– Я от них в восторге. Они открывают передо мной новые перспективы.
Женщина с интересом смотрит на меня:
– Какие же?
Я делаю глубокий вдох. Кейти мне нравится, и она вполне безопасный чужой человек. С тех пор как я уехала, мне ни с кем не удалось поговорить по-человечески. А с ней можно пооткровенничать. Похоже, ей будет интересно, и, услышав мою историю, она, возможно, расскажет о себе. Будем надеяться.
– С Крисом, это мой бывший муж, я была не очень счастлива, – начинаю я, потягивая пиво. – Да и он тоже. Но все же мы продолжали жить вместе.
– Из-за дочери?
– Если бы не Дейзи, мы бы разбежались уже через две недели.
В молодости Крис был беззаботным красавцем, жившим без тормозов. Я была под стать ему – околачивалась в лондонских клубах, отплясывая там в мини-юбке. Когда мы встретились, я просто потеряла голову, хотя он мне никогда по-настоящему не нравился, не говоря уж о любви.
– Но даже несмотря на Дейзи, я до сих пор не понимаю, почему мы тянули эту лямку столько лет. Сейчас ей десять. Мы развелись, когда ей было девять. А ведь могли покончить с этим гораздо раньше. Но я не стремилась к разводу. Кому хочется быть разведенкой? А Крис происходил из очень консервативной семьи, и его родители были бы в шоке. Поэтому мы выбрали трусливый компромисс, погрузившись в трясину безрадостной жизни, и бездарно потратили молодость друг на друга. Я уверена, что он мне изменял, но мне не хотелось в это вникать. Я и сама могла бы ходить налево, но мне было лень подняться с дивана. Я ждала, когда все решится само собой.
– В конце концов так и произошло?
– Все закончилось грандиозным скандалом, – продолжаю я, допивая пиво. – Последней вспышкой страсти. Я стала много пить, а он все чаще задерживался на работе или где-нибудь еще. Как-то в пятницу вечером он заявился после полуночи жутко пьяный, а я лежала в отключке на диване. Такое случалось и раньше, но в этот раз он соскочил с катушек. Мы уже много лет нормально не общались, а тогда к тому же были пьяны. Он посмотрел на меня, и в голове у него, как он позже говорил, что-то щелкнуло. Сейчас он утверждает, что все произошло из-за того, что девушка, которую он знал, превратилась в какое-то жалкое существо, и он ощутил вину. Но я сильно сомневаюсь, что им руководили столь благородные чувства. Он начал на меня орать. Я проснулась и тоже стала кричать. И тут все выплеснулось наружу. Весь негатив, что копился годами, все взаимные претензии, вся ненависть к нашей совместной жизни. Сейчас уже не помню всех подробностей, но было впечатление, что прорвало плотину, и я вдруг почувствовала огромное облегчение. Я вскочила с дивана и кинулась на мужа. Мы начали драться, таская друг друга за волосы и выкрикивая ругательства. А потом я подняла глаза и увидела Дейзи, стоявшую в дверях. Она в ужасе смотрела на нас. И это было самое страшное. У меня кровь застыла в жилах. Мы встретились взглядом, и я тут же протрезвела. Но Крис продолжал меня бить, пока я не произнесла «Дейзи». И только тогда он остановился.
Я замолкаю. Память об этом просто невыносима. Мне хочется посмотреть на Кейти, увидеть ее шок, но мне стыдно оторвать глаза от стола. Вокруг моего стакана ползает жучок. Я некоторое время наблюдаю за ним. Он нарезает бесконечные круги, думая, что ползет вперед.
– Надеюсь, для Дейзи это не стало трагедией? – спрашивает Кейти. – Дети ведь переносят все легче.
Я заставляю себя взглянуть на нее и даже улыбаюсь:
– Да, уж стойкости моей Дейзи не занимать. Я не утешаю себя. Моя дочь действительно твердо стоит на ногах. Конечно, она сильно расстроилась. Но она не из тех, кто прячет голову в песок. В отличие от своих родителей. Не знаю, от кого у нее эта твердость. Но я рада, что она такая. Мы постарались ей все объяснить. Крис сразу же ушел от меня. Для нас обоих словно прозвенел будильник. Мы просили прощения у дочери и вместе, и порознь. И в конце концов она сдалась, заявив: «Мама, я решила вас простить. Только больше никогда этого не делайте, нельзя же так себя ронять».
– Умная девочка! – смеется Кейти.
– Да, она такая. Ей стало легче, когда Крис ушел, и теперь она может встречаться с ним без меня. У многих ее друзей родители в разводе, и часто это к лучшему. Она легко это пережила. Я справилась гораздо хуже. Было страшно трудно прийти в себя и смириться с участью разведенной женщины под сорок. Именно поэтому я здесь. Собраться с мыслями, без страха смотреть в будущее и стать хорошей матерью для Дейзи.
Кейти полистала меню.
– Вполне достойный план.
– Надеюсь, у меня все получится.
Она погладила меня по руке:
– Я в этом уверена. А хотите знать, почему я здесь? В качестве примера того, что у каждого свои проблемы.
– Да, конечно, – улыбаюсь я.
Мы заказываем ужин и ждем, пока его принесут. В теплом воздухе разносится аромат бугенвиллеи. Американцы встают из-за стола и, подначивая друг друга, со смехом бегут на пляж.
Когда нам приносят рыбу с рисом и салат, Кейти, поправив прядь волос, вопросительно смотрит на меня, и я киваю.
