Совершенно неожиданно наши мечты стали реальностью. Мы придумали себе легенды. Забронировали бунгало в Райской бухте, указав, что мы приедем на медовый месяц. Я была на седьмом небе от счастья и не могла насмотреться на фотографии в Сети. Райские пляжи, не похожие на наши. Деревянные хижины. Дни напролет подводное плавание в компании черепах и тропических рыб. О да. Это именно то, что привело нас сюда.
Марк оформил новую кредитную карту, и мы заплатили с нее за авиабилеты. Кредит мы гасили поровну. Это была кредитка для оплаты покупок, так что наши выплаты как бы шли в магазины. Мы продумали все до мелочей.
Нам казалось, что раз мы отважились на такое, нам все сойдет с рук. Мы все предусмотрели. Летели порознь и разными маршрутами. Я сочинила, что лечу навестить двоюродную сестру Лиз. Она не возражала быть прикрытием. Она любит приключения и не любит Тома. Она была единственной, кто знал о моем романе с Марком. «Только обещай, что расскажешь мне все, когда вернешься. Это мое единственное условие. А если позвонит Том, я совру, что ты в ванной», – заявила она. К счастью, мой мобильный прекрасно работал в Райской бухте, так что я могла сама звонить Тому, предупреждая его звонки. Надо было только учитывать часовые пояса.
Прикрытием Марка была командировка в Гонконг. Он даже успел там побывать, прежде чем мы встретились в Сингапуре.
Встретившись в аэропорту Чанги, мы не переставали смеяться. Нам было так весело. Это было настоящее приключение, что-то неведомое и чертовски увлекательное, и теперь нам уже ничто не могло помешать. Мы были сладкой парочкой.
Вообще-то я верю в карму. Это она привела нас сюда. Мне очень жаль, друзья, но это судьба наказала нас с Марком. А вы попали просто заодно. Мы слишком зарвались и перешли все границы.
Я это сразу поняла, когда Самад не вернулся. Это Бог спустил нас с небес на землю. Мои дети остались без мамочки. Не знаю, какое сегодня число, но я уже точно должна быть дома. Мы улетали на следующий день после этой поганой экскурсии. Оставили подводное плавание на последний день, чтобы сохранить соль на наших телах. В любом случае мы уже должны быть дома.
Это значит, что Том начнет названивать Лиз, чтобы выяснить, почему я задержалась. Она уже, наверное, оборвала мне телефон. Отчаявшись дозвониться, она, в конце концов, все ему расскажет. Возможно, она все еще морочит ему голову. Но все равно он рано или поздно обо всем узнает.
А Антония будет ждать Марка. По идее, я должна была вернуться за пару дней до него и, встретившись с ней на улице, стала бы рассказывать, как здорово я провела время в Калифорнии. А потом небрежно спросила бы, когда из Гонконга возвращается Марк, внутренне трепеща от восторга.
Но теперь пятеро детей осиротеют. А мы все торчим здесь, и я больше не могу притворяться. Теперь, когда вы все знаете, можете думать о нас все что угодно. Мне наплевать. Даже если вернется Самад, ничего уже не спасешь. Все кончилось. Мы все потеряли. Абсолютно все. И лишь по собственной вине.
Черри отчаянно рыдает. Встав, я смущенно подхожу к ней. Никто другой утешить ее не пытается. Сев рядом, я обнимаю ее за плечи, словно мы две маленькие девочки. Уткнувшись мне в плечо, она продолжает плакать. На нас нет ничего, кроме грязных бикини, и скоро моя кожа становится мокрой и скользкой.
– Ну, ну, Черри, – повторяю я, гладя ее по спине.
Я пытаюсь найти слова, чтобы ее подбодрить, но на ум ничего не приходит. Ничего хорошего ее не ждет. В лучшем случае нас спасут и она вернется к детям, но такой сценарий кажется мне маловероятным.
– Ты ведь наверняка мечтала остаться на необитаемом острове с любимым, – предполагает Джен. – Мечтать надо с осторожностью.
– Да, я знаю.
– Это ужасно для всех нас, – хрипло произносит Джен. – Для каждого по-своему. Поверьте мне, для нас с Джин это ничуть не лучше, чем для вас. Не так, конечно, – мы не оставили в Австралии свои вторые половины, мы, к сожалению, настоящие муж и жена, но для нас это тоже катастрофа.
– Когда у вас есть дети, с которыми нельзя поговорить, и вы знаете, как они будут переживать, если вы не вернетесь, – разве это не ужасно? – вношу свою лепту я. – А в такой ситуации не я одна. Брак здесь совершенно ни при чем. Том, конечно, будет потрясен. Но вы ведь не могли не знать, что рано или поздно все раскроется. Кто-то обязательно увидел бы, как ты идешь в мотель с двумя стаканчиками кофе. Вам просто повезло, что вас до сих пор не засекли. Том в любом случае пострадал бы. Ты бы, наверное, не возражала, чтобы ваш брак распался, ведь, судя по всему, ты была от него не в восторге. Я говорю только о вас с Томом, Черри. Что касается Марка и Антонии, тут я пас. Просто не знаю, какие у них отношения.
Я чувствую необычайное оживление. История Черри взволновала меня до глубины души.
– Кстати, нас уже засекли, – вдруг произносит Марк. – Ее видели. Я не говорил тебе, Черри, но моя коллега Дженнет Огилви видела тебя и, похоже, узнала. Спросила меня. Она ведь знала, что по четвергам я работаю в мотеле. И несколько раз видела, как ты входишь туда с двумя стаканами кофе. Сопоставила факты. Я, конечно, все отрицал, но без особого успеха.
