Иван переглянулся с Евой и Анной.
– Надо выйти на МКАД.
Они прошли мимо заправки, где стояли пару машин, вышли на ответвление трассы и через пару сотен метров оказались на МКАД. Здесь свободных участков было немного: машины стояли одна за другой. В глаза бросались машины, застывшие после аварии, искореженные или чуть помятые.
В одной из легковушек впереди открылась дверца, и молодой мужчина с обрезом выбрался из салона. Анна попятилась, Иван взял Еву за руку.
– Валите отсюда! – заявил человек с обрезом. – Шатуновские прихвостни!
Анна продолжала пятиться, и Грэг заставил ее присесть, скрывшись за машиной. Иван положил руку на плечо Еве, вынудил ее сделать тоже, что и Анна.
– Спокойно, – сказал Иван. – Ты нам не нужен. Мы только пройдем в ту сторону, и ты нас больше не увидишь.
– Пошел ты! – он потряс ружьем, будто собирался драться им, как дубиной. – Вали отсюда и побыстрее!
– Мы уходим, уходим. Грэг, давайте за нами.
Иван навел ружье в сторону противника и, не упуская его из вида, потянул Еву за собой. Чтобы не рисковать, они сошли с дороги, отойдя как можно дальше от потенциального противника, обогнули опасное место по дуге, снова вышли на обочину МКАД.
Здесь они остановились, перевести дыхание, смочить горло, рассмотреть поток замерших впереди машин. Иван почувствовал взгляд Грэга, обернулся к нему, заглянул ему в глаза.
– Хочешь что-то спросить?
Грэг помедлил.
– Мы идем по той желтой стрелке?
Иван и Анна переглянулись. Иван кивнул.
– Если по дороге снова будут эти ненормальные, с оружием? – продолжил Грэг. – Полезем прямо на них?
– Разницы, куда идти, нет. Но эти знаки появились давно, думаю, есть смысл пройти до конца и узнать, куда они ведут. А люди с оружием… они могут быть, где угодно. Уверен, знаки тут ни причем.
– Откуда такая уверенность? – его голос звучал почти равнодушно, ни какого намека на спор.
– Не знаю. Если бы тот человек охранял что-то, сидел здесь, чтобы кого-то куда-то не допустить, он бы стрелял. Сделал бы что-то, чтобы не пропустить нас. Как видишь, он просто боялся нас и хотел, чтобы мы ушли. А в каком направлении, ему все равно.
Молчание. Грэг отвернулся, рассматривая МКАД.
– Грэг, согласен со мной? Я ведь не держу тебя и Анну.
Анна быстро откликнулась:
– Мы идем вместе. Здесь точно глупо расставаться.
Грэг смотрел в сторону, будто потеряв интерес к разговору. Может, ответы Ивана его удовлетворили.
Они пошли вперед, договорившись, что Анна и Грэг смотрят по сторонам, Иван и Ева всматривается во все встречные машины. Предосторожность становилась естественной: несколько раз они замечали людей в брошенных машинах. Иван предположил, что благодаря такому скоплению техники люди используют их подобно временному пристанищу. Стекла у многих машин целые, сиденья выжили, и можно менять позицию часто, не преодолевая для этого значительное расстояние.
Через пару километров они подошли к наземному пешеходному переходу, похожему на длинный вагон без колес, поднятый в воздух. Когда они приблизились, за стеклом перехода показались несколько лиц – кто-то заметил их приближение и следил за ними. Иван подумал, не обойти ли этот наземный переход вдоль трассы. Но пробоин в стекле, через которые их могут атаковать, не было, двинувшись в обход, они тем более создадут у чужаков впечатление, что хотят добраться до них.
– Пройдем быстрее, шире шаг! – сказал он, хотя остальные и без этого увеличили темп.
Наземный переход остался за спиной. Они вновь следили за машинами, их стало значительно меньше. Примерно через километр они миновали следующий наземный пешеходный переход, там никакого движения не заметили. После него количество машин вновь увеличилось. Их становилось все больше, и Ева предложила сойти на правую обочину, так было легче рассматривать автомобили – они все оказывались слева. Между машинами они заметили двух шатунов. Один еще шевелился, его ботинок скреб по асфальту. Второй лежал неподвижно.
Через полсотни шагов все четверо замерли. Глухой рокот впереди напоминал гул мотоцикла. Он приближался – кто-то ехал между машин в их сторону. Ева обернулась к кустарнику на обочине, но Ивану он показался далеким и ненадежным.
– В машину, – Иван шагнул к ближайшей легковушке, распахнул дверцу, обернулся на Анну, указал на соседнюю машину. – А вы сюда.
Грэг и Анна забрались в салон, хлопнула дверца. Иван забрался на заднее сидение, Ева на место пассажира. Рокот приближался, усиливаясь, и стало ясно, что мотоциклов два. Лавируя в заторе, они поравнялись с машинами, где спрятались беглецы. Ивану показалось, что один мотоцикл остановился. Ева чуть приподняла голову.
– Нет, – прошептал Иван. – Пригнись.
Ева вжала голову в плечи.
– Хотела увидеть, кто это, – прошептала она.
– Не думай об этом. Это не Арни, не Волк, поверь.
