выкли и окрепли.
Кроме людей на этой лодке, весь мир будет считать, что пассажиры рейса FJ209 погибли. Обняв Сонни покрепче, она решила: «Так тому и быть».
Глава 65Теперь | ЭРИН
Стою напротив сестры и, покручивая сережку в мочке уха, внимательно слушаю ее рассказ.
Не могу на нее налюбоваться. Боюсь, что, если отведу взгляд – хоть на миг, – она исчезнет в клубах дыма, растворится в ночи. Она объясняет, как приплыла сюда, на главный остров, как тайком уехала в отдаленный район вместе с малышом, как разошлись их пути с Майком. С трудом представляю себе, через какие трудности ей пришлось пройти в первые несколько недель, без документов и почти без денег. Но она справилась. Да что уж, преодолевала и не такое. Теперь она и Сонни живут в простой лачуге, которую она снимает почти за бесценок, зарабатывая продажей картин в местной галерее.
Закончив рассказ, Лори замолкает. Какое-то время мы стоим и молчим.
Не знаю, что сказать. Не знаю, что чувствую.
Океан мерно дышит у нас за спиной.
– Где сейчас Сонни? – спрашиваю я.
Она поворачивается, указывая на стоящую между шезлонгами коляску, которую я сразу не заметила. Засунув большой палец в рот, в ней спит маленький ребенок.
Смотрю на малыша как завороженная. В лунном свете вижу обрамленное светло-каштановыми волосами фарфоровое личико.
Они выжили.
Глядя на спокойно спящего Сонни, я вспоминаю, каких только версий о пропаже самолета не перебрала за два года. И все же никогда по-настоящему не верила, что Лори выжила. Потому что искренне считала: если бы она выжила – вернулась бы ко мне. Мы ведь родные сестры. Мы в жизни не бросили бы друг друга.
А дальше… После появления пилота я вообразила, что Лори до сих пор на острове, начала подозревать каждого из пассажиров того самолета. Думала, кто-то сильный и опасный не дает ей оттуда выбраться. Я неустанно искала материал, выдвигая гипотезы. Все улики, которые я раскопала – окровавленное платье, информация о пропавшем ноже, все видео Лори, – указывали на отчаянное желание сестры покинуть остров.
Однако я упустила самую очевидную вещь.
Да, Майк угрожал ей; да, она боялась попасть в тюрьму, но, в конце концов, дело не в этом. Я смотрю на мирно спящего Сонни, на его склоненную набок голову и темные крылья крепко сомкнутых ресниц, и четко осознаю, что Лори сделала главный выбор. Лишь одно значило для нее больше, чем сестринские узы. Материнство.
Несмотря на влажное тепло ночи, меня пробирает озноб.
Я думаю о стене, оклеенной статьями и вырезками из газет, фотографиями и вопросами. Размышляю об одиноких ночах, когда я выпивала бутылку вина, чтобы унять боль, потому что не было сил на все это смотреть. Я глушила горе многими другими способами – приводила мужчин, работала допоздна, продолжала двигаться и кружиться в колесе жизни, чтобы ничего не чувствовать. Чтобы не слышать голос в голове, вновь и вновь повторяющий, что это моя вина. Чертовски злобный, мой внутренний голос на каждом шагу услужливо напоминал, что все случилось из-за меня, и я заслуживаю наказания. Шептал, что я подвела Лори.
И вот она, жила здесь все это время.
Я смотрю на сестру, все еще привыкая к ней новой – темноволосой и худой. Она ведет себя иначе: не могу указать ни на что конкретное, но изменилось что-то в осанке и в том, как твердо она стоит на ногах. От нее веет надежностью, словно внутри появился невидимый стержень. Появились новые морщинки у рта и в уголках глаз – такие бывают от смеха и улыбок.
Во мне закипает ярость.
– Значит, ты здесь счастливо жила-поживала. А я? Каково было мне, подавленной горем! – Ненавижу это выражение. Им слишком злоупотребляли. В СМИ постоянно кто-то был подавлен горем из-за чего-то, но другое слово в голову не приходит, потому что именно так я себя и чувствую. У меня выбило почву из-под ног, а Лори все это время жила здесь с малышом. – Ты могла бы выйти на связь, Лори! Позвонить! Прислать сообщение! Написать мне…
– Я писала. Я писала тебе десятки раз. Начинала письма и отправляла в черновик, так и не закончив, потому что письма недостаточно. Нет слов, чтобы выразить все, что наболело. Я даже звонила тебе… ждала, когда ты ответишь, и слушала твой голос. Но что я могла тебе сказать? Даже сейчас, когда ты здесь, что я могу сказать? – Она качает головой, затем спрашивает: – Эрин, если бы я написала тебе, ты бы одобрила мое решение? Отпустила бы меня?
– Нет, – глядя на сестру, отвечаю я.
Она слегка кивает, словно так и думала.
– Зачем ты пришла?
– Узнала, что ты на Фиджи и до сих пор ищешь меня…
– Я никогда не переставала искать тебя, Лори.
– Я слежу за тобой в социальных сетях с тех пор, как я… исчезла. Захожу на твои страницы через подставной аккаунт. Так я хотя бы могла видеть тебя. Знать, что с тобой все в порядке.
– А как ты узнала, что я в этом отеле?
– Ты прилетела на Фиджи – где бы ты еще остановилась?
Лори всегда понимала меня лучше, чем кто-либо. На глаза наворачиваются слезы – моя сестра все время была рядом.
