Но все же я не удержался и попытался объяснить ему, что будет в обозримом будущем. Пусть знает. А так как он далеко не дурак, увидит несколько признаков того, о чем я ему тут талдычу — глядишь, призадумается и это может спасти ему жизнь. Или жизнь его родным.
Эх, а хотелось бы в команду опытного автомеханика. Автомеханик, врач, стоматолог…кого еще? Химика, снайпера, супермена… Многого хочу.
Я покинул сервис Дилика и покатил по своим делам. Совесть моя была чиста — чем мог Дилику помог и подсказал.
В первую очередь посетил заправку, залившись под пробку, а затем остановился возле магазинчика у дороги, где взял пару упаковок простого светлого и темного пива «Приморское», пару бутылок минералки, максимально газированной, ну и пачку сигарет. Пеший курил в первую очередь сигареты марки «Цузие», ну, которые «не свои». И по большому счету ему было плевать даже, с фильтром они или без. А тратить на него свои, чтобы потом долго и нудно искать их, я не хотел.
Пока катил по трассе, спохватился и проверил время. Нормально, еще обеденное. Конечно, до сумерек и темноты не так уж и далеко, но по идее я должен успеть вернуться в город засветло. До Пешего не так уж и далеко ехать вообще-то, но дорога там…
Съезд в «недопоселок», где жил Пеший, представлял собой размокшее глиняное болото весной, пыльную грунтовку летом, обычную дорогу осенью до дождей и мокрое глиняное месиво зимой, когда осадки превращали ее в непроходимое препятствие для всех, кроме высоких джипов и пикапов.
С одной стороны это была изрядная проблема — по раскисшей трассе зимой в поселок не могли проехать экстренные службы, доставки и тому подобные ребята.
Впрочем, постоянных жителей там было немного, они о себе могли и сами позаботиться. Да и соответствующие тачки для того, чтобы выехать из поселка, у них имелись.
Ну а в сезон, начиная с апреля и по ноябрь, там народонаселения прибавлялось. Это туристы в большинстве своем, причем самая «бюджетная» их категория. Ну, которым пофигу, где снимать «загон туристический», лишь бы ценник был дешевый. А тут для таких было идеально. В конце концов, минимальные удобства — туалет, душ, интернет имелись. Чего еще надо?
Я к чему о чертовой дороге думаю? Потому что мой «Гранд» тут едет с некоторым натягом, уж больно скользко. И есть у меня ощущение, что начнись глобальная жопа — этот поселок может стать неплохим вариантом для обустройства базы. Сюда неудобно ехать, еще хуже идти.
Никого нет — до сезона еще месяц. И вокруг тишина…
При этом сто пудов, если пошарить по поселку, найдется уйма полезностей для выживания, ремонта, строительства. А местные…с ними реально проще договориться. Все они изрядные социофобы, терпящие общество друг друга, и то не всегда.
Вспомнилось, как летом я повелся на обещание «вот такенных офигенных» шашлыков, и после одной из игр доставил Пешего домой, остался у него же.
Он моментально позвал своих соседей, с которыми типа приятельствовал. Пришло четверо, кажется, и все они были угрюмыми мужиками около 50, явно тяготившимися обществом кого-то «нового». Правда, алкоголь несколько сбавил градус напряженности, и я тогда даже интересно поболтал с одним из них — бывшим местным егерем, сейчас владельцем большой конюшни. Он рассказал несколько баек, а главное — приглашал покататься на лошадях.
К слову, в условиях надвигающегося «БП» лошади могут очень пригодиться…
Тем временем шины моего джипа прошуршали по свеженасыпанному в деревне гравию, и я свернул направо, к дому Пешего.
Участок был окружен забором, а во дворе жил Кефирчик.
Кефирчик — это кавказ-переросток, милейшее существо за пределами своего забора.
На нем катались верхом малыши в деревне летом, он валялся кверху пузом и давал себя чесать. Никогда не гавкнет или тем более не зарычит. Не пес, а мягкая игрушка прямо…
Но таким он был, только если это происходило вне пределов участка Пешего. Дом для Кефирчика был святым храмом, осквернять который мог только тот, кому дал разрешение его «папа». На всех прочих же кавказец устраивал самую настоящую засаду.
Вот и сейчас, когда я, заглушив мотор, вылез из машины и подошел к приоткрытой калитке, внутри раздался негромкий хруст камешков, сменившийся полнейшей тишиной.
Человек незнающий толкнул бы сейчас калитку, сделал роковые три шага по тропинке в сторону дома, и на него тут же справа, от кучи песка напрыгнуло бы сто килограмм мышц и меха, сбило бы с ног и стояло бы над ним, крайне довольное собой, ожидая команды от хозяина.
Уйти, отползти, отпихнуть себя пес не позволил бы. Только после того, как «добычу» увидит Пеший и скажет, что с ней делать — отпустить или сожрать.
Откуда я так много знаю? А я уже как-то вот так был свален на землю и лежал, боясь пошевелиться, в то время как надо мной нависали здоровенные клыки этой твари, а гад Пеший минут пять не выходил из дома, словно специально. Так что я успел вдоволь насмотреться на довольную морду и клыкастую пасть Кефирчика.
Собственно, поэтому второй раз на эту удочку я не попадусь, на фиг такие приключения! На двери висит звонок, вот его и использую. И пусть кому-то будет там плохо, раз ждал гостя и не догадался Кефирчика в вольере закрыть…
Пеший вылез из дверей через пару минут. Я слышал, как он долго топчется на крыльце, обуваясь, слышал, как он рявкнул псу: «Место!», и до меня донесся разочарованный вздох, с которым кавказец потрусил в свою будку.
