Почти сорок метров, ведущих наверх в сузившейся башне, не было ничего – никаких помещений вокруг лифтовой шахты, и вот, наконец, появился выход на следующий балкон – так называемый балкон прожекторов. Теперь выглянули все четверо. Каждый из них хотел поскорее успокоиться или убедиться, что ничего не меняется, и вода поднимается все выше.
Так и оказалось. Поверхность с балкона просматривалась неважно, но достаточно, чтобы увидеть: вода поднимается. Внизу все бурлило, как если бы это была горная речка, и десятки водопадов скопились в одном месте, низвергая свою плоть с бешеной ненавистью. От этого зрелища стало жутко. Иван покосился на Еву. Она отступила вместе с Анной. Такое чувство, что им предстоит броситься вниз и альтернативы не предвидится. Возможно, в этом была доля истины.
Иван покидал балкон последним, – и здесь тоже словно поливали из брандспойта – но еще до крика Грэга и его стойки понял, что они кого-то повстречали.
– Стоять! – Грэг шагнул назад, закрывая Анну и Еву, уперев приклад автомата в плечо. – Не вздумай палить!
По лестнице спускались трое: мужчина, лысый и приземистый, с обрезом в руках, молодая женщина в длинном пальто и платке, скрывающим волосы, и старуха, по лицу можно было сказать, что она – мать молодой женщины. У всех – заплечные мешки. Мужчина вскинул обрез, попятившись, но, к счастью, удержался от стрельбы. Старуха что-то забормотала, слов разобрать было нельзя.
Иван вскинул руки, показывая ладони, медленно шагнул вперед, чтобы закрыть Еву.
– Все нормально. Мы вам ничего не сделаем. Нам только надо пройти.
– И нам надо пройти, – отозвалась молодая спутница вооруженного типа.
– Проходите.
Ничего не изменилось, троица стояла, прижавшись друг к другу, и Грэг махнул рукой, показывая, чтобы они проходили. Иван рискнул, шагнув к Грэгу и берясь рукой за дуло автомата. Левой рукой он подал знак мужчине.
– Давайте опустим вместе… Во избежание недоразумений.
Он медленно наклонил дуло автомата, при этом не отводил взгляд от обреза. Поколебавшись, мужчина слегка его опустил. Он еще мог в любой момент вскинуть обрез и пальнуть, но уже это было достижением.
– Снаружи настоящий потоп, – Иван не был уверен, что правильно поступает, заведя об этом речь, но слова уже вырвались. – Там опасно. И вода все выше.
Мужчина быстро переглянулся с молодой спутницей, уставился вперед, следя за автоматом Грэга.
– Мы знаем. Но здесь всем крышка – крысы бегут из башни.
– А снаружи? Там надо плыть.
– Поплывем. Хоть какой-то шанс.
Он начал спуск, держась рукой за молодую женщину, а та за свою мать. Иван отступил на шаг, вынуждая Еву и Анну вжаться в стену. Он прикрыл собой Еву.
– Мы найдем лодку или катер, – прервал паузу человек с обрезом. – А здесь всем крышка.
– Тут есть еда? – подала голос Анна, и мужчина с обрезом вздрогнул, приостановился, вновь продолжил спуск, увлекая своих женщин. – Хоть что-то?
– Есть, – отозвался человек-обрез, но больше ничего не добавил, следя за автоматом Грэга, с которым поравнялся.
Ева хотела заговорить, но ее опередила молодая спутница человека-обреза:
– Там, где рестораны, наверху… много еды. Всю не унести и не съесть за год. Там кто-то оставил запасы – видно, люди жили давно.
Человек-обрез дернул спутницу за руку, и она замолчала. Он пропустил женщин вперед и повернулся к группе Ивана лицом, отступая спиной. Иван и Грэг медленно, без резких движений, сместились, закрывая женщин. Кажется, человек-обрез не заметил живота Евы – никакой реакции. В его ситуации это неудивительно.
Когда он со своими женщинами уже скрывался из вида, человек-обрез крикнул:
– На хрен эта еда, если все затопит? Крысы знают, что делать! Надо стать чертовым моряком и плавать. Иначе – конец!
Они скрылись за поворотом. Анна встала перед Иваном и Грэгом.
– Он прав. Башню затопит, иначе крысы не ушли бы.
Иван покосился на Еву, на ее живот, показавшийся теперь громадным.
– Знаки вели в башню, – сказал он.
Анна посмотрела на него.
– И что? Нас тут затопит. Что мы тут делаем?
Вмешался Грэг:
– Снаружи точно утонем. А тут… Еще есть время, будем надеяться.
– На что?! На что надеяться?! Скажи, Грэг! Это глупо!
Кажется, у нее была истерика. Иван опасался, что его попытка успокоить Анну лишь ухудшит ситуацию. Ситуацию спасла Ева – она подошла, обняла Анну, прижавшись к ней, погладила по голове, шее, спине. Анна успокоилась, опустив голову подруге на плечо.
Грэг забормотал, как молитву:
– Прости, что не уберег тебя, милая, прости. Я думал… мы спасемся, что знаки… нас спасут. Прости… Снаружи я тем более не уберегу тебя, тем более. Пока мы найдем лодку… мы утонем. Откуда тут быть лодке? Этот полоумный просто не знает, что творится на земле.
– Грэг, – окликнул его Иван, сделав знак рукой, и Грэг заткнулся.