– После смерти Майка я пришла в отель, чтобы найти тебя, но ты уже уехала… Я думала, ты вернулась в Лондон, и я не успела повидать тебя. – Она молчит. – А ты нашла остров, верно?
Я медленно киваю.
Лори пристально смотрит на меня. Ее взгляд скользит по моему лицу, волосам, одежде и снова возвращается к глазам. Она пытается распознать во мне что-то, чего явно не видит.
– Я видела. Обломки самолета. Ваш лагерь. Смотровую площадку. Лори, как же… как же тебе досталось!
Лори моргает, по щекам текут слезы.
– Да.
– Я посмотрела видео, которые ты для меня записала.
Она удивленно приподнимает бровь – сердце заходится, как же она похожа на маму! Вдруг она берет меня за руки и, глядя мне прямо в душу, говорит:
– Когда я их записывала, мне казалось, что мы говорим друг с другом, Эрин. Я очень по тебе скучала, эти записи помогли не сойти с ума.
Моя старшая сестра, моя Лори – прямо передо мной, живая и невредимая.
Она сжимает мои руки гладкими теплыми ладонями.
Я хочу наклониться к ней, хочу, чтобы она снова меня обняла.
Но я застыла, как скала, и холодна, как камень.
Где-то глубоко внутри рождается жалость – я вот-вот разрыдаюсь.
В мыслях вихрем проносятся воспоминания о вечере, когда мы виделись в последний раз. Она внезапно пропала, и мы так и не помирились. Невысказанные гнев и боль так и остались между нами, как запутанный узел, из которого торчат оборванные нити. Все это время я искала истину. Без Лори я не могла распутать его, разобрать разноцветные, прочные нити, что нас когда-то связывали.
А теперь моя сестра обрела новую семью. У нее своя жизнь, у нее – Сонни.
Я же осталась одна.
Наверное, я сейчас похожа на загнанного зверя.
– Эрин, – шепчет Лори, обдавая теплым дыханием мою кожу, – я люблю тебя.
Я не могу.
– Я так скучала по тебе, – говорит она мне.
Я вырываю руки из ее ладоней и закрываю уши. Мне тесно! Я не нахожу себе места! Мозг рвется на части.
– Пожалуйста, Эрин…
Я по-прежнему стою, обхватив голову ладонями.
Лори говорит, не переставая. Слова катятся на меня, как камни, я уже погребена под курганом…
Качнувшись вперед, я начинаю бег, поднимая за собой вихри песка. Бегу. Назад к ярким огням отеля.
Лори кричит мне вслед, зовет меня – я бегу быстрее. Считаные мгновенья, и я уже далеко от нее.
На коже выступил пот. Мышцы горят. Тяжело дыша, я бегу и бегу, не останавливаясь.
Да, я хотела быть вместе с ней!
Но опоздала!
Она меня бросила!
Мчась по саду, я миную подсвеченные кусты и призрачные тени на каменных дорожках.
Добежав до отеля, останавливаюсь и смотрю на террасу ресторана – столик, за которым мы когда-то сидели, пуст.
Однажды я уже убегала от нее по этому саду.
Нельзя все время убегать.
Я больше не могу.
Глава 66Теперь | ЭРИН
Лори догоняет меня с коляской. Она тихонько ставит ее сбоку от темной тропинки. Мы вместе идем по упругой газонной траве. В наступившей темноте разбрызгиватели орошают желанной влагой сочную зелень. Лори задумчиво смотрит на мерцающие огни ресторана.
– Там я видела тебя последний раз, – говорит она.
Я киваю.
– Ты сказала, в письме не объяснить, что случилось.
– Да.
Я смотрю на нее внимательно, раздумывая.
– А может, ты не писала мне по другой причине, Лори? Может, ты чувствовала вину? Я не о смерти Дэниела, а о твоем решении исчезнуть.
Она смотрит на меня, переваривая услышанное.
– Ведь это не Майк заставил тебя лгать. У тебя был выбор, Лори. Непростой, но все же выбор. Ты когда угодно могла пойти в полицию и сказать правду.
Лори не отрывает от меня взгляда.
– Ты предпочла другое. А как же родные и близкие пассажиров? Каково жене Дэниела? Детям Джека и Рут? Дочери Каали? Никто не сказал нам, что произошло. Ты могла бы открыться и все рассказать.
– Мне очень жаль, Эрин, прости меня! – Она тянет ко мне руки, но я отступаю назад.
Еще одна мысль врывается мне в голову.
– Я много думала о нашей последней встрече, Лори. Без конца прокручивала в голове то, что мы наговорили друг другу. Есть у меня привычка – зацикливаться на самом неприятном, самом сложном, когда я одна, перед сном, или когда я изо всех сил пытаюсь стать чуточку счастливее.
Она слушает: губы сжаты, глаза полны слез.
– Знаешь, о чем я вспоминаю чаще всего? Что самое обидное?
Конечно, она знает.
– Лори, ты напомнила мне об обещании, которое мы дали после смерти папы. Обещание не таить секретов. Поддерживать друг друга. Быть вместе.
Лори подносит ладони к губам, во взгляде страх и жалость.
– Ты сказала тогда: «Ты подвела нас, Эрин». Нас! – Я качаю головой. – И мне больно, потому что я правда подвела нас, когда не рассказала тебе о Пите, – я делаю вдох. – А сейчас… сейчас ты нас подвела! Ты выбрала новую жизнь, Лори. Выбрала ее для себя. Не для нас. «Быть вместе» для тебя уже ничего не значит.