Упершись подбородком в кулак, Данко стал ждать.
Ее звали Беатой, и для ушей Арно это имя звучало как сладчайшая музыка. У него еще никогда не было полячек. Он еще ни разу не спал ни с одной из них, но уже обожал всех их сразу.
К счастью, Беата хорошо знала французский, что облегчало ему задачу. Недаром говорится, что путь к сердцу женщины лежит через ее уши. Им непременно нужно услышать, что они самые красивые, самые обольстительные, самые желанные. Арно со страстью нашептывал Беате все это и многое другое. Его чуть гнусавая французская речь звучала как задушевный шансон на фоне отрывистого местного кваканья. Начав с туманных намеков на несуществующую виллу на средиземноморском побережье, стал жаловаться на свое большое горячее африканское сердце, изнывающее от неразделенного любовного томления, а за ужином в «Красном драконе» признался:
— Всю свою жизнь я был одинок, потому что не встретил девушку своей мечты, Беата. Теперь это наконец произошло. Кроме тебя мне никто не нужен. Ты для меня одна на всем свете.
Говоря это, Арно на всякий случай потрогал карман, проверяя, не явился ли он на свидание без презервативов. Нет, все в порядке. В начатой упаковке прощупывалось еще два колечка. Лишь бы рыбка клюнула, а клюнув, не сорвалась.
Беата перевела на его шоколадные глаза свой бесцветный хрустальный взгляд и усмехнулась:
— О, так ты завидный жених! Богатый, красивый, молодой. У тебя, наверное, отбоя от невест нет.
— Невест много, — подтвердил Арно, обгладывая рыбий хребет, хранящий огненную горечь соуса. — Но душа к ним не лежит.
— А к кому лежит? — поинтересовалась Беата, продолжая улыбаться.
Помада на ее губах размазалась, подбородок блестел от жира. Выглядело это невероятно сексуально. Внезапно Арно захотелось повалить ее прямо на ресторанный стол и яростно овладеть ею, игнорируя протестующие вопли и движения. Нет, не игнорируя. Наслаждаясь ими.
— Потому что ты одна такая, — сказал он, отпивая глоток вина. — Самая красивая в мире девушка. В каком отеле ты живешь?
Он поставил бокал, заметив про себя, что вино успело ударить в голову. Сделал лишь три-четыре глотка, а в ушах уже шумит и глаза изнутри налились тяжестью. Лучше притормозить. Девушки обычно не любят захмелевших кавалеров, и полячки вряд ли являются исключением.
— А ты в каком? — спросила Беата.
Арно остановился в хостеле с целой кучей соседей под одной крышей, что не оставляло ни малейшей надежды на приятное завершение ночи.
— Я с братом живу, — сказал Арно, уклонившись от прямого ответа. — Он адвокат в Лионе. Очень богатый и влиятельный человек.
— Ты так рекламируешь его. Хочешь меня с ним познакомить?
— Он женат.
— А ты?
— А я нет.
— Ну и зря.
Беата засмеялась. Арно завороженно уставился на золотой крестик в ложбинке между пышных грудей. Попробовать бы их на ощупь, такие близкие, лоснящиеся от испарины.
— До сих пор мне никто не нравился, — монотонно произнес Арно, стараясь прогнать накатившую на него сонную одурь.
— А теперь? — игриво осведомилась Беата.
— Теперь я встретил тебя.
— И что дальше?
Отпив из бокала, Арно пробормотал:
— Дальше я хотел пригласить тебя в гости…
Беата часто заморгала, как делают люди, пытающиеся перебороть внезапную сонливость.
— Хотел?
— Хочу, — поправился Арно.
Поставив бокал, он призывно улыбнулся. Его голова была наклонена несколько ниже, чем ему хотелось. Она была слишком тяжелой, чтобы держать ее прямо.
— Так за чем же остановка? — удивилась Беата после продолжительной паузы.
Из-за шума в ушах ее голос доносился словно издалека. «Сейчас я напомню ей про брата, а потом напрошусь в гости, — подумал Арно. — Только сначала надо сесть ровно», — решил он и сменил позу, забросив руку за стул. Это было последнее осмысленное действие, которое он сделал за столом ресторана «Красный дракон».
Беата на него не смотрела. Ее остекленевшие глаза были устремлены в бокал, из которого она только что пила вино.
Собираясь сегодня на прогулку, она тщательно продумала прическу и наряд. Любимое белое платье с попугаями на груди обтягивало фигуру несколько сильнее, чем до приезда в Бангкок, но мужчины предпочитают пышные формы, а в родном Кракове будет достаточно немного посидеть на диете, чтобы избавиться от этих самых пышных форм.
«Ну какой это живот… так, животик», — подумала Беата, пройдясь руками по бокам. Она еще достаточно молода и легко сбрасывает вес. Пока женщине не перевалило за тридцать, она вообще может позволить себе многое. Бурные скоротечные романы с темпераментными любовниками. Обильные обеды и ужины. Облегающие платья.
Подмигнув своему отражению, Беата отправилась на поиски приключений. Побродила по городу, заглянула в пару храмов, полюбовалась витринами. Арно подошел к ней возле магазина сувениров. Представился подающим надежды футболистом и пригласил поужинать. Она приняла приглашение. Ей нравились жилистые темнокожие мужчины. Арно был в ее вкусе. Жаль, что он жил с братом, потому что сама Беата остановилась в хостеле, где не разгуляешься.
