— Вы что? — пискнула она пока еще с недоумением, а не со страхом глядя на двух мужчин, обошедшихся с ней столь бесцеремонно.
— Цыц, — скомандовал один из них, весь какой-то дерганый, суетливый, с водянистыми глазами и воспаленными веками.
— Ты чья? — спросил третий мужчина, втиснувшийся в беседку третьим.
Всем было за тридцать, а может, и под сорок. Все были в коротких кожаных куртках, спортивных штанах с лампасами и кроссовках. На головах у двоих плотно сидели шерстяные шапочки, закрывающие лбы и уши. Третий был без головного убора, бритый наголо.
«Бандиты», — пронеслось в голове оторопевшей Юлии.
— Как это чья? — спросила она, безуспешно пытаясь держаться уверенно и независимо. — Я ничья. Своя собственная.
— От муженька, значит, отрекаешься? — спросил дерганый. — Сиди! — он больно толкнул ее в грудь. — Не рыпайся, падла.
Его дружок с кавказским носом, не произнеся ни слова, со всего размаха ударил ее ботинком по голени. Боль была такая, что Юля потеряла способность дышать. Сидела, хватая разинутым ртом воздух, и все никак не могла вдохнуть.
— А давай, Шорох, я ей туда кой-чего суну, — сказал носатый, с интересом наблюдая за ее губами.
Он пошарил внизу рукой, но тот, что с голым черепом, его остановил:
— Успеешь. Все успеем. Если она, конечно, не дура. Ты дура?
Бритый запустил пятерню под Юлин капюшон и дернул ее за волосы, вынуждая запрокинуть голову и смотреть ему в неподвижные внимательные глаза.
— Нет, — прошептала она.
— Тогда говори, где твой Степашка прячется. Он совсем охренел? Не врубается, что долги возвращать надо?
— Не знаю я никакого Степашки, — сказала Юлия и жалобно скривилась. — Отпустите меня.
— Должок получим, тогда и отпустим, — решил бритоголовый. — А пока с нами поедешь.
Он качнул круглой головой в сторону тонированной черной, как катафалк, иномарки, стоящей в нескольких шагах от беседки.
— Погоди, погоди, — запрыгал носатый, пристраиваясь к Юлии.
Она попробовала выскочить из беседки, но дерганый поймал ее за капюшон и легко втащил обратно. Ботинок носатого ударил ее по второй ноге.
Она так никогда и не узнала, с кем ее перепутали и за какого Степашку намеревались наказать. Потому что сцена переменилась еще раз и эта перемена была более драматическая, чем предыдущая.
Высокий красивый парень ворвался в беседку, как вихрь, такой же черный, как его пальто. Первым получил сексуально озабоченный: только мелькнули ноги в расстегнутых штанах. Двое мужчин, оставшихся в беседке, приняли боевые стойки, но это им нисколько не помогло. Парень бил их яростно, страшно и так сильно, что ни один, ни второй на ногах не устояли. Юле отчетливо запомнилось, что половина ударов наносилась не кулаками, а широкими открытыми ладонями. Спасения от этих оплеух не было. Бритоголовый один раз попробовал встать, за что получил коленом в лицо. Больше он признаков жизни не подавал. Даже когда его приятели отбежали подальше и принялись сыпать матерными угрозами.
— Я Данко, — сказал парень не обращая внимания на носатого, успевшего вооружиться битой, выхваченной из багажника. — Ты здесь живешь?
— Нет, — ответила Юля. — В гости шла.
— Тогда уходим отсюда, — поторопил Данко. — И лучше тут не показывайся больше. Караулить бу…
Отпрыгнув, он встретил набежавшего противника своей впечатляющей оплеухой, отправившей того в сугроб.
— Караулить будут, — закончил он, увлекая Юлию за собой. — Бандиты. Развелось, как тараканов.
— А почему ты… почему ты их так?
Она неумело изобразила взмах ладонью.
— Чтобы пальцы не ломать, — пояснил Данко. — Раньше бывало, больше не хочу.
— Часто дерешься?
— Не то чтобы часто, но случается.
Они молча проманеврировали по дворам и переулкам, не обнаружили погони и остановились в тени трансформаторной будки. Тут Юлия привстала и поцеловала спасителя в подбородок: выше не достала, хотя всегда считала себя девушкой даже слишком высокой.
— Я Юля, — представилась она. — А ты хулиган, Данко, да?
— Нет, — сказал он, разглядывая ее узкими черными глазами. — И не благородный рыцарь. Просто меня лучше не выводить. Натура такая.
— Хорошая натура, — прошептала Юлия. — Мне нравится.
И поцеловала его снова, на этот раз прямо в губы, потому что он догадался чуть наклониться.
Через три дня они подали заявление в загс, через два месяца поженились…
— Как в сказке, — прокомментировала Соня, выслушав рассказ.
Юлия промолчала, хотя ей было что сказать по этому поводу. Сказка — она и есть сказка, сильно отличающаяся от настоящей жизни. Данко был не только силен, отважен и склонен к широким жестам. Он был еще и вспыльчив. Первые годы ее замужества были омрачены какими-то безобразными драками и темными историями, в которые Данко ввязывался постоянно. Визиты пострадавших, приводы в милицию, даже одна судимость, завершившаяся условным сроком за хулиганство…
Остепенился он годам к тридцати, но до этого успел попортить немало нервов родным и близким. А теперь его неугомонный характер стал причиной того, что Юлия и Соня попали в беду. Не поперся бы пьянствовать со своим дружком, ничего бы не было.
