После Второй мировой войны ученые сделали вывод, что определенные культуры более склонны проводить политику геноцида. Говорилось, что культура немцев сделала граждан более восприимчивыми к авторитету[425]. Некоторые утверждали, что «важные сферы немецкого общества фундаментально отличались от остальных»[426], «двуличие стало неотъемлемой частью национального характера немцев»[427]. Преступления, совершенные японцами во время Второй мировой войны, объяснялись «морально ущербной политической и военной стратегией, военным опытом, традицией и национальной культурой»[428]. Или тем, что японцы «полагали, что сила души японца компенсирует физическую слабость»[429]. Изнасилование миллионов женщин в Берлине произошло, потому что «традиционная русская культура таит в себе глубокие пережитки авторитаризма»[430], а также патриархата и привычного пьянства[431].
Многие социологи приписали поствоенные предрассудки, особенно непримиримые расовые предрассудки, победе прогрессивной культуры Запада. Согласно этому сюжету, когда Америка стала сверхдержавой, моральный компас нашего мира указал на приоритеты – «отсутствие преднамеренной дискриминации»[432] и «конец открытого и скрытого расизма» в США[433][434][435][436].
Некоторые утверждают, что расизм относительно нов и «не поражал Европу раньше периода от Среднего Средневековья до ранней современности»[437]. В Америке движение за гражданские права «раздавило юридический аппарат сегрегации и политической эксклюзии». Другие спорят, что толерантность усилилась за счет знаний. «Радикальные предрассудки не имеют теперь интеллектуальной и культурной поддержки, характерной для прошлого, – утверждает один из исследователей. – Заявки о превосходстве белой расы оказались на голову разбиты генетиками и биологами. Они были вытеснены политикой и общественностью в результате стойкой ассоциации с нацистским фашизмом и холокостом»[438].
В 2000 году социологи объявили смерть культуры расизма в Америке. Во всяком случае, такого расизма, который приводил к линчеваниям, сегрегации и концентрационным лагерям. «Старый расизм», или негативные чувства по отношению к чернокожим и убеждение, что они ущербны в сравнении с белокожими, «со временем значительно уменьшился». Политологи утверждали, что после Обамы расизм больше не был фактором принятия политических решений[439]. «Отказ белокожих голосовать за чернокожих кандидатов наконец изжил себя, как уходит в канализацию водопроводная вода»[440].
Однако, как называет это явление психолог Филипп Гофф, «предвзятое отношение и неравноправие» по-прежнему существуют. Меньшинства, которые теоретически живут в свободном от расовых предрассудков обществе, продолжают страдать от неравных возможностей трудоустройства, получения образования, выбора жилья, дохода и здравоохранения. «Жители Британии азиатского и африканского происхождения… имеют меньше шансов на трудоустройство и получают менее достойную работу, имеют худшие жилищные условия и менее качественную медицинскую помощь, чем белокожие британцы»[441]. «Из всех национальных групп, проживающих в Германии, турки всегда испытывали на себе больше всего враждебности в сравнении с остальными»[442]. «В сравнении с другими социальными группами австралийские туземцы чаще не могут найти работу, испытывают бедность, попадают в тюрьмы и болеют»[443].
Неравенство особо ярко проявляется в американской тюремной системе. Во время «войны с наркотиками» в 1990-х люди садились на более долгие сроки. В наши дни в США численность заключенных превышает показатели всех стран мира, включая Китай, Россию и Иран. И хотя чернокожие составляют всего 13 % населения США[444], они представляют 40 % всех заключенных[445]. В таких городах, как Вашингтон, в каждый отдельно взятый день в 1998 году 42 % чернокожего населения, проживающего в городе, отбывало уголовное наказание. В Балтиморе этот показатель достигал 56 %[446].
Чтобы объяснить этот дисбаланс, исследователи предположили, что старые предрассудки (те, которые приводили к геноциду) заменили новыми. Ученые пришли к непростому консенсусу: «Более современные формы предубеждений в целом заменили „старомодные“ расовые предрассудки»[447]. Теперь расизм стал «едва уловимым»[448], «смягченным»[449] и «обусловленным предыдущими решениями»[450], и его можно назвать «символическим», «вызывающим отвращение», «современным» или «скрытым»[451] расизмом[452].