Впрочем, сейчас ей уже не хотелось ни секса, ни даже просто есть и пить. Хотелось только спать. Так сильно, что не было сил бороться с охватившей слабостью. Она все пыталась прийти в форму и разглядеть то, что стоит на столе, но никак не могла. Не было даже сил, чтобы убрать прядь, выбившуюся из прически. Кажется, она засыпает… Уже уснула…
Ни Беата, ни Арно не подозревали, что за ними постоянно наблюдают с того момента, когда босс велел подать им особое вино. Сначала они были слишком увлечены друг другом и флиртом, а потом окружающий мир попросту перестал существовать для них. Словно провалился в какую-то черную дыру. Или они сами туда провалились.
Ожидание Данко продлилось недолго. Он услышал легкие шаги, потом кто-то потоптался возле покинутого им стола и отошел. Не нужно было обладать даром ясновидения, чтобы понять, что это был официант с мордочкой хорька, принесший заказанные сигареты. Вряд ли его огорчило или насторожило отсутствие клиента. Оставленной стодолларовой купюры наверняка с лихвой хватило, чтобы порадовать официанта.
Однако, вместо того чтобы веселиться, он что-то выкрикнул неприятным, злым, резким голосом. На его призыв откликнулись другие голоса. Осторожно выглянув из своего убежища, Данко увидел, что возле столика с засидевшимися посетителями собралось три официанта. Негромко посовещавшись, двое из них взяли темнокожего парня под руки и потащили к выходу. С ноги, волочащейся по полу, слетела сандалия. Находившийся рядом с девушкой таец что-то крикнул. Сандалия была поднята и засунута парню в карман. Потом его унесли.
Официант, оставшийся один, склонился над девушкой. Это был тот самый таец, который в прошлом воплощении, должно быть, был хорьком. Сначала Данко не понял, что он делает, но потом увидел и налился холодной презрительной ненавистью. Этот мерзавец шарил по телу бесчувственной клиентки, забираясь в самые потаенные уголки и пытаясь задрать ей подол или опустить ниже вырез платья.
Двух его товарищей все не было и не было. Куда они поволокли незадачливого негра? Ясно, что не в больницу: проще было вызвать скорую помощь. Тогда куда? И зачем? Почему не позволили ему отсидеться, почему не стали допытываться, как его самочувствие, почему не позвали хотя бы администратора? И этот похотливый негодяй, возившийся с девушкой, он ведь совершенно не опасается, что она вдруг проснется или кто-нибудь застукает его на месте преступления.
Выходит, эти двое не просто наклюкались. Их умышленно подпоили каким-то быстродействующим снотворным или одурманили наркотиком. Вот оно что! Не так ли были похищены здесь Юля с Соней? Ну конечно! Никаких сомнений. Эта банда действует по одному сценарию. Выбирают жертву, опаивают, прячут, а потом разводят руками: нет, не знаем, не помним. Судя по той наглости, с которой они орудуют, полиция в доле.
Размышления Данко были прерваны шорохом и звуком мягкого удара. Это мерзавец, изгалявшийся над беззащитной девушкой, ненароком уронил ее на пол.
Данко отжался от пола, готовый броситься вперед, чтобы вмешаться в происходящее, но мышцы его постепенно расслабились. Нет. Рано. Он забрался в этот притон не для того, чтобы бить морды официантов. Это нисколько не приблизит его к намеченной цели. Действовать нужно иначе.
Данко медленно опустился обратно. Он успел увидеть, как официант-хорек возвращает девушку в белом платье на стул, но тут ему самому пришлось поглубже спрятаться в свое укрытие, потому что вернулись те двое, которые покидали ресторан. По всей видимости, они вытащили чернокожего на улицу, а там усадили где-нибудь так, чтобы он не привлекал к себе внимания. Вряд ли кому-то захочется будить пьяного и возиться с ним. А когда бедолага проснется, то решит, что сам виноват, и постыдится выяснять, как очутился на улице. Он вообще станет обходить этот район десятой дорогой, боясь, что его тут кто-нибудь узнает.
Услышав дружный смех, Данко осторожно высунул голову из-за дивана. Самый толстенький и низенький официант размахивал над головой белой кружевной тряпицей, добытой в качестве трофея. Человек-хорек придерживал девушку на стуле, чтобы не свалилась опять. Третий официант — самый старший из всех, с белым пробором посередине смоляной, блестящей и жирной шевелюры — бесцеремонно разглядывал кольца и браслет на безвольной руке жертвы.
Потеха завершилась с появлением в зале невероятно худого человека, сопровождаемого охранником в костюме, сидевшем на нем так, словно был скроен из картонных коробок, покрашенных в черный цвет. Официанты тотчас застыли, склонившись в почтительных полупоклонах. Квадратный охранник расставил ноги циркулем, прикрывая причинное место сведенными вместе ладонями, как будто готовился отразить штрафной удар, назначенный в его ворота.
«А вот и главарь собственной персоной, — подумал Данко. — Кунг, мать его так, Тулан. Теперь ты от меня никуда не денешься, тварь».