Он достал сигарету, прикурил ее и отошел в сторону…
К обеду ситуация стала хуже — Вова не приходил в себя, как бы его ни трясли, температура упрямо лезла вверх.
Аня применила все известные ей методы — растирание, капельницы, однако температура не падала.
Благо хоть как-то ее неумолимый рост удалось остановить — из раза в раз термометр показывал 40 с небольшим.
Лишь ближе к вечеру температура спала до 39 с половиной. В себя Вова так и не пришел.
Аня на всякий случай прицепила к его пальцу пульсоксиметр и отслеживала параметры, высвечивающиеся на небольшом экранчике.
Женя, успевший перекимарить днем пару часов, был рядом. Он обошел округу (хотя что там обходить — поляна вокруг ангара, с одной стороны обрыв, с других — непроходимая чаща), убедился, что рядом нет опасности, и теперь сидел с мрачным видом в «Оке», наблюдая за тем, что делает Аня.
— Нужно будет следить за его состоянием, — заявила она, подключая еще одну капельницу.
— Я буду, — вызвалась Аська.
— По очереди будем, — поправил ее Женя, — но сразу говорю — в машину не лезть! Дежурим снаружи…
— Да почему? — возмутилась Аська.
— Помнишь Снежану? С тобой ведь она работала? — спросил Женя.
— Ну…
— Ее укусили. Через пару часов температура вверх полезла, ее отвезли в больницу. Что дальше случилось, помнишь?
— Она умерла, — пискнула Аська, — но Вова же жив!
— Пока, — мрачно поправил ее Женя, — но в любой момент может…
Он не досказал, но и так всем все было понятно.
— Тогда тем более надо быть с ним рядом! — заявила Аська. — Если что-то будет не так, я сразу это замечу и…
— А если он умрет и… — Женя пытался подобрать более мягкое слово, — и поднимется? Он же сразу на тебя бросится!
— Не поднимется! — влезла в разговор Аня. — Все, кто умирал в больнице, отправлялись в морг, и никто не вставал. Во всяком случае, сразу. Уж я бы об этом знала…
— Тоже верно, — подумав, согласился Женя, — но все равно это опасно.
— Плевать! — упрямо заявила Аська. — Я останусь с ним. За ним надо следить…
— Так-то она права, — поддержала ее Аня, — вообще-то мне бы стоило с ним остаться, но…я уже не могу. Глаза просто закрываются…
— Вот и отдыхай, — схватилась за такую возможность Аська, — а если что-то случится, то я разбужу…
— Ладно, черт с вами, — махнул рукой Женя.
Около 11 вечера он сидел и курил, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг.
Неподалеку стоял «Жигуль», который подогнали ближе к сторожке, где сейчас спали Аня и Леха.
Женя поднялся, подошел к пассажирской двери машины, где сидела Аська.
— Ну что там? — спросил он.
— Без изменений, — шепотом ответила она, — температура чуть меньше сорока, дышит тяжело, но…
В этот момент пульсоксиметр издал пронзительный писк.
Аська встрепенулась, уставилась на экранчик.
— Что там? — спросил Женя, которому экран не было видно.
— Давление 60 на 40, пульс 50, — протараторила Аська, — буди Аню. Срочно!
Но этого делать не пришлось — Аня появилась сама. Видимо, пронзительный писк разбудил ее.
Она бросилась к машине, распахнула дверь и полезла к Вове.
— Стой! Стой! Ты чего творишь? — попытался остановить ее Женя.
— Если ничего не делать, он умрет! — заявила Аня.
— Он ведь может…
— Вот и сделай так, что бы не смог! — рявкнула Аня, уже начавшая непрямой массаж сердца.
— Вашу ж мать! — прошипел Женя, оббежал машину, распахнул дверь и выудил из кармана заранее заготовленный кляп. Он вставил его Вове в рот, а сам схватил за концы импровизированного кляпа, зафиксировав так, чтобы Вова в случае чего не мог поднять голову и выплюнуть кляп.
— Ты чего творишь? — возмутилась Аська, наблюдающая за его манипуляциями.
— Держу башку, чтобы поднять не смог и укусить кого-то из нас, — пояснил Женя. — Ты руку его держи, а лучше привяжи к подголовнику.
Сам Женя уже вытащил левую руку Вовы, уложил ее на сидении и зафиксировал коленкой.
Все, если он обратится — сразу кого-то укусить или схватить у него не выйдет.
Глава 28Восставший из мертвых
Женя
В ту ночь никто толком не спал. Вове еще дважды становилось плохо, но все же не настолько, как в первый раз, так что «стабилизировала» его Анька быстро.
К утру мы все совершенно измотались, но никто спать так и не пошел. Аська продолжила свое добровольное дежурство, я и Леха принялись готовить завтрак. Анька рылась в сумках в поисках медикаментов.
Ближе к обеду ничего существенно не поменялось — Вова как лежал пластом, не приходя в сознание, так и продолжал. Аська сидела рядом, то и дело клевала носом.
Анька и вовсе не выдержала, отправилась спать. Тем более что с наступлением утра у Вовы ухудшения состояния не случалось.
Я тоже себя чувствовал как разбитое корыто, поэтому пустил в дело последний заныченный энергетик.
Только наш Мегакиллер, выдрыхнувшись за ночь, был полон сил и энергии.
