Время тянулось, в своей норе Иван плохо понимал, темнеет снаружи или еще нет, выбираться же он не решался. Кувалда мог стоять у окна и видеть пробоину в полу дома. Хотя Иван рассчитывал, что Кувалда отошел к другим домам, по крайней мере, этот дом ему уже не интересен, тут ведь никого нет, до темноты лучше не выходить. Ошибок больше быть не должно.
Пока пришли долгожданные сумерки, Иван дважды едва не заснул. Во второй раз до рокового конца не хватило считанных секунд. Иван вскинул голову, как накрытый волной человек, и задел макушкой доску пола. Громкий ли был звук, он не понял, но по инерции направил оружие в дыру и следом высунул голову.
Ничего не произошло. День уходил, видимость была неважная. Выждав с четверть часа, Иван выбрался из укрытия, приблизился к окну. Кувалды он не заметил. Зато услышал голоса. Он сместился к другому окну, всмотрелся в густеющие сумерки.
Ближе к трассе он заметил смутные фигуры. Поддержка Кувалды прибыла. Почему Иван не услышал звук мотоциклов? Бандиты остановились еще до перекрестка и прошли сюда пешком? Скорее всего, так. Иван практически не слышал, о чем говорили, но у него создалось впечатление, что один из бандитов (Арни?) недоволен, что они прибыли поздно, к ночи.
Иван поспешно вытащил из-под пола ружье и мешок, подошел к дверному проему, оглядел подступы к дому с этой стороны. Стемнело недостаточно, но он чувствовал, что лучше уйти сейчас, пока рядом с этим крайним домом никого нет. Иван понимал, что чуть дальше по трассе наверняка есть разведчик, в поле зрения которого попадает эта сторона дома, но лучше положение не станет. Ивану и так повезло – сначала оторвался от Кувалды и Лося, затем получил свободный выход.
Иван лег на пол, выполз из дома, взял правее. В сотне метрах росла достаточно высокая трава, чтобы укрыть его. Ползти с мешком на спине было тяжело, Иван снял его, потащил за собой по земле, это облегчило его участь ненамного.
До травы оставалось шагов двадцать. Иван ускорил темп, несмотря на боль в коленях и локтях. За спиной кто-то вскрикнул. Это могло означать лишь одно – его заметили.
Первый порыв – подняться на ноги и бежать – угас после того, как Иван получил объяснение происходящему. Пока Иван медлил, перехватывая мешок и ружье, приноравливаясь к тому, чтобы уже со старта развить скорость, он осознал, что кричат не там, где у него за спиной оставались бандиты, а впереди и левее – на трассе.
Разведчик, о котором предположил Иван, бежал к своим. Что-то случилось, Ивану это было на руку, и, пока внимание тех, кто его искал, отвлекли, он пополз дальше. Уже в траве до него дошел смысл реплик, которые он услышал.
– Че орешь?
– Собаки!
– Что?
– Их меньше десятка, но они прутся сюда. Вдруг за ними целая стая?
– Заткнись. Мы их разгоним. Они нас не тронут.
Иван закрыл глаза, дыхание сперло. Собаки! С той стороны, где у него встреча с Евой. Он ткнулся лбом в землю, стараясь ни о чем не думать. Выдержать паузу с пустотой в голове.
Бандиты еще переговаривались, но слов Иван не разбирал. Когда он поднял голову, стемнело. Двое из бандитов – в одном из них Иван узнал Кувалду – зажгли факелы. Они тоже нервничали. Они были не в лагере, и они не знали, насколько велика стая поблизости. В любом другом случае они сели бы на мотоциклы и уехали, но пока они не нашли тех, кого искали, возвратиться не могли.
Иван попытался обдумать ситуацию. Если его унюхают твари, ему – конец. Была вероятность, что он выстрелит всего один раз, и собаки больше не рискнут нападать. В этом случае он откроется бандитам. Ему ничего не оставалось делать, как выполнить задуманное. Отползти подальше и поспешить на место встречи.
Он прополз метров двадцать, остановился, привстал. По трассе двигались смутные тени – собаки приближались к людям. Не доходя какое-то расстояние, животные встали, слышалось глухое рычание, одна из собак скулила. Псы колебались, но чем все закончится, понять было нельзя. Иван понимал: вот нужная ему пауза, поспеши, но молчаливое противостояние заворожило его, и он медлил.
Твари привыкли, что люди бегут при встрече, по крайней мере, занимают укрытие или атакуют сами. Ничего такого сейчас не было, и это сбивало их с толку.
– Стоять! – голос Арни. – Опусти пушку. Обойдемся. Не то девка услышит.
Иван заметил, что кто-то из бандитов медленно опускает руку с пистолетом.
– Порвите друг друга, – прошептал Иван. – Давайте, чего тянуть?
Оптимальный вариант, если банда и псы сцепятся, но Иван с сожалением понял, что этого, скорее всего, не будет.
И снова Арни:
– Проваливайте, твари! Здесь вам ничего не светит.
Он говорил спокойно, уверенно, не повышая голос. Это подействовало не хуже выстрела. Собаки зарычали, попятились, некоторые сошли с дороги, огибая людей, темнота скрыла их.
– Лось, – подал голос Арни. – Следи за ними.
