Первым делом поймала мелкого мальчишку, что за мелкую монету помогал донести тяжелые покупки до дома. Просьбе рассказать номинал монет паренек если и удивился, то виду не подал. Пояснил, что красчи у меня в мешочке трех видов из четырех. Чешек, самых мелких монеток, не было. Но как они выглядят, паренек показал, достав пару из кармана штанов.
— Это, иттани, парис — самый крупный красч, он зеленоватый всегда. А форма разная может быть. Если парис целый — значит в нем десять десятков чешек. Полпар — вот он, серый. Два таких парис и будет. А это жирь — в нем десять чешек, иттани, — шмыгнув, закончил рассказчик.
— Спасибо тебе, — протянула пареньку жирь. — Это за помощь.
— Много даете, иттани, — снова шмыгнул он. — А сдать вам остаток мне нечем, — пожал плечами.
— А ты тут почему трешься? Дома работы нет?
— Есть, но красчи сами себя не заработают, — рассудительно заметил парень. — Вот и трусь.
— Если тебе нужна работа — приходи к дому, что у самой воды. Он долго пустой стоял, дом хали Ораша, знаешь такой?
— Знаю, как не знать? Один он пустой стоял на берегу, все его знают.
— Вот и отлично. Приходи — поможешь мне в обустройстве, а я за это тебя накормлю и сдачу отдавать не нужно будет.
— Прям весь остаток себе оставить можно?
— Весь.
— А на рынке вам помощь нужна? Я ведь и донести могу до дома, или если тележка есть — докачу, коли много брать будете!
— А давай, — согласилась с нежданной помощью. — Показывай тогда, где жир купить можно, на котором жарят. Овощи какие-нибудь, корнеплоды, муку. Желательно подешевле бы.
— Идемте, иттани, — уверенно потянул меня парень к первому прилавку.
— Тебя как зовут хоть? — отходя от очередного прилавка только сейчас догадалась спросить я.
— Жарих, — улыбнулся помощник. — Видели, как его перекосило, когда я сказал, что у Даора на жирь дешевле куль муки стоит?
— Видела, — тоже не удержалась от улыбки, вспоминая, как Жарих торговался с каждым лавочником. Мальчик — прирожденный торговец, видно невооруженным глазом. — А я Алисана, — решила представиться в свою очередь. — Жарих, покупок у нас уже много, не донесем больше. Над рынком мой шэрх ждет, давай отнесем покупки к нему, оставим, а после продолжим.
— Шэрх? — удивленно распахнул глаза Жарих. — Свой собственный?
— Я его не покупала, если ты об этом. Я его… спасла.
— Это как?
— Расскажу, только давай не сейчас, ладно? Есть уже неимоверно хочется, давай заканчивать с покупками. Ну, чего мнешься? Спрашивай, не бойся, я не кусаюсь, вижу же, что что-то тебя интересует.
— Вы не подумайте, иттани, я не в обиду… Только как же без мяса-то? Крупу и коренья мы взяли, только разве то еда?
— Мясо нам Орхис добудет, — рассмеялась. — Как и рыбу, не переживай!
Покупки переносили к Орхису в два этапа. Из посуды позволила себе купить только кривоватую пластину, на которой можно жарить. Сковородой такое приспособление язык не повернулся бы назвать.
— Это ж тапа! — воскликнул Жарих. — На ней бадярики жарят.
— Бадаряки — из травы, что в Большой Воде водится? — вспомнила, чем Эльсинор угощал.
Жарих рассмеялся. Не поняла причины такого веселья, если честно. Терпеливо дождалась, пока смех утихнет и подняла вопросительно бровь.
— Большая Вода, — снова широко улыбнулся паренек. — В Горло так никто не говорит, — пояснил он. — Это ж Кейш, — махнул куда-то рукой.
— Кейш? Это название? Имя?
— Кейш и Армират омываю Иранию. Это самые большие амуты в этой части Ильриаса.
— Амуты, значит? — хмыкнула. — Ясно. Жарих, а ты обучался где-нибудь? Читать, писать умеешь?
— А как же! — приосанился парень. — В Горло большая учильня есть, сюда и из Адвара приезжают.
На Орхиса Жарих отреагировал сдержанно. Но только до тех пор, пока не понял, что повязка на клюве — лишь имитация. Но и тут реакция парня меня поразила с хорошей точки зрения. Жарих смело оттащил меня подальше от шэрха, задвигая себе за спину. Паренек явно стремился защитить меня, думая, что Орхис сам пасть развязал.
— Не бойся, Жарих, — вышла из-за спины побледневшего парня. Подошла к Орхису, бесстрашно кладя ладонь ему на голову, перебирая мягкие перышки. — Орхис — мой друг, он совершенно не опасен. Орхис, это Жарих, — представила паренька птеродактилю. — Ты уж не пугай его, ладно?
Глава 21
Как расплачиваться с Жарихом за помощь — ума не приложу! Красчи все до последней монетки я вчера потратила. Теперь могу предложить пареньку, заканчивающему расчищать участок перед домом, только еду.
Жарих пришел рано утром и сразу принялся за работу. Пока он возился на улице, я осваивалась на кухне. Сумела, хоть и не без труда разобраться с допотопной печью, чадящей просто неимоверно, сварила что-то вроде густого супа и даже нажарила грубоватых лепешек. Орхис улетать на охоту и оставлять меня одну отказался категорически, поэтому пока без мяса или рыбы. А ведь я полностью согласна с Жарихом, что на одних кореньях и лепешках долго не протянуть.
