеллоу.

Я представляю, как идет час за часом, а я все не появляюсь. Как Крис звонит в авиакомпанию и с изумлением узнает, что меня нет в списке пассажиров. Пытаюсь взглянуть на ситуацию его глазами и прихожу к выводу, что он, скорее всего, подумает, что я валяюсь на пляже, забыв про самолет.

– Да. Но я не хочу о ней говорить, – отрезаю я, встретив вопросительный взгляд Черри.

– Жестко.

– Просто не могу этого вынести.

– Ну да. А ты…

Я жду, что она скажет, но она так и не заканчивает фразу. В ее огромных голубых глазах блестят слезы. Ей-то чего плакать, когда рядом с ней муж. Но я не задаю вопросов.

– Не надо плакать, – бодро выдаю я. – Ты теряешь воду. Мы обязательно выберемся отсюда. Кейти так старается, чтобы мы выжили.

– Она слишком раскомандовалась, – понизив голос, замечает Черри. – Мы взрослые и не нуждаемся в руководстве. Подумаешь, какая английская королева. Делай это, делай то. Принеси воды, налови рыбы.

Я невольно смеюсь:

– Знаю. Она очень властная. Но это ведь она нашла воду и спасла нас. Я уже умирала. Вернулась с того света. Правда, совсем не в то место, куда бы мне хотелось.

– Лучше бы не спасала. Ты понимаешь? Теперь мы все ей обязаны. А я не хочу никому быть обязанной. Получается, что мы все ее должники.

– Но у тебя же есть Марк.

Черри трясет головой. Потом, подняв брови, каким-то странным тоном произносит:

– Ну да. У меня есть Марк.

Мы вместе начинаем смотреть на горизонт, ожидая увидеть лодку. Самое безнадежное занятие, но другого у нас попросту нет.

Глава 18

Воды у нас вдоволь, и я постепенно восстанавливаюсь. Со мной что-то произошло, и я уже никогда не буду прежней. Я уверена, что вошла в какие-то врата и вышла из них совершенно преображенной. Этот мерзкий остров кажется мне теперь лишь декорацией, за которую хочется заглянуть.

Голова у меня болит гораздо меньше. Но все равно в ней что-то пульсирует, словно какое-то неведомое существо рвется наружу. Интересно, что это за тварь? Наверное, морское чудище вроде гигантского кальмара. Он живет в моей голове и шевелит щупальцами, но это вполне терпимо, если только в дальнейшем он не взбунтуется.

Вода из источника вместе с бананами и папайей, которые собирают Кейти с Эдом, поставили меня на ноги. Правда, коленки порой трясутся, но ноги меня держат. Я уже могу взбираться на скалу, чтобы всматриваться в море. Могу самостоятельно приносить воду. В общем, имею шанс выжить.

Джен и Кейти поймали четырех рыбин. Правда, не очень больших, но, как говорит Джен, это все равно белок. Он утверждает, что белок придаст нам сил. У рыб серебряная чешуя и выпученные глаза. Джен бьет их о скалу, чтобы умертвить.

Мы жарим их на костре, завернув в банановые листья, которые обугливаются, но не горят. Когда темнеет, Джин берет инициативу в свои руки и начинает делить рыбу. Она вынимает кости, делит мясо и кладет его на банановые листья, разложенные на крышке ящика.

– Я делю все поровну, – твердо говорит она, когда кто-нибудь пытается подойти поближе. – Вы можете в этом убедиться. Берите каждый свою порцию, а я возьму, что останется.

Никто не возражает. Мы, как малые дети, думаем прежде всего о себе. Я беру лист с рыбой и сажусь около костра. Греться нам ни к чему, но огонь дает ощущение комфорта. Без огня мы всего лишь горсточка неудачников, брошенных на необитаемом острове. А с огнем мы превращаемся в некое сообщество, борющееся за выживание.

Свет костра создает романтическую обстановку. Но романтики здесь нет. Мы не выбирали себе компанию. Не собирались здесь оставаться. Хотим как можно скорее убраться отсюда. Еда, вода и лодка – вот все, что нас интересует. Мы не подозревали, что на райском острове будет так много ссор, что туалетом здесь будут служить ямки в джунглях, а вместо туалетной бумаги придется пользоваться листьями. Мы и подумать не могли, что будем втайне мечтать, чтобы кто-нибудь умер и нам досталась его порция. Я бы предпочла, чтобы это были австралийцы и Марк, потому что от них много шума. Но я в этом никогда не признаюсь.

Когда мы съедаем всю рыбу и фрукты, Черри вдруг заявляет:

– Раз уж мы здесь торчим и нам нечем себя занять, может, расскажем друг другу о себе?

Я с удивлением смотрю на Черри. Она выглядит непривычно оживленной. Похоже, рыба вернула ее к жизни: она больше не плачет. Только не я. У меня нет ни малейшего желания рассказывать этим людям о себе. Повисает гнетущее молчание, и оно красноречивее громких возражений.

– Дорогая… – предостерегающе произносит Марк.

– Я просто хотела… – уже менее уверенно добавляет Черри. – Думала, это позволит скоротать время. Теперь, когда мы поели и у нас есть вода… Я чувствую себя гораздо лучше, и мне хочется поговорить. Или вы предлагаете что-нибудь еще? Если нет, я могу быть первой.

– Черри, сладкая, не надо, – умоляюще произносит Марк.

– Почему бы и нет? – возражает она. Голос у нее звенит. – Почему я не могу рассказать им, Марк? Разве сейчас уже не все равно?

– Нет, потому что… – Он горько усмехается. – Ладно, давай. Расскажи им все. Ты права. Теперь уже не важно. Мы здесь все равно что на том свете.

Я киваю. Мне понятно, что он имеет в виду.

– Я больше не могу молчать, милый. Мне надо с кем-то поделиться. Сколько можно врать.

Марк откидывается на песок.

– Валяй. Тебе же хуже.

Мне становится интересно, но не настолько, чтобы активно поддержать Черри. Вокруг костра возникает некоторое оживление, после чего все выжидающе молчат. Возможно, мне только так кажется, а на самом деле им просто безразлично.