– Класс! – восклицает Черри. – Спасибо, что сообщил, тем более сейчас.
– Наши легенды шиты белыми нитками, – продолжает Марк. – Ткни, и развалятся.
– Какие уж есть.
– А ты что скажешь, Марк? – интересуется Эд. – Как ты себя чувствуешь?
Марк не отвечает. В его черных глазах отражается огонь. Потом он глубоко вздыхает.
– Стараюсь ни о чем не думать. Все было нормально, пока моя подружка не решила поделиться своим счастьем с вами. Моя жена такого не заслужила. Это точно. Вообще-то без меня ей будет даже лучше. Она прекрасная женщина, красивая и умная. И с легкостью обойдется без козла, который трахает соседку по четвергам, а потом уезжает с ней развлекаться, выдавая за свою жену. Подонок. Наши мальчики заслуживают лучшего примера для подражания. Я знаю Антонию, так что шанса вернуться к ней у меня не будет. Для этого она слишком уважает себя. И вряд ли пустит меня на порог. Все, на что я могу надеяться, – это роль воскресного папы. Видеться с сыновьями по выходным и пытаться их задобрить. Все-таки лучше, чем навсегда исчезнуть, как сейчас. Как я себя чувствую? – Он делает паузу. – Проклинаю себя и страдаю от угрызений совести.
– Они будут думать, что мы просто сбежали вместе, – вдруг произносит Черри. – Мне как-то не приходило это в голову. Если мы так и не появимся, они точно так решат. Если мы так и останемся на этом острове, а долго мы здесь не протянем, то Том с Антонией решат, что мы бросили их и сбежали. И не собираемся возвращаться. Просто начали новую жизнь, никому ничего не сказав. – Голос у нее задрожал. – А дети – и Ханна с Аароном, и Адам с Бреттом и Коннором – вырастут с мыслью, что мы… – не закончив, она снова рыдает на моем костлявом плече.
– Ничего такого не произойдет, – твердо произносит Кейти. – Но вам, конечно, придется все объяснить. Я совершенно уверена, что мы спасемся. У нас есть вода. Мы ловим рыбу. Мы же не в горах застряли. Считайте, нам повезло. Фруктов здесь завались, рыбы в море полно, и мы скоро научимся ее ловить. Тут вполне можно выжить. В конце концов нас обнаружат и заберут отсюда. Мы будем поддерживать костер. Не волнуйся, Черри. Обещаю, мы здесь не умрем.
– А можно поинтересоваться, откуда такая уверенность? – сухо спрашивает Джин.
Чуть поколебавшись, Кейти отвечает:
– Я просто в это верю. В отличие от вас я верю в Бога и знаю, что Он нас спасет. И эта вера дает мне силы. Я всегда надеюсь на лучшее. Мы можем только гадать, что случилось с Самадом, уже все варианты перебрали, но вряд ли никто не спохватится, если исчезли семь человек. Я была уверена, что на острове есть вода, так и оказалось. И здесь то же самое. Я не сомневаюсь, что нас спасут, и так оно и будет. Не может быть, чтобы о нас все забыли и обрекли на смерть.
– Честно говоря, Кейти, только ты нас и спасаешь, – заявляет Марк. – Все остальные абсолютно беспомощны. Если бы ты не подсуетилась и не нашла источник, мы бы уже протянули ноги. Это неоспоримый факт.
Мы все согласно киваем. Приходится признать, что только у одной из нас хватило присутствия духа, чтобы бороться за выживание. Остальные шестеро сразу же сдались.
Я смотрю на Кейти, освещенную огнем костра. Она лучше всех нас. И нечего возмущаться, что она командует. Я, во всяком случае, не буду.
– Тем, у кого нет детей, наверное, легче, – беспечно говорит Кейти. – Я совершенно одна. Перед приездом сюда рассталась со своей партнершей. Мое исчезновение никого не огорчит. Это снимает с меня большое бремя. У Джена и Джин есть дети. У Эстер маленькая дочка. Теперь мы знаем, что в Монтоке целая куча детей гадает, куда исчезли их мама или папа. Мы с Эдом единственные, кто не обзавелся потомством. Так что мы можем более трезво смотреть на вещи. И я считаю, что мы должны сделать все, чтобы выжить, потому что каждый прожитый день приближает время, когда за нами приплывет лодка. И даже если этого не произойдет, мы сможем жить здесь сколько угодно. Еда творит чудеса. Сегодня вечером вы могли в этом убедиться. Черри за все время и двух слов не произнесла, а поев, обрела силы, чтобы поделиться с нами своей историей. Которая, кстати, пошла на пользу всем нам.
– Возможно, мы все должны рассказать о себе, – отваживаюсь предложить я. – Хотя бы чтобы скоротать время. Это отвлекает от грустных мыслей. Я никогда не слышала о Монтоке, но фильм «Вечное сияние чистого разума» всегда мне нравился. А теперь я могу представить это место. И то, что там происходит.
Марк с Черри предпочитают промолчать, а Джен и Джин обмениваются взглядами.
– Мы тоже расскажем о себе, – быстро говорит Джин. – Только не сегодня. Я должна собраться с мыслями. Но будьте уверены, наша история будет не менее драматичной.
Глава 19
Кэти
Июль 1988
Жизнь в общине продолжалась, словно ничего не произошло. Казалось, все забыли, что к этому времени мы уже должны были сиде