Тарелок в доме не водилось, придется есть прямо из котелка.
— Жарих! Жарих, идем обедать, — позвала помощника, удивляясь объему работы, что он успел проделать.
— Так рано еще, — неуверенно отозвался парень. Хотя по его виду сложно было не догадаться, что он голоден нисколько не меньше меня.
— Для обеда самое время! Идем. Мисок нет, а ложка только одна, — стыдливо показала грубо вырезанную из куска дерева загогулину. — И сидеть будем на полу, — пожала плечами.
Думаю, мои слова Жарих пропустил мимо ушей, ведь все его внимание занимал котелок с ароматным супом.
— Мой руки, будем брать ложку по очереди, — решила поторопить события.
Ели с удовольствием. Суп, пусть и овощной, получился вполне съедобным. Лепешки тоже. Конечно, это далеко не белый хлеб из муки тонкого помола, но за время, проведенное в этом мире, я уже и вкус его стала забывать. Удивительно, но теперь главное было — наесться досыта, а уж вкус еды отошел на второй план.
— Расскажешь о себе? — когда первый голод был утолен, решила поинтересоваться я. — Семья есть? Родители?
— Мамка у меня только да брат мелкий совсем, — не слишком охотно буркнул Жарих.
— А отец?
Жарих нахмурился.
— Бросил он нас! Как брат родился, так и ушел. Другая семья у него, а мать не знала.
Да уж, мир другой, а проблемы все те же.
— Братику сколько уже?
— Мелкий совсем, третий оборот только пошел. Мамка после ухода отца болела долго, теперь только в себя приходит. Она шьет на дому, а я за любую работу берусь — на рынке помочь, телегу разгрузить, или вот двор расчистить.
— Жарих, я… вчера все красчи потратила, — решила признаться, — не смогу заплатить сегодня.
— Так договор вчера был, что жирь у меня остается целый, остаток сегодня отрабатываю, — напомнил паренек. — Я его мамке уже отдал, она малому молока сегодня с восходом купила.
— Жарих, а когда же ты учишься? Если все время подработки ищешь?
— Так отучился уже. Три оборота в учильню ходил, после только в академию, но она лишь для альшаров бесплатная, таким, как я платить нужно.
До позднего вечера мы работали бок о бок. Орхис все же согласился улететь ненадолго. Вернулся с огромной рыбиной в пасти. Сказать, что Жарих выглядел ошарашенным — значит ничего не сказать. Паренек с невыразимым удивлением следил за тем, как шэрх, словно ластясь, подошел ко мне и мягко опустил огромную рыбину на землю у моих ног. А после еще и голову подставил, прося ласки.
— Спасибо, мой хороший! — с удовольствием ласку подарила, нахваливая добытчика. С голоду мне с ним не умереть, это точно.
Бросила взгляд на Жариха, вспомнила его рассказ о маме и братике.
— Вот что, — постановила, поднимая рыбу с земли. — Забирай-ка, да домой неси, — передала тушку парню. — А за это еще день мне помогать станешь. Согласен?
Жарих замотал согласно головой так сильно, что едва не оторвалась. На рыбу он смотрел с голодной жадностью, и это несмотря на то, что мы недавно доели лепешки, а еще я корнеплоды жарила. Сладковатые, на земной батат вкусом похожи.
— Донесешь-то? — поинтересовалась с улыбкой. Рыбка-то килограмм на десять тянула, никак не меньше. Орхис у меня только большущих ловит. Еще раз благодарно погладила друга, прижимающегося ко мне головой.
— Донесу! Еще как донесу! — заверил повеселевший Жарих. — Вот мамка-то обрадуется!
— Неудобно так, — видя, что рыба то и дело выскальзывает из рук парня, заметила я. — Бери сумку, — кивнула на плетеную сетку, я ее уже использовала для переноса овощей. Сеть была в доме, а уж соорудить из нее некое подобие сумки труда не составило.
После ухода довольного Жариха решила идти отдыхать. День сегодня был непростой, физически изматывающий, да и темнеет уже, солнце вот-вот сядет.
Не успела я скрыться в доме, как меня окликнул грубый мужской голос.
Орхис выпрямился во весь рост, готовясь отражать нападение. Цыкнула на него, успокаивая. Ограда вокруг дома износилась, в некоторых местах провалы зияли метровые, так что то, что неизвестный мужчина не проходит заслуга скорее шэрха, а может, воспитание не позволяет мужчине на чужую территорию вторгаться. Как бы то ни было, пришлось мне к незнакомцу подходить.
— Здравствуйте, уважаемый, — поздоровалась первой. — Вы ко мне?
— Если ты хозяйка шэрха, к тебе значит!
— Я. Это мой шэрх, — подтвердила настороженно.
— А раз ты, то знать должна, что не может зверь дикий жить среди людей! Мало того, что расхаживает по городу бесконтрольно, так он еще и без удерживающей цепи, да без перевязи на морде!
— Орхис — мой друг! — сложила руки на груди. — Он разумен и не станет никому вредить первым.
— Сам тебе сказал, что ли?
— Сам и сказал! — отрезала я. — Если это все, что вы хотели, прошу меня простить, устала, пойду отдыхать.
— Если шэрх твой так и останется здесь, я до самого управителя дойду! — пригрозил мужчина. — Потом не обижайся, когда обоих вас и выдворят.