Чтобы хоть чем-то его занять, я разрядил «Калаш», снятый с ублюдка из «Гелика», вручил его Лехе вместе с руководством, велев учиться разбирать и собирать оружие.
В дальнейшем, если Леха освоит это дело, я намеревался посадить его чистить оружие. Да и сам планировал этим заняться. Ибо оружие — залог нашего выживания.
Но Леха — ребенок, и ему довольно быстро наскучила однообразная работа, так что я отрядил его в часовые-патрульные, строго-настрого запретив далеко отходить от лагеря, приказав глядеть в оба и не расставаться с автоматом, который он все же смог собрать. Эх…девушек бы наших еще оружием научить хоть немного пользоваться, но сейчас явно не подходящий момент…
День прошел спокойно, без эксцессов, но и без положительных новостей.
Ближе к вечеру мы с Лехой засели стряпать ужин, Аня занималась Вовой, ну а Аську наконец-то удалось прогнать спать, да и то лишь после того, как пообещали разбудить ближе к полуночи.
Поужинали, часть еды оставили спящей Аське, Аня и Леха отправились спать. Я остался дежурить.
Так как пришлось совмещать — бдеть за окрестностями и следить за состоянием Вовы, я торчал возле «Жигулей». Но вокруг все было спокойно.
Вообще за эти два дня я лишь трижды слышал машины, проносящиеся по трассе. Два раза по направлению к Бадатию, и один к Приморскому.
Кто ехал к Бадатий — понятно. Такие же, как и мы, — беженцы-погорельцы.
А вот кто, интересно, наоборот, в Приморск пер? Вполне возможно, что кто-то спешил за родичами… Это самое простое объяснение.
Сейчас вокруг стояла тишина и благодать. Весна набирала обороты — было довольно тепло. С такими темпами, гляди, скоро деревья проснутся, распустят почки…
Где-то далеко грохнул выстрел. Один, второй, потом грянула очередь.
Далеко…можно не беспокоиться. Но интересно, что там происходит?
Живые отбиваются от мертвяков? Или кто-то напоролся на бандитов вроде тех, в деревне?
Кто его знает.
Чувствую, народ начал активно вооружаться. Те, кто понял, что к чему, имею в виду. Обыватели либо забились по своим домам и квартирам, либо рвут когти в Бадатий, надеясь, что власть поможет и спасет.
А я в очередной раз задумался, надо ли нам в Бадатий? В эвакуацию я совершенно не верил. А даже если и случится чудо — мы окажемся на материке, к лучшему это или к худшему. Без средств к существованию, толком без вещей, без транспорта. Главное — без оружия (его нам, уверен, не позволят с собой протащить на эвакуационный транспорт). И что делать? Ладно бы если на материке все в порядке было, но я уверен — там или то же самое происходит, либо скоро начнет происходить. Так стоит ли ломиться в Бадатий, чтобы при лучшем раскладе оказаться черт знает где и в гораздо худших условиях, чем сейчас?
Хрен его знает…
Знать бы еще, очнется ли Вова… Очень мне не хотелось его терять. Верный друг, с которым прошли и проверку деньгами, и проблемами, и вот, зомби апокалипсисом.
Если помрет, даже не знаю, как самому крутиться. Еще и с тремя «туристами» на шее… Все же когда нас двое было — мы сила, мы отряд. А один… Один в поле не воин.
Я повернул голову на шум и увидел идущую ко мне Аську.
— Чего не разбудил? — недовольно буркнула она, окатив злобным взглядом. — Просила же…
— Да рано еще, спала бы, — пожал я плечами.
— Выспалась, — ответила она, — как там Вова?
— Да как и был, — вздохнул я.
Она заглянула в салон «Жигулей», померяла ему температуру.
— 38 с небольшим. Ну, лучше уже…
— Уже что-то, — кивнул я, — если бы еще очнулся…
— Очнется, — заверила меня Аська.
Некоторое время мы помолчали.
— Слушай, Жень… — как-то неуверенно спросила она.
— Ну?
— А ты вчера серьезно думал, что он может в зомби превратиться?
Я кивнул.
— И что, убил бы его?
Я повернулся и поглядел ей в глаза.
— А у меня был бы выбор?
— Ну это же друг твой…
— Друг был живым человеком, а то, что в его обличье поднялось бы, уже и не Вовка вовсе.
— И ты сможешь его пристрелить? Без всяких сомнений?
— А какие могут быть сомнения? Дождаться, пока оно тебя жрать начнет, Аньку или Леху?
— Вдруг это можно вылечить? — спросила Аська.
— Ась… — вздохнул я, — я бы очень хотел, чтобы так было, но…при тебе ведь было — буквально шпигуем такую тварь пулями, а ей хоть бы хны… Вот представь, что есть вакцина от зомбивируса. Можно его убрать из организма. Но что будет с организмом?
— Но в Вову же никто не стрелял?
— А ты заметила, как от зомби воняет? Они же разлагаются. Представь, что с внутренними органами случилось? Представь, что уже завтра Вове можно будет достать вакцину. Вколем мы ее, излечим. А толку? Он тут же умрет. Правда, наверное, хотя бы умрет человеком. А вообще, я думаю, что когда поднимаются в виде зомби, то в человеческий облик их уже нельзя вернуть. Умер человек. От него только пустая оболочка осталась… И оболочка эта бродит, только внутри нее уже нечто совершенно другое. И это нечто надо убить, или оно убьет тебя. Понимаешь?