[268]. Без этого механизма у родителей было бы гораздо меньше мотивации выдержать первые три месяца – до тех пор, пока мы не начнем смеяться и улыбаться.
Наши глаза также созданы для кооперативной коммуникации. В младенчестве, когда мы впервые осознали, что у наших родителей имеются намерения, чувства и верования, мы начали обращать внимание, куда они смотрят и на что показывают[269][270]. Наш первый значимый опыт строится на этих ранних культурных взаимодействиях.
Направление взгляда может передать намерение играть определенной игрушкой или двигаться в определенном направлении. Младенцы могут координировать свои действия в ожидании совместной игры или того, что их возьмут на руки. Когда дети от 1 до 3 лет учат слова, они сопоставляют издаваемый взрослым звук с объектом, на который тот смотрит[271]. Но не все глаза годятся для этого. Даже в возрасте нескольких недель младенцы предпочитают глаза с белой склерой. Они дольше рассматривают рисованные глаза с темным зрачком и белой склерой. Дети любят играть мягкими игрушками, у которых белая склера и темные зрачки. Даже взрослые предпочитают именно такие игрушки, хотя не осознают своего выбора[272].
Мы – единственный вид, предпочитающий белую склеру или визуальный контакт. Младенцы могут отслеживать чей-то взгляд, даже если это непроизвольное движение глазами. Шимпанзе и бонобо следуют направлению взгляда, только если человек полностью поворачивает голову. Они будут смотреть в том направлении, даже если у человека закрыты глаза. При всем понимании того, что видят или не видят другие, складывается впечатление, будто шимпанзе не осознают, что зрение зависит от глаз[273].
В мозге существуют специально сформированные нейроны, которые включаются, только когда мы видим глаза. Расположенные в верхней височной борозде (ВВБ), эти клетки являются частью сети, связанной с теорией сознания и присоединенной к субкортикальным центрам эмоций, включающим в себя миндалевидную железу. Эта нейронная сеть формируется в раннем возрасте[274]. К четырем месяцам младенцы уже умеют сосредоточиваться на форме склеры глаз людей, чтобы понять их эмоции. Нейроны в данной кортикальной сети запускаются автоматически и незаметно для нас. Когда вы за рулем, бывает ли ощущение, что кто-то из другого ряда смотрит на вас, а когда вы поворачиваетесь, так оно и есть? Это пугающее чувство произрастает из неосознанного предупреждения, посылаемого ВВБ в миндалевидную железу, когда своим периферическим зрением вы обнаруживаете эти глаза[275][276].
Большинство животных прячут склеру, чтобы их конкуренты не догадались о том, что они намерены делать. Но белая склера дает преимущество младенцам. Мы с экономистом Терри Бернэмом обосновали, что наши уникальные глаза, скорее всего, смогли усовершенствовать нашу способность сотрудничать в зрелом возрасте. Чтобы проверить свою идею, мы организовали игру, связанную с общественными благами: мы давали людям определенную сумму денег и спрашивали, сколько они хотят пожертвовать в общий фонд. Те, кто умеют хорошо сотрудничать, жертвовали в фонд больше, а жульничающие оставляли себе почти все деньги. Когда участники определились, половину игроков проинструктировал Кисмет – робот, имеющий гигантские белые склеры. Для других игроков инструкция была выведена на экраны компьютеров. Кисмет потрясающе воздействовал на людей. Под его взглядом люди пожертвовали на 30 % больше. «Эффект Кисмета» воспроизвели за пределами лаборатории. Люди оставляли меньше мусора после себя в публичном месте, если им раздавали листовки, на которых изображены глаза. Офисные сотрудники охотнее скидывались на молоко, если на упаковке были нарисованы глаза. Фото злобных глаз на стойке для велосипедов снизило кражи на 60 %. Белая склера всю жизнь продвигает сотрудничество[277][278][279]. Гипотеза о самопроизвольном одомашнивании предполагает, что белая склера у нас появилась более 80 тысяч лет назад в результате отбора по принципу дружелюбия. Увеличение числа зрительных контактов провоцирует выброс окситоцина, поощряя дружеские связи и кооперативную коммуникацию. Это также демотивирует жульников[280].
Наши глаза не только уникальны и хорошо заметны, они еще и универсальны. Наша кожа, волосы и даже ногти разных цветов. Радужная оболочка глаз может быть зеленой, серой, карей или черной. Но склера всегда белая. Необычно, что существует качество, фактически не имеющее вариантов.