Ох, Данко, Данко… Когда же ты примчишься исправлять свою ошибку? Где ты теперь? Что делаешь?
День шестой
Голову сверлили одновременно с двух сторон, приставив сверла к обоим вискам. Они пронзали мозг, причиняя невыносимую боль. Выдерживать это дальше было невозможно.
Данко открыл глаза, с трудом преодолевая тяжесть набухших век. Первое, что он увидел, была большая квадратная бутылка, поблескивающая на том самом столе, где лежала его голова. Рядом, среди засохших капель и отпечатков бутылочного донышка, призывно светился мобильник. Это он издавал пронзительные, сверлящие звуки. Номер звонившего был неизвестен. Таймер показывал восемь часов утра.
— Алло, — сказал Данко в трубку.
Просипел, если быть точным.
— Hello, — поздоровался с ним мужской тенор.
Необходимость говорить по-английски осложняла задачу. Но мысль о том, что это может быть один из похитителей, заставила Данко встряхнуться и прийти в себя.
— Я слушаю, — произнес он.
— Я звоню по объявлению.
Вчера охотников сорвать приз было около десятка. Никто из них не сумел ответить на простейшие вопросы. Зато все говорили по-английски. Это означало, что аферисты — народ подкованный, что Данко совсем не радовало.
— Говори, — ответил он.
— Ресторан «Красный дракон». Девушка и женщина, похоже, дочь с матерью.
Это было уже близко к теме. Данко почувствовал охотничий азарт, смешанный со страхом услышать что-нибудь ужасное.
— Как они были одеты? — спросил он.
Незнакомец без запинки описал, не упомянув про покупки.
— Что у них было в руках? — требовательно поинтересовался Данко.
— Ничего. Их вели. Почти несли.
— Что значит «несли»?
— Они еле переставляли ноги. Похоже, были пьяные.
Речь говорившего изобиловала грамматическими ошибками, что не мешало Данко схватывать суть.
— Куда их вели? — продолжал он допрос.
— Деньги, — прозвучало в ответ. — Сначала пять тысяч баксов, потом информация.
Что ж, это было резонно. Во всяком случае, выглядело так.
— Мы можем встретиться, — сказал Данко. — Приходи в отель…
— Нет! — возразил незнакомец. — Я пришлю СМС на этот номер. Время и место. Сегодня. Деньги не забудь.
— Не забуду. Как мы узнаем друг друга?
— Там будет мало людей.
— И все же?
— Я буду в черной бандане на голове. Теперь опиши себя. Я сам тебя найду.
— Высокий. Очень. Усы. Джинсы. — Данко окинул взглядом свои вещи, разбросанные по комнате. — Голубая футболка.
— Окей, — послышалось в трубке. — Жди СМС.
Связь оборвалась. Через несколько минут мобильник булькнул. Поставив его на подзарядку, Данко прочитал текст сообщения и нажал вызов Роднина. Короткий провод мешал распрямиться, заставляя чувствовать себя собакой на привязи. Но теперь это был вопрос времени. Очень скоро собака сорвется с цепи, и тогда берегитесь, негодяи, доведшие ее до бешенства!
Голос Роднина был сонным и вялым.
— Я тебе дважды звонил вечером, — сказал он с упреком. — Почему трубку не брал?
— Занят был, — буркнул Данко, не вдаваясь в подробности. — Ты мне нужен. Он клюнул.
— Кто?
— Свидетель. Очевидец.
— Вот как? — в голосе Роднина не прозвучало ни одной радостной нотки.
Данко был слишком поглощен предстоящей встречей, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Коротко передав суть разговора с неизвестным, он сказал:
— В час дня мы должны быть напротив какой-то… — он сверился с записью, — Мечети Харун. Ты знаешь, где это?
— Прямо на берегу Прайи, — сообщил Роднин.
— Этот тип написал «across the river». За рекой. Там какой-то причал, Муанг Каа. Долго туда добираться?
— Минут сорок. Если в пробку не попадем.
— Тогда прыгай в тачку и давай ко мне, — возбужденно распорядился Данко.
— Еще уйма времени, — запротестовал Роднин.
— Скорей, скорей, Жека! Лучше подождем на месте. Я как зверь в этих четырех стенах.
Перекладывая мобильник из руки в руку, Данко натягивал джинсы и запихивал в них доллары, полученные вчера в банкомате. Но напрасно он так спешил. Роднин предупредил, что раньше, чем через час, никак приехать не сможет.
— Не знаю, как ты, — сказал он, — а я по утрам привык принимать душ, чистить зубы и совершать прочие действия, которые тебе могут представляться лишними и бесполезными…
Если он рассчитывал пронять друга сарказмом, то напрасно. Чувство юмора у Данко сейчас было выключено. Посмотревшись в зеркало, он провел пальцами по встрепанным волосам и согласился:
— Да, ты прав. Приезжай через час. Нужно привести себя в порядок.
Покончив с утренними процедурами, Данко не дал себе ни малейших скидок на похмелье, а перешел к зарядке. Отжимался он не просто от пола, а поместив ноги на кресло, что значительно увеличивало нагрузку на руки. Когда мышцы начали дрожать и неметь, отказываясь сокращаться, Данко сделал небольшой перерыв, а потом повторил все с начала. Лицо у него было мрачное и сосредоточенное, как будто он выполнял самую важную работу на свете.