Спустя пару минут, долгих, мучительных, пропитанных отчаянием, как их одежда водой, они снова пошли наверх по маршевой лестнице. Прочь от поднимающейся воды.
Навстречу безвыходной ситуации, если вода все же настигнет их.
Они прошли отрезок, похожий на предыдущий, до новых открытых балконов для антенн на высоте чуть больше ста двадцати метров. Еще сорок метров выше над землей.
Вода, конечно, не успевала за ними, и с очередного балкона, куда Иван и Ева вышли, происходящее внизу выглядело менее жутко. Но мало обнадеживало. Грэг и Анна на балкон не пошли. Анна не захотела, а Грэг держал ее за руку, не отпуская последние сорок метров. Кажется, подействовало – Анна успокоилась, истерика сошла на нет. Иван, вернувшись с Евой и убедившись, что заминка с Анной позади, почувствовал, что им всем необходима подпитка их вере и надеждам, хотя бы какая-то мелочь, пусть больше порожденная воображением, нежели обоснованная фактами.
Он глянул наверх, на уходящие ступеньки маршевой лестницы.
– Мы пришли сюда благодаря знакам. Мы до сих пор не знаем, откуда они, кто их оставил. Но… знаки есть, они вели нас все это время. Благодаря им… мы остались вместе, вчетвером…
Он заметил, как Грэг и Анна смотрят на него. Ева взяла его руку в свою. Молчаливая поддержка. С другой стороны – вариантов все равно нет.
– Теперь мы здесь. И знаки вновь указывают вперед, вернее уже наверх, – Иван вздохнул, как перед прыжком в воду с высоты. – И потому я рискну сказать: то, что нас ведет… Мы должны этому довериться. Не только потому, что выбора у нас уже – уже – не осталось. Не только поэтому.
Он замолчал, подбирая слова, и Анна тихо спросила:
– Почему еще?
Он улыбнулся. Искренняя улыбка. Первая… за сколько времени? Впрочем, неважно.
– Потому, что нас ведут не только знаки, но и что-то внутри нас. В наших душах. Если поразмыслить здраво, ситуация безвыходная, да что стесняться, ситуация угрожает нам смертью, но… несмотря на это, сейчас не время для здравых рассуждений. Сейчас меня – и надеюсь вас тоже – ведет нечто иное, не здравые рассуждения.
– Молодчина, – прошептала Ева.
Иван усмехнулся.
– Как сказал один мой знакомый, из Прежней Жизни: разум – это заноза в Божественном существовании.
Грэг улыбнулся, за ним – Анна. Ева положила на плечо Ивану голову. У него получилось. Он приоткрыл перед ними путь к надежде, чуть-чуть, ничтожную малость, но этого оказалось достаточно. Надолго ли? Это другой вопрос. Лучше не забегать вперед, это опять происки той пресловутой занозы Божественного существования.
Разума.
Прочь сомнения!
Они поднялись еще метров на двадцать пять и оказались на смотровом балконе – застекленном. Стекло было целым! По крыше лупила канонада ливня, а на балконе было сухо! Правда, было много мусора, пол усеивал крысиный помет, стояли какие-то железные ящики, валялись оружейные гильзы. И запах – застоявшийся, терпкий.
Грэг с Иваном прошли по кругу, убедились, что никого, кроме них, нет, вернулись к женщинам. Анна и Ева осматривались. Они уже выглядывали через стекло, однако, из-за потока с неба, в основном из-за высоты в сто пятьдесят метров, понять насколько поднялась вода, было невозможно. На всякий случай Иван сделал собственную попытку, но тщетно. Единственное, что не вызывало сомнений – у них есть какое-то время, даже не часы, а день-два. Может, и больше.
Он заглянул Еве в глаза, покосился на Анну. Адреналин, позволивший им пройти весь путь от станции, подняться на полторы сотни метров в телебашне, сходил на нет, слабел, как человек без пищи. Женщины выглядели уставшими.
– Поспите часок? Или два? – спросил он. – Вам нужен отдых.
Анна заколебалась, Ева покачала головой.
– Надо найти еду. Вдруг наверху полно крыс, и нам ничего не достанется?
Грэг кивнул.
– Пока еще можем идти, лучше подняться выше.
Иван признал, что это правильно. Они еще держались, хоть и были измотаны, лучше использовать эту возможность. И еще закралась мысль, что, быть может, – если так суждено – вода настигнет их, когда женщины будут спать, если иного выбора не останется. Иван позволит им заснуть и не разбудит до самого последнего мига.
Пусть лучше умрут во сне.
– Этого не будет, – пробормотал он.
Грэг и женщины посмотрели на него.
– Что ты сказал? – спросила Ева.
Иван натянуто улыбнулся.
– Это я так… Мысли вслух, – его улыбка стала естественной. – Все будет хорошо.
Он погладил живот Евы.
Они шли, не останавливаясь, пока не достигли нижнего двухъярусного ресторана – в Прежней Жизни «Юпитер» – на высоте более трехсот метров. Они пропустили несколько балконов на разной высоте: балкон волнового тракта, балкон для антенн, для их обслуживания, балкон метеослужбы.
Они шли туда, где могла остаться еда – без этого все остальное тщетно. И еще им нужно убедиться, что они в башне одни. Вернее, что крыс больше нет. По поводу людей Иван не сказал бы, что мнение его однозначно. Единственный неодолимый довод против присутствия посторонних – еда. Чем меньше людей, тем дольше протянет группа Ивана. В то же время кто-то, оказавшийся в так