Выжить любой ценой — страница 41 из 50

– Чем могу вам помочь, миссис Ломакс? – спрашивает женщина.

Мне кажется, что, когда она произносит мое имя, я слышу звуки неодобрения, но, возможно, это просто мои параноидальные фантазии.

– Видите ли, – начинаю я, стараясь сохранять самообладание. – Я вернулась из Азии несколько позже, чем планировала, поскольку меня оставили на необитаемом острове.

– На необитаемом острове, – сухо повторяет она. – Понимаю. Такая неприятность.

– Я только что вернулась в Брайтон и не могу никого найти, так что решила предупредить вас, что сегодня сама заберу Дейзи из школы.

Последовала долгая пауза.

– Но, миссис Ломакс, Дейзи у нас больше не учится.

– Что? Как не учится? Что произошло? Где она?

– Ваш бывший муж забрал ее от нас. Вы же сами подписали заявление, миссис Ломакс. У меня есть документ с вашей подписью. Нам дали понять, что вы надолго уехали за границу.

– Но не по своей же воле! Меня задержали. У меня не было выбора! Куда он ее забрал?

– В заявлении говорится… – Она зашуршала бумагами. – Что ее переводят в другую школу. Это все, что нам известно, миссис Ломакс.

Я бросаю трубку. Мне больше не о чем говорить с этой женщиной. Я бросаюсь к входной двери. Хотя на мне по-прежнему курортная одежда, переодеваться некогда. Схватив ключи, я прямо в шлепанцах несусь домой к Крису. Перебегая дороги, я уворачиваюсь от машин и каким-то чудом не попадаю под колеса. Лавирую между пешеходами, которые, к счастью, не обращают на меня внимания. Завернув за угол, чуть было не налетаю на беременную женщину, но она успевает отскочить. Я не заметила, как она на меня посмотрела, но, судя по тому, как она меня обозвала, взгляд этот был не совсем дружелюбным.

Крис живет на последнем этаже большого дома в Олбэни-Виллас, недалеко от побережья. Взлетев по массивным ступенькам, я нажимаю на звонок и не отрываю от него пальца. Я знаю, что он не откроет, и он действительно не открывает. Я пытаюсь звонить соседям, но и они не реагируют, хотя над ним живет парочка пенсионеров, один из которых постоянно дома.

Вернувшись домой, я пытаюсь не впадать в панику. Я ее мать и должна быть разумной. Матери должны уметь решать проблемы. Они не раскисают и не теряют головы.

Надо зарядить телефон. В нем у меня есть номер Криса.

Я звоню.

После трех гудков слышится его изумленный голос:

– Эстер?

Глава 40

– Где она? – первым делом спрашиваю я.

На объяснения и светские разговоры времени нет.

– А ты где? Какого черта? Я был уверен, что мы больше о тебе не услышим. До тех пор, пока ты не оставила на моем автоответчике эти сумасшедшие послания. Зои сказала, что ты ей звонила. Эстер, ты сваливаешь неизвестно куда, потом являешься и еще орешь на меня!

– Я не свалила! – кричу я. – Меня бросили на необитаемом острове, и я провела там месяц вообще без всего. Где наша дочь? В школе ее нет. Что происходит?

Крис какое-то время молчит. Потом не слишком уверенно отвечает:

– Вот что. Ты поменьше выступай. Судя по всему, тебе не на что жаловаться. Она с бабушкой.

Я облегченно вздыхаю:

– С твоей матерью? Но зачем ты забрал ее из школы? Разве твоя мать не могла привозить ее из Хэйвордс-Хита? И потом, Дейзи не может оставаться с твоей матерью вечно. И что значит «судя по всему»? Я ведь еще ничего не сказала, только спросила, где Дейзи.

– Хм…

Я слышу, как Крис глубоко вздыхает. В его голосе слышится смущение:

– Эстер, нам надо поговорить. Она не с моей матерью, а с твоей.

И весь страх, который был во мне, весь ужас, который я старалась подавить, вдруг мощным фонтаном выплеснулся наружу:

– Крис, что ты наделал?!


Он говорит, что сейчас приедет. Я поднимаюсь в комнату Дейзи, сажусь на ее кровать и понимаю, что потеряла ее.

– Прости меня, – шепчу я, обращаясь к щенкам и пони на висящих на стенах картинках. Их надорванные края и загнутые углы кажутся мне невыносимо трогательными. Выхватив из шкафа ее джемпер, я прячу в нем свое лицо. Потом забираюсь в ее кровать.

Я всегда знала, что они попытаются это сделать. Мне не хотелось в это верить, но это было предрешено. Мне придется распутать этот узел, но прежде я должна спасти свою девочку.

Для этого нужно хорошо подготовиться. Принять душ, надеть приличную чистую одежду. Высушить волосы, накраситься, если я вспомню, как это делается. Не забыть о туфлях. Туфли – это очень важно. Ведь я знаю, куда еду, и мне нужно выглядеть уверенной в себе. Но боюсь, что, попав туда, я снова почувствую себя беззащитным подростком.

Крис барабанит в дверь, когда на мне уже практически ничего нет. Накинув халат, я бегу вниз, чтобы впустить его в дом. Его лицо красноречиво говорит о том, что он уже понял, что натворил.

– Пошли наверх, – бросаю я.

Я десять лет была замужем за этим человеком, так что вряд ли удивлю его своей наготой.

– Чтоб мне провалиться, Эстер!

Сев на нашу кровать, Крис смотрит на меня. Я бросаю на него гневный взгляд, но его пугает совсем не это.

