- Попробуем. Будь начеку, если что-то не понравится, можешь его убить.
Вечером Император вышел к столу, ведя с собой Элис. В самой большой комнате здания стоял стол, заставленный блюдами с пищей и бутылками. Вдоль него сидели его приближенные и отличившиеся в бою воины. Помещение освещалось десятью факелами, закрепленными на стенах. При их появлении гул голосов стих. Император оглядел стол, сидящих людей и, махнув рукой, разрешил начинать.
Первые минуты были слышны только звуки насыщающихся чавкающих ртов и бульканье разливаемого алкоголя. Протягивались руки и выхватывали с блюд куски курицы и свинины. Элис с брезгливым выражением лица смотрела на это скотство, - аппетит отшибло напрочь. Хотя, аппетита у неё давно уже не было.
- Семен, скажи этой кукле, чтобы хайло сделала попроще и ела то, что стоит на столе, - сказал Император.
- This meats is well. No looking around. – старательно выговаривая непривычные слова сказал Семен, обращаясь к Элис, но та сделала вид, что не слышит его.
- I am glad to see you here, - только услышав эти слова, произнесенные легко и с правильной интонацией, Элис обратила внимание на нового человека в окружении своего тирана. Он улыбнулся ей и продолжил есть, отрезая ножом маленькие кусочки мяса и аккуратно отправляя их в рот.
- Знаешь язык, на котором она говорит? – спросил Император.
- Совсем немного.
- Немного, говоришь, - он посмотрел в глаза Ивану, - это хорошо. Давай выпьем за то, чтобы девчонка родила мне сына.
- За сына, - подхватил стол, гремя металлическими кружками. Иван пригубил свой стеклянный бокал и поставил на место.
- До дна, - заметив это, сказал Император.
- Я не пью. Алкоголь сильного воина делает слабее бабы.
- Я тебе приказываю.
- Это принцип жизни, за который я готов умереть, - Иван отложил нож и уверенно посмотрел в его глаза. – И потом, что если этой ночью Полковник нападет, воспользовавшись тем, что весь командный состав пьян. Вырежет нас, как котят.
- Он прав. Полковник, наверняка, знает, что мы празднуем, - поддержал Ивана Семен.
- Марк, проверь посты и предупреди, чтоб глаз не смыкали, - Император, нахмурившись, замахнул стопку. Ему не нравилось, когда все шло не так, как он задумал.
Элис вяло ковыряла в тарелке. Её мысли были далеко отсюда. Она уже все решила для себя, и сейчас оттягивала момент. Пустота, заполнившая её, пришедшая взамен всех тех эмоций, что она испытывала в своей жизни, подавляла.
Когда она боролась за жизнь и свободу, страх и ненависть смешивались с верой в то, что он образумится, увидев её покорность и доброе отношение к нему. Жгучее желание убить его мешалось с благодарностью за редкие минуты спокойствия. Это была странная смесь эмоций, впрочем, как и сама ситуация, но эти эмоции создавали ощущение жизни, надежды на лучший исход. Затем, почувствовав движения ребенка, она подумала, что теперь все изменится, но стало еще хуже. Её хорошо кормили и не трогали, - кура-несушка в инкубаторе.
Бессонные ночи не прошли даром. Она сделала свой выбор. Она знала, что надежда умирает последней, но похоже её надежда уже умерла.
- What? – спросил Семен, заметив её отсутствующий взгляд.
- Motherfucker, - равнодушно ответила она. Встала, неторопливо подошла к сложенной в углу куче оружия, выбрала пику (остро заточенный металлический прут) и, повернувшись к замершему залу, громко крикнула:
- Motherfuckers!
Уперев пику в дефект пола, она наставила острие на живот и упала вперед. В последнее мгновение руки, подчиняясь материнскому инстинкту, изменили направление пики и острие, распоров кожу живота, вошло в тело, разрывая ткани груди. Несколько мгновений торжествующим взглядом (я смогла, я сделала это) она смотрела на замерших за столом пьяных мужчин, затем, захрипев кровью, повалилась набок.
В полной тишине Иван подошел к телу, пощупал пульс и, поймав взгляд прислуживающей женщины, сказал:
- Принеси воды и чистые тряпки.
- Что собрался делать? – спросил Император.
Он неохотно встал со своего места и подошел к Ивану.
- Ребенок пока жив, - ответил Иван, разрывая одежду и обнажая живот мертвой женщины, - и я собираюсь его достать.
Он перестал обращать внимание на окружающих. Сделал длинный разрез, глубоко погружая брюшко своего ножа в жировую ткань передней брюшной стенки. Добравшись до полости, он руками раздвинул края раны, открывая взору синюшно-багровый шар.
- Словно закрытая раковина с жемчужиной внутри, - сказал Семен, стоящий за спиной Ивана. – Откроешь её и она твоя.
- Да ты поэт, - усмехнулся Император.
Иван все также спокойно разрезал матку по всей длине, и, не обращая внимания на полившуюся жидкость и кровь, погрузил левую руку в рану. Защищая рукой ребенка, дорезал края раны и, отложив нож, извлек из полости матки маленькое тельце. Положив его на заранее приготовленные тряпки, отрезал и завязал узлом пуповину. Взял в руки бледное безжизненное тело ребенка, краем тряпки быстро обтер его. Перевернув ребенка вниз головой, плеснул холодной воды на кожу и … мертвенно-бледная кожа начала стремительно розоветь. Ребенок сделал первый судорожный вдох, и раздался крик, слабый, хриплый, но это был крик новой жизни. Многие в зале облегченно выдохнули в этот момент, не заметив, что не дышали все это время.