Белая склера идентифицирует человека или антропоморфное существо. Микки Маус стал популярен после того, как его глаза в форме черных точек в мультфильме «Пароходик Вилли» заменили на глаза с огромными белыми глазными яблоками в «Фантазии»[281]. Художники, воссоздающие вымерших людей, всегда изображают белую склеру, хотя ископаемые доказательно не подтверждают ее наличия. Кажется, художники интуитивно ощущают, что модели приобретут человеческий облик, если у них будут глаза, как у нас. Любопытно, что самый быстрый способ дегуманизации кого бы то ни было – изобразить его с черными глазными яблоками. В фильмах ужасов прежде всего избавляются от глазных яблок. Даже небольшие изменения цвета могут вызвать у нас дискомфорт. Пример: миленькие пушистые могваи с белой склерой превращаются в гремлинов с красной склерой.
Если мы правы, то белая склера присуща только Homo sapiens. Другие люди, к примеру неандертальцы, скрывали бы свои глаза под пигментом, как и любой другой примат. При первой встрече с такими людьми их затемненная склера отправила бы нам сигнал о том, что они не такие, как мы.
5. Вечно молодые
Мы увидели связь между усилением дружелюбия у людей и вызванными этим, с нашей точки зрения, случайными изменениями: женственными лицами, белой склерой и кооперативной коммуникацией. Мы знаем, что выраженное дружелюбие явилось триггером для синдрома самопроизвольного одомашнивания, но как на самом деле происходят данные изменения?
Ключом к разгадке является развитие. Изменения в паттерне роста животных могут представлять собой мощный двигатель эволюции[282][283]. Даже небольшая подстройка под скорость или сроки развития может привести к тому, что тело станет абсолютно другим. Например, у детенышей саламандр имеются жабры, плавники и хвост – как и у головастиков. В зрелом возрасте у них утрачиваются жабры, плавники заменяются хвостами и отрастают ноги, позволяя им ходить по земле. Но у одного типа саламандр, аксолотля, не утрачиваются жабры и не отрастают задние лапы. Даже взрослый он по-прежнему выглядит как недоразвитый детеныш[284].
Развитие также может оказывать влияние на социальное поведение. Молодые тараканы крайне общительны. Они сбиваются в группы, ухаживают друг за другом и в доказательство симпатии поедают испражнения объекта привязанности. Это происходит, пока они не повзрослеют. В зрелости они становятся брюзгливыми одиночками.
У детенышей тараканов нет крыльев, глаза недоразвиты, а прожорливая кишечная флора способна справиться даже с деревом – как у термитов. На самом деле термиты являются их ближайшими родственниками, и они словно детеныши тараканов, застывшие во времени в своем сверхдружелюбном подростковом состоянии. Они проживают колониями, где бесплодные рабочие обслуживают королеву, и их успех обеспечен умением сотрудничать[285].
Хорошо быть молодым. У одного вида ворон подростки имеют белое пятнышко на клюве, которое утрачивается в зрелом возрасте. Взрослые вороны бывают агрессивно настроены по отношению друг к другу. Но когда исследователи рисовали белое пятно на клювах взрослых особей, другие их не атаковали. Когда пятно стирали, на этих птиц начинали нападать[286].
От агрессии вас может защитить не только моложавый внешний вид, но и поведение. Когда молодая мышь пугается, она замирает и дрожит. Другие мыши, заметив дрожание, обычно ласкают или лижут эту мышку, чтобы ободрить ее. Как и Дмитрий Беляев, выводивший лис по принципу дружелюбия к людям, психолог Жан-Луи Гарьепи выводил мышей по принципу дружелюбия внутри вида.
Шесть поколений спустя дружелюбные мыши Гарьепи стали гораздо толерантнее обычных. Взрослые мыши обычно агрессивны к незнакомцам. Но когда взрослые мыши Гарьепи видели незнакомого им сородича, вместо агрессии они начинали дрожать, как мыши-подростки. Другие взрослые мыши атаковали их гораздо реже. Как в случае с лисами, отбор по критерию дружелюбия привел к тому, что благожелательное поведение, характерное для молодых особей, сохранялось у взрослых и уровень агрессии между мышами снижался[287].
Даже по рыбам видно отношение между отбором по принципу дружелюбия и изменениями на физическом и познавательном уровнях. Голубой губанчик – маленькая рыбка, объедающая паразитов с крупных рыб. Более крупная рыба могла бы без труда съесть губанчика, но она этого никогда не сделает. Наблюдения за станцией клининга – местом, где рыбы собираются на очистку от паразитов, – показывают, что во время чистки рыба-клиент, которая обычно бывает хищной, становится пассивной и неагрессивной – как по отношению к своему чистильщику, так и ко всем рыбам, находящимся на станции