– Что такое? – спрашиваю я, надевая чистый бюстгальтер, который мне теперь жутко велик, и застегивая его на самый последний крючок, что не особо помогает делу.

– Эстер, что с тобой произошло? Да ты просто ходячий скелет, черт побери!

– Да. Я же тебе рассказывала. Или нет? Мы поехали на рыбалку и высадились на необитаемом острове, чтобы устроить пикник. Наш сопровождающий поплыл за зажигалкой и не вернулся. А через двадцать девять дней наш костер заметили рыбаки и спасли нас. Мы провели там двадцать девять дней, Крис.

Он долго молчит. Потом вздыхает:

– Я тебе верю. Абсолютно. Это больше похоже на Эстер, чем побег в райские кущи с молодым любовником и отказ от собственной дочери.

– Что? – застываю я.

Крис со вздохом кладет ноги на кровать, и хотя на нем жутко грязные ботинки, я не протестую.

– Ты прислала мне сообщение, где говорилось именно это. Оно пришло с твоего аккаунта. Ты ведь перед отъездом завела себе аккаунт в «Хотмейле»?

– О, да кто сейчас пользуется «Хотмейлом»?

Я судорожно прокручиваю это в голове.

– Но сообщения приходили через «Хотмейл». Это точно. Я тоже думал, что он устарел. Но ты написала, что завела новую почту, и от тебя приходили сообщения, в которых было твое имя. Ты сообщала, что дико счастлива на островах, и мы с Дейзи радовались за тебя. Ведь я был за нее в ответе и старался как мог. Помогал Дейзи писать тебе обо всем, что ей казалось важным: обо всех ее новостях, о собаках, о прогулках верхом, о том, как она плавала. Ну, ты сама знаешь.

– Не знаю, – отвечаю я, похолодев. – Абсолютно ничего не знаю. Из Куала-Лумпура я два раза писала тебе на почту. В те несколько дней, которые я там провела. А на острове Интернета не было. Так что на почту я тебе ничего не отправляла, только сообщения на телефон.

Крис теребит свой хвост:

– Да, Дейзи они очень понравились. Она говорила, что они такие милые. Такие по-настоящему мамины.

– А чьи же еще? Я ведь и есть ее мама.

Я застегиваю строгую блузку, которую носила на свою скучную офисную работу.

– Дейзи сразу поняла, где ее настоящая мать и где кто-то другой…

– Возможно.

Блузка развевается вокруг меня, как парус. Типично секретарский шелковый прикид. Такая мне и нужна. Я роюсь в юбках, стараясь найти что-нибудь безразмерное.

– Крис, ты на машине? – спрашиваю я.

Он кивает.

– По дороге расскажешь, что произошло. Сейчас нет времени. Даже подумать страшно… Ты помнишь, я тебе говорила, что Дейзи ни в коем случае не должна встречаться с моей так называемой семьей? Помнишь, как я скрывала от них ее существование? Помнишь, как ты хотел дать в газету объявление о ее рождении, чтобы соблюсти эти чертовы традиции, а я тебя остановила, потому что был риск, что моя семейка о ней узнает?

Крис молча кивает, стараясь не смотреть мне в глаза. Время отсчитывает секунды.

– Я сам отвез ее туда, – наконец признается он.

Я готова ехать.

– Поедем за ней, и ты сам все увидишь.

Крис с застывшим лицом соскальзывает с кровати.

– Поехали, Эстер. Мы ее найдем.

Глава 41

Крис припарковался за углом. Со стороны моря дует холодный ветер, освежая. Впервые в жизни я не радуюсь морскому виду. Как хорошо, что больше не надо смотреть на водную гладь.

– Так ты только что с самолета? – спрашивает Крис.

– Я прилетела часа два назад.

Я смотрю на солнце. Похоже, сейчас вторая половина дня, хотя я уже потеряла представление о времени.

– Устала? Страдаешь от разницы во времени?

Я пожимаю плечами:

– Не самая большая проблема для меня.

– Давай по дороге купим кофе. Возьмем с собой.

– Я больше не люблю кофе. Ну да ладно. Почему бы и нет?

Я сажусь на переднее сиденье и застегиваю ремень безопасности. Мой бывший муж искоса смотрит на меня.

– Ты мне никогда ничего не рассказывала, – говорит он, поворачивая ключ зажигания.

Мотор оживает и начинает тарахтеть. Я смотрю на проходящую мимо женщину с ребенком. Малыш поминутно останавливается, засматриваясь на всякие интересные вещи: улитку на стене, росток, пробивающийся сквозь трещину в асфальте.

– Я знаю. Но мне казалось, самое главное я тебе сказала. Теперь вижу, что нет. Это моя вина.

Мы вливаемся в транспортный поток. Крис поворачивает налево, на Черч-роуд, проезжая мимо зала, где много лет назад я занималась йогой для беременных.

Крис смотрит вперед, ведя машину гораздо осторожнее, чем обычно.

– Не говори глупостей.

– Я была твоей женой. У нас ребенок. Вырвавшись оттуда, я решила никогда о них не вспоминать. Но тебе-то надо было сказать. – Я пытаюсь улыбнуться: – Это одна из миллиона причин, почему у нас с тобой не сложилось.

Крис молча ведет машину. На выезде из города он вдруг произносит:

– Это симптом, а не причина. Ты не считала нужным посвящать меня в свои тайны. Я для тебя слишком мало значил. Так, может, ты просветишь меня сейчас?