– Я ведь тоже недавно рассталась с одним человеком. Это было немыслимо тяжело. У нас не имелось детей, что немного упрощало дело. Моей партнершей была женщина, так что у нас все вышло несколько по-другому. Мы были вместе довольно долго. А теперь вот разошлись. – Я вижу, как она старается сохранить душевное равновесие. – Так трудно пережить, когда остаешься без близкого человека, одна на белом свете. У вас, по крайней мере, есть Дейзи, значит, вы не одиноки. А со мной все значительно хуже.
Я дотрагиваюсь до ее руки. Она слегка вздрагивает, но руки не отнимает.
– Да, перестроиться очень тяжело. Мне поначалу казалось, что это вообще невозможно. А здесь вам стало лучше?
Кейти пожимает плечами:
– Я надеялась на большее. Нет. Дело в том, что я ее по-прежнему люблю. В этом разница между нашими ситуациями.
– А почему же вы расстались?
Кейти зажмуривается, и я уже жалею о своей бестактности.
– Ей просто надоело. В самом прямом смысле. Меня воспитывали традиционно, и я всегда стеснялась своих наклонностей, которые считались чем-то постыдным и ужасным. Ее же это раздражало, как и то, что я скрывала наши отношения от своей семьи. Я ее просто обожала. И до сих пор люблю. Просто не могу в этом публично признаться. Она считала, что я стыжусь нашей связи и скрываю ее как некую постыдную тайну. Но это было не так. В конце концов ей все это надоело. Она меня бросила и больше не возвращалась.
– А вы ее об этом просили?
Кейти засмеялась:
– О, я унижалась как могла. Рыдала, умоляла, бегала за ней. Но она уже все решила. А потом стала встречаться с кем-то другим. И тогда я уехала.
Вздохнув, я сочувственно улыбаюсь ей. Она улыбается в ответ.
– Я так рада, что встретила вас, – говорю я.
– Я тоже, – отвечает Кейти, втыкая вилку в кусочек рыбы. – Люди с разбитым сердцем должны держаться вместе. А кстати, вы уже занимались подводным плаванием?
– Нет. Я думала об этом, но пока так и не выбралась. А вы?
– Я собираюсь. И уже говорила с Самадом. Он здесь работает.
– Знаю, – киваю я. – У него еще маленький ребенок.
– Ну да. Он планирует организовать здесь необычные морские экскурсии. Говорит, что это очень выгодно. А те, что сейчас предлагают, вполне заурядные. Он хочет устраивать совсем другие, чтобы туристы пережили нечто неизведанное. Звучит очень заманчиво.
– Да, действительно. А мы можем поехать?
– Знаете, что самое интересное? – понижает голос Кейти. – Он хочет устроить пробную поездку. Подводное плавание, рыбалка, обед на необитаемом острове. Мы будем его подопытными кроликами. Вы сможете поехать послезавтра?
Я смотрю на нее и невольно улыбаюсь:
– Вообще-то я не хотела никому говорить, но послезавтра у меня день рождения. Мне стукнет сорок.
Кейти, смеясь, гладит меня по руке:
– Да это же здорово. Я поговорю с ним, и мы это отметим.
Глава 8
Кэти
Июнь 1988
Они наконец нам сказали! Я на седьмом небе от счастья. Все, что меня тревожило, развеялось, как дым. Это откровение Господне. Ничего подобного я даже представить себе не могла.
Теперь я могу не стыдиться своего греховного желания увидеть мир. Могу не переживать из-за брака с Филиппом. Не изводиться из-за невозможности пойти работать, поступить в университет и сделать карьеру. Больше никаких препятствий. Я совершенно свободна и могу с радостью смотреть в будущее. Слава Богу – в самом прямом смысле.
Как же мне повезло! Вчера я уже с нежностью смотрела на спящую Марту. Как же я люблю ее, как я могла считать ее занудой? И она меня любит, это же сразу видно. Мы с ней самые счастливые люди на свете.
Скоро все изменится. Хотя это слово слишком слабо отражает масштаб происходящего. Все трансформируется до неузнаваемости.
Преподобный Моисей, наш духовный отец, а также биологический отец многих из нас (включая меня), призвал к себе всех членов общины. Собралось восемьдесят три человека. Дети сидели на полу, взрослые на стульях, а отец Моисей стоял на возвышении. Потом он забрался на стул, с него на стол и, встав во весь рост, поднял руки и начал говорить. Точно повторить его слова я не смогу, они были слишком возвышенны. Но суть сводилась к следующему, и это было настоящее откровение: «Приближается Второе пришествие. Господь спустится на землю, чтобы забрать к себе праведников. Это свершится в ночь на двадцать первое июня. Если я достоин – а я знаю, что недостоин, хотя и творю богоугодные дела во славу Господа и, уповая на его милосердие к раскаявшимся грешникам, смиренно надеюсь на его снисхождение, – он заберет меня на небеса, где я буду пребывать с ним в вечности. В противном случае я останусь на земле вместе с другими грешниками, на которых он обрушит гнев свой. Я бы хотел отринуть все мои прежние греховные мысли, но раз Богу все равно о них известно, в этом нет никакого смысла. Я искренне раскаиваюсь и надеюсь, Он это видит. Я стремлюсь полностью контролировать свое сознание. Иногда мне в голову приходят дурные мысли, но я стараюсь гнать их прочь. Порой возникают мечты об университете, но я безжалостно пресекаю их. Надеюсь, Бог это видит. Если Господь не призовет меня, я буду знать, что получил по заслугам, и сделаю все, чтобы спасти других грешников от Страшного суда».