– Знаю. Прости меня! Это я виновата, а не ты. Я все отлично понимаю.
– И ты действительно застряла на этом острове?
– Да. И мне кажется, что без них не обошлось. Но сначала надо найти Дейзи.
– Черт, надо бы сообщить в полицию.
Я кладу ладонь на его руку:
– Еще рано. Они же будут лгать и изворачиваться. Повесят всю вину на нас, и полиция возьмется за меня.
Крис недовольно соглашается.
У информационной доски появляется знакомая фигура. Даже после стольких лет ее повадки не изменились. Открыв дверцу машины, я устремляюсь к ней.
Волосы у нее, как и раньше, коротко острижены, хотя это ничуть ее не украшает. Неужели за все двадцать четыре года Марта ни разу не попыталась их отрастить? Сила земного тяготения сотворила бы чудо, и длинные волосы сделали бы ее намного привлекательнее. Она растолстела и отяжелела, и хотя нам обеим уже стукнуло сорок, на вид ей можно дать все пятьдесят пять. Бесформенное мешковатое платье, в каких здесь всегда ходили женщины, безнадежно устарело и никак не соответствует новому имиджу общины, который предполагает ношение потертых джинсов и радужных свитеров.
Ее лицо изрезано морщинами. Мое, вероятно, выглядит не лучше.
– Марта! – окликаю ее я, беря за руку, чтобы наладить контакт.
– Ах, это ты, – равнодушно произносит она. – Филипп говорил, что ты сюда заявишься.
– Я приехала за своей дочерью. Ее зовут Дейзи.
– Да что ты, – недобро улыбается она.
– Ее ведь здесь нет, правда? Они забрали ее. Кассандра с Моисеем. И сразу же увезли, чтобы я не смогла ее вернуть. Марта, у тебя есть дети?
– А тебе какое дело? – бросает она, отводя глаза.
– Конечно, есть. Ты жена и мать. Такая у тебя работа. А ты знаешь, что кроме вашей общины есть еще целый мир? Он грешный, странный, порой безумный, но там столько всего интересного. И женщина там не только жена и мать. Ты можешь работать, сделать карьеру. Можешь быть свободной и ни от кого не зависеть. Быть самой собой. Еще не поздно, Марта. В сорок жизнь только начинается.
Марта презрительно фыркает:
– Спасибо за открыточные пожелания, Кэти! Ты бросила меня, когда нам было шестнадцать, а теперь, когда нам стукнуло сорок, ты вдруг возвращаешься, считая меня идиоткой, которая станет тебе помогать.
– Я не бросала тебя, Марта. Ты же сама не хотела бежать со мной.
– Неужели? – цедит она, эффектно подняв одну бровь. У меня так никогда не получалось. – А ты меня спрашивала? И что, я отказалась? Сказала «нет»?
– Я была уверена, что ты не захочешь. Но прямо спросить побоялась, потому что думала, что ты настучишь Моисею.
Марта закусывает губу:
– Не настучала бы. Я же догадывалась, что ты собираешься свалить. Видела, как ты идешь по дорожке, размахивая сумкой и не оглядываясь. Если бы ты только спросила меня, Кэти… Одна на такое я вряд ли решилась бы, а с тобой бы ушла. И тоже размахивала бы сумкой и не оглядывалась. После того конца света я бы точно решилась. Тогда у меня хватило бы храбрости.
Она отводит глаза:
– Я всегда хотела с тобой дружить.
– Но ты же меня ненавидела!
– Ничего подобного! Это ты ненавидела меня, потому и бросила здесь. И мне пришлось собирать осколки. Выйти замуж за твоего жениха. Сделать вид, что ты умерла. Тогда я догадалась, что Виктория тоже сбежала.
– Да, правда. Я встретила ее в Лондоне, как и других. Теперь ее зовут Карен. Она давно переехала на другой конец света, потому что не чувствовала себя в безопасности в этой стране. Мне надо было сделать то же самое. Послушай, Марта! Ты видела здесь Дейзи? С ней все в порядке?
Марта в нерешительности смотрит на меня. Сердце у меня бешено стучит, я нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу. Мне кажется, я теряю сознание, и только страх удерживает меня от падения.
– С ней все хорошо, – наконец сообщает Марта. Лицо у нее подобрело. – Даю тебе слово, Кэти! Ведь здесь ничего страшного не происходит, ты же сама знаешь. Все несколько необычно, но… – Она останавливается на полуслове.
– Но она не может здесь жить! Она моя дочь. Где они ее спрятали? Скажи мне, Марта, и я все для тебя сделаю. Извини, что тогда не позвала тебя с собой. Потом я жалела об этом. Да и сейчас меня мучает совесть. Но еще не поздно. Ты замужем за Филиппом? Я его только что видела. Он мерзкий тип. Мы обе это знаем. Марта, ты можешь прямо сейчас поехать с нами. Я тебе во всем помогу. Только скажи, где мой ребенок?
По моим щекам текут слезы, и мне приходится вытирать их синтетическим рукавом.
– Но ты же от нее уехала. Иначе Кэсси никогда бы не удалось ее завлечь. Тебя не было в стране. Где ты пропадала? Они ничего мне не говорят. У нас в общине есть решительные женщины, но я не из их числа.
Я собираюсь с силами, чтобы все рассказать. При каждом повторении моя история звучит все менее правдоподобно, и мне приходится убеждать себя, что это было на самом деле. А ведь еще неделю назад я думала, что мы все умрем на этом острове.
– Я оказалась на необитаемом острове. Мы поехали на морскую прогулку, нас высадили на острове, а лодка за нами так и не пришла.