Другие предположили, что нынешние проблемы чернокожих возникли из-за их собственных моральных недостатков. «Это просто констатация факта: чернокожие, в частности молодые мужчины, идут по пути беззакония, совершают жестокие поступки гораздо чаще (от процента населения), чем любая другая расовая или этническая группа», – пишет Эндрю Маккарти в журнале National Review[453][454].
В конце Второй мировой войны, когда был полностью раскрыт нацистский план геноцида евреев, людей поразила эффективность работы чиновников. Но крупномасштабные зверства наблюдались не только в нацистской Германии. Имели место массовые изнасилования китаянок японцами в городе Нанкин, марши смертников в Венгрии, массовые изнасилования немок русскими в Берлине, погромы в Румынии. Психологи не могут этого объяснить. Было удобно возложить вину на нескольких лидеров-психопатов, но масштаб этой кровавой бойни ставил под сомнение, что она могла стать делом рук нескольких паршивых овец. Сфера социальной психологии возникла в основном для того, чтобы понять, что побуждало обычных людей совершать ужасные поступки.
В результате трудов социальных психологов было выделено три доминирующих объяснения: предубеждение, желание соответствовать и подчинение властям. Гордон Олпорт описал предубеждение как «антипатию на основе ложного и негибкого обобщения»[455]. Она начинается в раннем возрасте и со временем усиливается. Детям предубеждения передаются от родителей и других членов семьи, и, по мере того как усиливается чувство идентичности ребенка, начинает развиваться приверженность к своей группе и отвращение к другим. Согласно Олпорту и его коллегам-последователям, предубеждение является корнем причины социального, политического и экономического неравенства. Чтобы снизить предубеждения, необходимо направить меры по устранению недостатков на культурные влияния, которые формируют предубеждение и могут его же нивелировать.
Соломон Аш добавил к теории предубеждения Олпорта желание человека соответствовать. Аш был поляком еврейского происхождения, пережившим жесткое вторжение русской и немецкой армий во время Первой мировой войны и в 1920-х иммигрировавшим со своей семьей в США в возрасте 13 лет.
Аш хотел понять, почему миллионы людей благосклонно приняли нацистский режим и пошли на смерть. Или почему они просто стояли и наблюдали, как при них убивают их друзей и соседей. Аш углубился в то, «каким образом групповые действия становятся действенными в психологическом поле личности»[456]. Его самый знаменитый эксперимент на желание соответствовать был очень прост. Аш показал 10 людям, находящимся вместе в аудитории, две карточки.
Затем он задал вопрос: линии на правой карточке короче или длиннее линий на левой? Вот только 9 человек из 10 были наняты Ашем, и все они дали неверный ответ. Вопрос был в том, как поступит 10-й человек, слыша ответы и не зная целей эксперимента. При выборе правильного ответа придется не согласиться с большинством, находящимся в комнате. Аш выявил, что в 75 % случаев люди поддавались некорректному мнению большинства[457].
Почти 10 лет назад Стенли Милгрэм, ученик как Олпорта, так и Аша, заинтересовался судом Адольфа Эйхмана – нациста, завезшего миллионы евреев в концентрационные лагеря на верную смерть. Милгрэм отметил, что журналист, присутствовавший на суде Эйхмана, описывал его как «унылого бюрократа, просто сидящего за столом и выполнявшего свою работу»[458]. Это привело к тому, что Милгрэм поставил свои знаменитые эксперименты на желание подчиняться авторитетам.
Картина казалась ясной. Тогда как в формировании группового поведения ключевые роли играли культура расизма, моральные системы, образование и экономика, именно предубеждение, конформизм и подчинение авторитету стали доминирующим объяснением ужасов Второй мировой войны с позиции психологии. Но здесь не хватало самой худшей человеческой слабости.