Семен тоже сделал вдох:
- Ё-моё.
- Это девка, - разочарованно сказал Император, - эта дура даже пацана не смогла мне выносить. И сдохла, как скотина. Кстати, Семен, что она перед смертью сказала?
- Что-то про твою маму, - пожал плечами Семен, которому вовсе не хотелось говорить правильный перевод.
- А при чем здесь моя мать? – удивился Император. – Дура, она и есть дура, даже нормально сказать ничего не может. Ладно, эту похоронить, девку отдать бабам, остальным гулять дальше.
11.
Иван уже не спал, когда утром к нему подошел Император. Он встретил его взгляд и, подчиняясь кивку головы, пошел за ним. В утренней серости их фигуры, идущие по двору, были похожи на привидения. Сев на скамью, стоящую у дома, он показал рукой Ивану, - сядь рядом.
- Кто ты? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил, - ты пришел неоткуда, из мертвых земель. Как катализатор, ускорил все процессы, происходящие вокруг меня. Мы бы еще долго примеривались, думали бы, как одолеть врагов, а ты пришел – и принес нам победу на блюдце.
Император помолчал, задумчиво глядя на Ивана:
-Элис, конечно, не нравилась её жизнь, свободы ей хотелось, но не до такой же степени. И опять ты рядом в нужный момент. Никто из моих людей даже бы не догадался, что ребенок жив, и что его можно извлечь из трупа. Умерла, так умерла. Что дальше? Чего мне еще ожидать?
- Я не знаю, я не прорицатель.
- А кто же ты? – Император смотрел на Ивана, ища в выражении его лица, в движениях слабость, которой можно было бы воспользоваться.
- Посмотри на себя в зеркало. Я – такой же, как ты. – Иван ткнул пальцем в грудь Императору, который удивленно поднял брови, отвыкнув от такой фамильярности, - единственное отличие между нами в том, что у меня есть цель и есть Бог. У тебя нет ни того, ни другого.
- И какая же у тебя цель? – спросил Император, подумав, что сейчас все узнает, поймет этого странного пришельца (или диверсанта).
- Даже если ты победишь Полковника, что будет дальше? Несколько сотен людей в течение двух-трех десятков лет состарятся и умрут. Твоя жизнь и жизнь окружающих тебя быстротечна, - она пролетит, как мимолетное мгновение. Остаток своей жизни ты будешь хоронить трупы, пока не похоронят тебя. У тебя нет будущего.
- А у тебя оно есть?
- Да.
- И как ты его себе представляешь? – спросил Император, уже решив, что сделает с Иваном.
Повернув лицо навстречу встающему солнцу, Иван улыбнулся и молча смотрел на режущий глаза шар.
- Ну, что, какое же у тебя будущее? – нетерпеливо переспросил Император.
- Надо ли тебе знать мое будущее?
- Мужик, я смотрю, ты не понимаешь, где находишься и кто здесь хозяин. Может так получиться, что твое будущее умрет в муках вместе с тобой. Ты будешь просить, чтобы я соблаговолил выслушать тебя, ты будешь вымаливать у меня разрешение рассказать все, что знаешь и чего не знаешь. Но захочу ли я услышать?! – вкрадчивым тихим голосом Император говорил Ивану, и видел в его глазах отсутствие страха, даже мимолетного испуга.
- Я не буду тебя умолять, а ты не захочешь меня слушать, – Иван глазами показал на встающее солнце, - наше будущее уже здесь.
Император повернул голову в направлении указующего взгляда, - в полной тишине по веревкам во двор спускались вооруженные люди. Он открыл рот, чтобы поднять тревогу, но острая боль в области сердца остановила его. Перед тем, как умереть, он беззвучно закрыл и открыл рот, силясь что-то сказать, глядя, как Иван обтирает нож об его одежду и уходит в дом.
Когда солнце взошло, все уже было кончено. Марк, Капитан и Прапор были убиты, остальные даже не попытавшиеся оказать сопротивление, сидели в центре двора под охраной.
- Семен, - Полковник позвал разведчика, который осматривал труп бойца.
- Да, господин Полковник.
- Я, так понимаю, у нас есть проблема.
- Да. Парень, который непонятно зачем пришел, убил Императора и непонятно зачем взял новорожденную девочку.
- Ты забыл сказать, что он убил одного из моих лучших воинов.
- Да, - Семен повернулся к трупу с перерезанным горлом, - он умеет обращаться с ножом. И я об этом знал.
- Что еще знаешь про него?
- Пришел с севера, был у старика за рекой. Легко, я бы сказал играючи, убил Быка, за что Император дал ему кличку Тореадор. Затем ушел ночью к Сатане, украл у него винтовку и спровоцировал стычку.
- Да, я видел бой.
- Когда во время пира беременная женщина Императора Элис наколола себя на пику, достал ребенка из неё. Не знаю почему, утром он оказался вместе с Императором во дворе и видел начало штурма.
- Это все эмоции. Что ты знаешь про него?