– Ну да. Теперь понятно, – кивает Марта, явно не веря ни единому моему слову.
– Это правда, Марта! И мне кажется, что тебе и так уже известно об этом.
Она оглядывается по сторонам.
– Вот что, Кэти. Я тебе помогу, но только потому, что у меня тоже есть дети. Мне ничего не говорят, но я догадываюсь об их делах, и мне они не по душе. Бог свидетель, я всю жизнь подчинялась им и делала то, что они хотели. И когда был Моисей, и сейчас, когда у нас новый духовный наставник. В семнадцать лет я стала рабой Филиппа. А сейчас мной помыкают мои сыновья.
– Похоже, ты решила взбунтоваться.
– Я не собираюсь бросать детей и уезжать с тобой. Но могу передать, что я подслушала. Они никогда не посвящали меня в свои секреты. Я слишком незначительная фигура. Кого интересует, что думает старая толстая Марта? Наш духовный наставник куда-то надолго уехал. В его отсутствие всем здесь заправляли Филипп с Кассандрой. Филипп подает большие надежды. Как только я поняла, что девочка твоя, я стала за ними следить. Я никогда не верила, что ты умерла, и часто гадала, а что бы стало со мной, если бы я тогда сбежала. Филиппа, как видишь, оставили здесь за главного. А остальные вчера рано утром уехали на машине. Я проснулась, когда Филипп пошел их провожать. Было еще темно. Потом я услышала, как он разговаривал с ними по телефону. Велел ехать по трассам М5 и А30. Похоже, они отправились в Девон или Корнуолл, чтобы спрятаться там с твоей дочкой, пока она окончательно не перевоспитается.
Я с трудом сдерживаю себя. Сейчас очень важно не терять головы.
– Ты уверена, что не хочешь поехать с нами? Мы отправляемся прямо сейчас.
– Конечно, хочу, Кэти! Чтобы кричать во все горло о том, что здесь происходит. Но я никуда не поеду. Из-за своих мальчиков. Ведь им скажут, что я умерла.
– А ты не можешь выяснить, где именно их искать в Девоне или Корнуолле? Очень тебя прошу. Я тебе запишу свой телефон, позвони, если сможешь.
– Не надо. Если это увидит Филипп, мне мало не покажется. Мы и так слишком долго с тобой тут стоим. Наверняка кто-нибудь уже заметил. И он захочет узнать, о чем мы говорили, чтобы доложить. Наш духовный наставник очень тобой интересовался, хотя считается, что ты умерла. Просто продиктуй мне свой телефон, я запомню. Мобильный всегда при мне, так что до него никто не доберется.
Марта с улыбкой опускает голову. Проследив за ее взглядом, я догадываюсь, где она его прячет:
– Он у тебя в бюстгальтере?
Марта неожиданно смеется, чего я никак не могла от нее ожидать.
– Это единственное место, где Филипп его никогда не найдет.
Я называю ей свой телефон. Дважды повторив его, она кивает:
– Запомнила. Если я еще что-нибудь узнаю, отправлю тебе сообщение. Но не от себя, а от Сары, твоей школьной подружки. Это она сказала мне, что с тобой все в порядке. В школу я больше не ходила, но иногда встречала ее в городе и, если поблизости никого не было, спрашивала о тебе.
– Прости меня! – виновато говорю я.
Мне искренне жаль Марту, влачащую столь убогое существование. Мне хочется спросить ее о новом духовном наставнике, но нам пора ехать. Вместо этого я интересуюсь:
– А сколько лет твоим мальчикам?
– Одному восемнадцать, другому шестнадцать, – улыбается она. – Совсем взрослые.
– Они живут здесь?
– Да. Они пошли в отца.
– Если ты передумаешь, я приеду и заберу тебя. В любое время. Обещаю тебе!
– Спасибо, Кэти! Ты даже не представляешь, как для меня важно твое участие.
Крис заводит мотор, не дожидаясь, пока я подойду.
– Девон или Корнуолл. М5 и А30, – сообщаю я.
Он быстро выезжает с площадки.
– Мы поедем по М4, в Бристоле свернем на М5, доберемся до Экстера и там выедем на А30.
Я с улыбкой смотрю на него, и у меня вдруг резко поднимается настроение.
– Крис Ломакс, откуда ты все это знаешь? Ты что, фанат «Топ Гира» и скрывал от меня это, пока мы жили вместе?
Крис пожимает плечами:
– Есть вещи, которые знает каждый водитель.
Мы возвращаемся на М25, где попадаем в пробку. Я пытаюсь расставить все по своим местам:
– Похоже, мы застряли. Дай-ка я пока разберусь с этими сообщениями.
– Давай. Ведь кто-то же их писал. Мне бы сразу догадаться, что это не ты. Поройся в моем телефоне, они еще там. Из домашнего компьютера я все удалил, чтобы их не прочла Дейзи, но в телефоне на всякий случай оставил.
Я просматриваю сообщения в его айфоне. Большинство из них не по делу. Скидки от «Групона». Рабочая переписка. Наконец выскакивает мое имя, и я просматриваю весь поток сообщений, пришедших от меня.
«Привет, Крис. Надеюсь, вы в порядке. Я отлично провожу время. Пляж выше всех похвал. Я встретила массу интересной публики. Здесь полно немцев, есть парочка американцев-неразлучников и крутой канадец, которого зовут Джона. Вокруг просто рай. Я всегда о таком мечтала. Присматривай за Дейзи. Если я задержусь, не беспокойся. Я буду на связи. С наилучшими пожеланиями, Эстер».