Пеший открыл калитку и дал себя разглядеть. Выглядел он ровно так, как звучал его голос, то есть крайне паршиво. На меня уставились два красных глаза, и хриплый голос пробурчал:
— Минералочку привез?
— Угу. На!
— Хорошо! — Пеший тут же выхватил у меня из рук бутылку, скрутил крышку и сделал один большой глоток, чуть ли не ополовинив бутылку, после чего довольно ухнул и заявил: — Дай сигарету, будь человеком!
Я, заранее зная весь этот сценарий, достал из кармана пачку и протянул ему. Пеший немедленно вскрыл ее и с наслаждением закурив, вопросительно уставился на меня.
— Колись, чего надо? Ясно, что что-то незаконное, иначе хрен бы ты приперся сюда с водичкой и куревом!
— Ты прямо это, мысли читаешь, — усмехнулся я. — Ну, во-первых, здравствуй.
— Да-да, здравствуй, — нетерпеливо закивал он, — давай уже ближе к делу!
— Во-вторых, — неторопливо, решив немного поиграть ему на нервах, сказал я, — да, я по делу. Но, может, все-таки зайдем? Не хочу на улице трепаться.
— Да господи, кому какое дело? — уже докурив сигарету в пару тяг, Пеший отправил ее щелчком в ближайшую лужу. — Ты ж знаешь, никого из соседей нет.
— И все же, — настаивал я.
— Ну сейчас, покурим еще по одной и заходи! — сдался Пеший.
Пока мой визави докуривал вторую сигарету, я достал из машины пиво. Вот тут Пеший прямо оживился.
Посмотрев на его несчастно-умоляющее, страдальческое лицо, я милостиво извлек одну жестянку и кинул ему. Минералка была немедленно забыта, и он присосался к банке.
Опустошив емкость меньше чем за минуту, Пеший облегченно выдохнул, и с его мордой произошла чудеснейшая метаморфоза — за пару минут на лицо вернулись краски, ушла одутловатость, и передо мной предстал тот человек, которого я знал, а не его блеклая, страдающая похмельем тень.
— Вот теперь хорошо-о-о! — протянул он и заржал своим нелепым смехом, от которого не по себе всем вокруг становилось, а малознакомые люди и вовсе от него шарахались. — Так! Тебе точно нужно что-то очень важное, и очень незаконное. Ну пойдем, погутарим. Ради человека, притащившего страждущему эликсир здоровья, я готов расстараться.
В доме остались явные следы недавней суровой мужской пьянки и стоял стойкий аромат сигаретных окурков и перегара. Мне пришлось немедленно озаботиться собственным спасением, и я открыл окна.
Фу-у-ух… хоть дышать теперь можно…
Пеший же, воспользовавшись моментом, незаметно упер у меня вторую банку и рухнул на диван возле столика, закурив очередную сигарету. Отхлебывая из банки и потягивая сигарету, он наблюдал, как я настойчиво дергаю створки, пытаясь их открыть, а затем спросил:
— Ну, тут то ты уже не боишься прослушки? Что тебе надо? Афродизиаки? Наркотики? Тачку за полцены?
— Эм-м-м… — я честно подохренел от такого ассортимента, и в тот момент даже не понял, шутит он или нет, но виду решил не подавать, и заявил сходу:
— Мне нужна пушка. Без истории на ней. Сейчас.
— Оба-на! — Пеший, расслабленно развалившийся на диване, удивленно уставился на меня.
— Ну ты ж орал, что ты все достать можешь, что у тебя в конторе связей немерено, — пожал я плечами.
— Да как бы…ну да, но пушку… Где я тебе ее возьму прямо сейчас? Недельки через 3–4 могу, так что потерпи…
— Не-е-е! — скривился я. — Через 3–4 будет поздно, и за это время я разрешение могу сделать и ружье купить.
— Что за спешка то? — удивился Пеший. — Завалить кого надумал, что ли? Боишься, что уйдет?
— Нет, — покачал я головой.
— Тогда почему прямо сейчас?
— Для самообороны, блин, — проворчал я. — Пеший! Оно тебе надо — зачем и почему? Просто пушка надо. Сейчас. Деньги — не проблема.
— Тьфу ты! Блин, Жек! Ну вот как тебе объяснить? — нахмурился он. — Такие вещи не делаются вот так вот, по щелчку. Даже «грязную» пушку с десятком трупов на ней достать не так просто. А уж чистую — это целая, понимаешь, операция.
— Да ладно. Кто-то ж торгует пушками? У него хоть что-то должно быть. Иначе смысл…
— Кто-то может и торгует, — кивнул Пеший, — но я таких не знаю. У меня другие края. Так что нет, быстро не достану.
— Бли-и-ин…прямо совсем ничего? — сказать, что я был расстроен — не сказать ничего.
Пеший задумался. Думал он до конца сигареты, а потом вдруг подскочил, напугав меня своей резкостью, и вышел из комнаты.
Я, честно сказать, несколько офигел от такого поведения. Он, конечно, экстравагантное хамло, но не настолько же.
Минут через пять Пеший вернулся, таща в руках какую-то грязную тряпку. Он без лишних слов протянул ее мне. На глазок там было нечто тяжелое.