Рокот затих позади. Иван приподнял голову, убедился, что никто из мотоциклистов не возвращается пешком, и выбрался из салона. Остальные вышли за ним.
Впереди возникла новая развилка – МКАД пересекался еще с одной трассой, машины усеяли дорогу. Вправо от МКАД шел съезд – он наверняка соединял с той самой трассой впереди. Ева вскрикнула, указывая рукой на дорогу.
Иван поспешил вперед, догадавшись, что именно сейчас увидит. Это была длинная жирная стрелка, ее вновь вывели краской из баллончика. Иван не посмотрел на Еву, и ему никто ничего не сказал. Они прошли по МКАД не более пяти километров, и знаки предлагали им свернуть вправо, в северном направлении. МКАД до самого моста была забита машинами, хотя дальше вновь появлялись пробелы.
– Тут хотя бы машин нет, – сказал Иван, но никто это никак не прокомментировал.
Они пошли по неширокой дороге, заросли по обеим сторонам превратили ее в зеленый коридор. Когда они вышли на широкий проспект, перед ними возник наземный пешеходный переход. Они снова никого не заметили.
Через километр Иван услышал, как тихо сказала Анна:
– Надеюсь, нам не придется пройти всю Москву? И снова идти по этим знакам, все дальше и дальше?
Ей никто не ответил. Иван поймал себя на мысли, что тоже задается вопросом: когда знаки приведут их в определенное место?
Следующий знак они увидели через несколько километров. Стрелку нарисовали осколком красного кирпича, неровная, хотя и отчетливая, она тянулась метра на три. Вновь это была развилка, на этот раз съезд уводил влево, к параллельному проспекту.
Когда они на него вышли, дождь чуть усилился, время приближалось к обеду. По общему согласию решили пройти еще немного, прежде чем остановиться на отдых. Вокруг тянулись городские кварталы. Высотные дома, магазины, стоянки, здания, где находился вход в метро, скверики, пустыри. Проспект все тянулся, ему не было конца, а знаков они больше не видели. У Ивана возникло ощущение, что сегодня он знаков не увидит. С этим не сочеталось понимание, что проспект рано или поздно закончится, повернет в сторону, превратится во что-то другое, и путникам придется делать выбор: свернуть вправо или влево.
Застывших машин становилось то больше, то меньше. Людей они заметили только один раз – две женщины, которые шли по проспекту в их сторону, убрались с дороги и поспешили прочь, исчезнув меж домов.
Преодолев очередной крупный перекресток, они сошли с дороги в кустарник, расположились так, чтобы видеть подступы. Ева выглядела измученной, как если бы они шли целый день. Не поев, она легла поспать. Пока они подкреплялись, Иван обдумывал вариант остановиться поблизости до утра. Он заметил взгляд Анны и спросил, что она думает по этому поводу.
– Я тоже сильно устала. Может, от напряжения? На дороге, за городом, было как-то не так. А здесь… постоянно чего-то ждешь.
– Грэг, ты что думаешь? Отдохнем?
Грэг пожал плечами.
– Не знаю.
Иван все еще не хотел рисковать, предоставив Грэгу возможность дежурить, но даже без него он мог поспать больше половины ночи. Отдохнуть? Ему тоже показалось, что на сегодня хватит. Если нечто, из-за чего они проделали по знакам столь долгий путь, уже близко, лучше встретить это более-менее отдохнувшими, с утра.
– Присоединяйтесь к Еве, – сказал Иван Анне и Грэгу.
Анна легла возле подруги. Грэг какое-то время сидел в прежней позе, рассматривая проспект, будто не слышал предложения. Поглядывая на него, Иван испытал желание прилечь, предупредив Грэга разбудить его через час. Усилием воли Иван отогнал наваждение. Прежней ошибки он не допустит, каким бы Грэг не казался. Возможно, насилие над ним что-то в нем надломило, изменило, это выглядело ненадежным.
Вскоре Грэг, не глядя на Ивана, лег возле Анны. Ближе к закату Иван всех разбудил, и они прошли в сторону от проспекта, отыскав подходящее здание. На этот раз, пока у них были продукты, они не стремились найти магазин, бывший продуктовый склад или обычный частный дом. Здание раннее могло принадлежать некоей фирме, торговой или производственной, где они нашли широкий холл с несколькими выходами, вытащили из офиса две тахты и устроились с относительным комфортом. Завтра они вернутся к проспекту и продолжат путь, а сейчас, они поужинают и лягут спать. Удалятся от неосознанно терзающей их реальности, от опостылевшей неизвестности, от напряжения, ставшего каким-то особенно острым и ощутимым в мегаполисе.
Иван лег первым, договорившись, что подежурит заключительную треть ночи, после Анны и Евы. Когда его разбудили, казалось, он поспал считанные минуты, и лишь ослабевшее чувство усталости говорило, что спал он не менее пяти-семи часов. По словам Евы, ночь прошла спокойно. Дождь снаружи убаюкивал, умиротворял. Какое-то время Иван сидел, разглядывая в полумраке бледное расплывчатое пятно ее лица, затем почувствовал толчок внутри. Он поразился, как давно этого не испытывал. Гонки со смертью отодвинули на задний план творчество даже в его сознании. Или все гораздо проще: он всего лишь отдохнул после бегства, поел, и этого оказалось достаточно?