Иван, пригибаясь, поспешил прочь, кляня себя, что впустую потерял несколько минут. Он удалялся от опасного места и вскоре перестал улавливать рычание собак, глухие голоса людей. Неужели бандиты будут искать его и Еву даже ночью? Почему нет? У них полно факелов, приказ Волка наверняка не дает им скидку на ночь. Собаки, конечно, их задержат, но не намного.
Отчаяние с новой силой охватило Ивана: он понял, что в темноте не определит расстояние вдоль трассы. Кроме того, что он опасался выходить на дорогу из-за собак, он уже не знал, как далеко находится перекресток, от которого надо отсчитывать пять километров.
Иван шел, по-прежнему стараясь не производить шум. Кто знает, не разбилась ли стая на небольшие группы, которые рыщут вдоль трассы. Выбора у него не было, только действовать наугад. Он сблизился с трассой, прикинул нужную сотню метров и пошел, держась этой условной линии. Он верил, что женщины и Грэг прошли к условленному месту еще днем и теперь ждут его. Они должны увидеть или услышать его.
Прошло не меньше часа. Иван остановился, всматриваясь в ночь. До рассвета далеко, но он уже прошел пять километров, можно не сомневаться. Или его не заметили Ева с Анной.
Или они не пришли к месту встречи.
Небо посерело на востоке, серая полоса неотвратимо прогоняла тьму, и вскоре серый цвет перешел в бежевый с примесью желтизны.
Иван двигался вдоль трассы в сторону перекрестка в третий раз. Он был измотан, но усталость казалось мелочью в сравнение с отчаянием и черными мыслями, лезшими в голову вопреки попыткам успокоиться, ни о чем не думать и только искать, искать. Он пожалел, что расстался с Евой, не нужно было ее отпускать от себя, она оказалась права. Мысль, что в этом случае он все равно бы наткнулся на бандитов, но уже с женщинами и Грэгом, казалась теперь незначительной. Он бы что-нибудь придумал, главное – Ева находилась бы рядом.
Он остановился, рассматривая дорогу, поле, мелкие деревца. В полукилометре от дороги находился небольшой подлесок. Севернее лес близко подходил к трассе, но место встречи было не там, ближе. На юго-западе угадывались дома деревни. Когда встанет солнце, Ивана можно будет оттуда заметить.
Иван пошел назад. Он следил за дорогой не так тщательно, он рассматривал траву, овражки и одинокий кустарник. Видимость улучшалась с каждой минутой. В очередной раз он преодолел часть пути, где должно находиться место встречи, и в очередной раз никого не обнаружил. Ходить туда-сюда опять стало бессмысленно – Евы нет. Как ему поступить?
Он повернулся к трассе. По ней двигался шатун – раздетый по пояс мужчина. Его шатало, но время у него еще было. По его движением казалось, что он к чему-то готовился – он кого-то увидел. Иван присмотрелся и заметил торчащий хвост, сближающийся с шатуном. Собака! Твари уже здесь.
Рычание, вой. К шатуну приближались три собаки. Они не спешили, как будто опасались вступить в схватку, а может, ждали подкрепления сородичей. Шатун что-то гортанно выкрикнул, он тоже собирался напасть. Несчастный не понимал, что его ждет. Иван, завороженный, смотрел на происходящее, спрашивая, все ли шатуны атакуют стаю, столкнувшись с ней? Исходя из того, что в предсмертном состоянии они плохо соображают, и агрессия управляет ими на все сто, происходящее логично. Перед шатуном – живая цель, и его ничто не смутит, не остановит.
Собаки расступились, но это оттянуло схватку на считанные секунды. Шатун выбрал одного из псов, кинулся на него. Собаки напали втроем, но одной твари не повезло – Шатун ухватил ее, сдавливая, и она заскулила так, что ее не могли не услышать в деревне.
Иван, пригнувшись, пошел прочь, уклоняясь правее, подальше от дороги. Оглянувшись, он заметил, что по трассе бежит еще с пяток тварей. Послышался звук двух приближающихся мотоциклов. Бандиты услышали шум, и это не могло их не привлечь. Иван ускорил шаг, понимая, что ему все равно придется вернуться сюда. Он лишь надеялся, что после смерти шатуна собаки, насытившись, уйдут, а мотоциклисты, ничего не обнаружив, вернутся в деревню. И он вновь примется за поиски Евы.
Он спустился в мелкий овражек, поднимаясь, споткнулся, повалился на землю. В спину больно уперлась банка в мешке. Иван подумал, что надо оставить мешок возле приметного ориентира и ходить налегке. Почему он не подумал об этом раньше? Поднимаясь, ему померещился поблизости неясный звук. Он застыл, в воображении возникла крадущаяся собака. Конечно, тварь не может к нему красться, она бы поспешила к троице, которая расправлялась с шатуном, на помощь своим собратьям, за своей долей, но эта мысль почему-то его не успокоила.
Пауза затягивалась, прислушаться мешала битва собак и шатуна, рокот мотоциклов. Так и есть – шорох поблизости. Иван поднял «Стечкин», повел оружием из стороны в сторону. Чья-то голова выглянула из травы, Иван едва удержался от рефлекторного нажатия на спусковой крючок.
– Иван! – голос Анны, искажаясь, дрожал.
– Где Ева?
– Значит, это был ты? Ты ходил тут полночи?
– Где Ева?
– Она там, в леске, у первых деревьев. Она и Грэг спят, я уговорила ее.