ловек, назначенный вместо Сяолуна, так же не горел желанием брать ответственность на себя.
«Освободители» получили некоторую передышку, но даже и не подозревали об этом.
****
Невольники стояли возле барака и молча смотрели на надзирателя в ожидании его дальнейших действий. Китаец, так же, молча смотрел на них…
Мимо прошли двое работников из администрации завода.
— Что ты их тут выстроил словно на парад, пусть идут спать, Завтра они работать не смогут, — произнёс один из них.
— Никуда не денутся, смогут, — отмахнулся надзиратель.
Время шло, китаец смотрел на рабов, они на него. Температура воздуха держалась около нуля, невольники, одетые только в рабочие комбинезоны, стали мёрзнуть. Ещё через десять минут, китаец наконец спросил:
— Ну что, остыли?… Нет больше желания бунтовать?
Рабы молчали.
— Ладно, а теперь согреемся и, заодно, лишнюю энергию выпустим, а то я смотрю много её у вас, — и скомандовал, — Лечь!
Замёрзшие люди смотрели на него с ненавистью.
— Лечь! Я сказал! — крикнул надзиратель и ударил Иванова по лицу.
Когда невольники распластались на холодной земле, надзиратель скомандовал:
— Встать!… Лечь!… Встать!… Лечь!
Прошло ещё десять минут, обессиленные люди уже не могли выполнять команды мучителя.
— Ладно, так и быть. Пошли в барак. Всем спать, завтра вас ждут великие дела! — рассмеялся китаец и вышел.
…Противники восстания накинулись на Иванова и на тех кто поддержал его идею о бунте.
— Что понравилось?! Вот к чему вольнодумство приводит! Скажите «спасибо», что так всё обошлось. А что будет завтра?…
****
Семеро оставшихся человек из сбежавших с утиной фермы, разбежались кто куда. Часть благополучно добралась до воды, их судьба неизвестна. Двое бежали что есть сил, не разбирая дороги. Их подгоняла одна лишь мысль: «Только бы не было погони…Уйти как можно дальше». Отойдя от проклятой утиной фермы, как им казалось, на достаточно большое расстояние, они в изнеможении забрались в какой-то овражек и отключились.
Среди ночи они проснулись от жуткого холода. С неба сыпалась мокрая белая субстанция, которую и снегом то назвать было нельзя. Замёрзшие, но всё же слегка отдохнувшие люди решили двигаться дальше, ведь, как известно — движение это жизнь. Вот только куда идти было не ясно. Небеса затянуты низкими тучами, не видно ни одной звёздочки, сыростью веяло со всех сторон и тьма была кромешная. Наконец беглецы выбрали направление и двинулись на встречу неизвестности…
…Ранним утром они вышли к какому-то незнакомому поселению. Но даже не успев как следует осмотреться и понять где оказались, невольники увидели едущий по дороге внедорожник. Как на зло, рядом с бежавшими не оказалось никакого укрытия. Люди упали на землю и по-пластунски попытались уползти с глаз долой. Но к их сожалению, сидевшие в автомобиле заметили двух неизвестных, и машина увеличив скорость помчалась к ними. Услышав приближающийся шум мотора, парочка беглецов вскочила и что есть сил рванула в сторону. Но разве от машины на открытой местности можно убежать?… Вскоре джип нагнал невольников и остановился, перерезав им движение, из автомобиля вышло трое китайцев.
— О, русские! — со страшным акцентом воскликнул один из троицы, — Вас то нам и надо!
При этом, двое других азиатов направили свои QBZ-191 в версии PDW, разработанной для вооружения экипажей боевых машин, на беглецов.
Те горестно переглянулись и подняли руки. «Из огня да в полымя», — с тяжёлым вздохом произнёс один из них.
Пойманных невольников привезли на завод по производству удобрений, предварительно избив, чтоб не повадно было бегать.
— Вот вам ещё парочку товарищей подкинули, как раз с птицефабрики, пообщайтесь… Они вам расскажут что к чему и как… Может тогда глупые мысли покинут ваши тупые головы, — произнёс давешний надзиратель, закрывая дверь барака. Но тут же открыл её снова:
— И чтобы через пол часа все были на рабочих местах. Иначе прежние условия покажутся вам райскими.
Он рассмеялся и вышел.
Иванов и ещё двое человек кинулись к измордованным людям. Один из них лежал без сознания, другой тяжело дышал, из его рта шла кровавая пена, температура тела, насколько мог определить лингвист, повышена. При вдохе было сильно заметно напряжение мышц шеи, пульс сильно учащённый.
— Врачи здесь есть? Человеку плохо! — прокричал Игорь Ильич.
К ним подошёл невзрачный мужчина, из тех кто являлся оппонентом Иванову и его единомышленникам.
— Ну я учился когда-то на фельдшера и что?
— Посмотрите, у него, наверное, рёбра сломаны. Пена кровавая, дышит тяжело, — указал на больного один из помощников доктора наук.
Мужчина склонился над задыхающимся.
— Ну да, скорее всего, рёбра сломаны и проткнуто лёгкое. А ещё у него, кажется ларингоспазм, причин может быть несколько: воспаление лёгких, рахит, даже психическая травма. Нужно обследование. Но в таких условиях…, - недоучка помолчал, — Короче, не жилец он. Не хрен было бегать.
И отошёл от умирающего.
Иванов с презрением посмотрел на мужчинку и выскочил из барака, снаружи он натолкнулся на надзирателя.
— Там человек умирает, ему медицинская помощь нужна! — произнёс он.
— Я не врач, — ответил китаец, — И мне по фигу на ваши проблемы. А вот если через пятнадцать минут вы всё ещё будете в бараке, то у вас появятся ещё несколько умирающих.
Иванов схватил азиата за грудки:
— Позови врача!…
Надзиратель резким движением рук сверху вниз, сбил захват и ударил доцента коленом в промежность.
— Русская свинья, как ты смеешь прикасаться ко мне! — прокричал он, нанося ещё один удар ногой по скорчившемуся Иванову, рассекая тому лицо. После чего зашёл в барак и пинками и взашей стал выгонять рабов на работу. Никто не осмелился ему перечить. Вскоре все были на рабочих местах кроме двух беглецов и Иванова пытавшегося остановить текущую из раны кровь. Кое как ему это удалось, он посмотрел на умирающего. Лицо того приобрело синюшный оттенок, вдох становился всё мене глубоким, вдруг по его телу прошла судорога и он затих.
— Отмучился, бедолага, — произнёс лингвист и посмотрел на второго беглеца. Тот всё ещё был без сознания и начинал бредить.
— Всем в укрытие!… Взрыв!… Породу…породу разгребайте!… Где мастер участка?… Скважину бурите поглубже, бестолочи!….- бредящий слова произносил тихо, с тяжёлым придыханием, надолго останавливаясь почти после каждой фразы.
Иванов проковылял к бадье с водой, набрал кружку и приковылял обратно. Рана на лице жутко болела. Он сделал пару глотков и, набрав воды в рот, попытался устроить бредившему душ, но резкая боль не дала ему это сделать, он захлебнулся и начал кашлять, от чего кровь на тряпке, которой он прикрыл рассечённую кожу проявилась сильнее. В это время очнулся бредивший:
— Пить… — попросил он.
Лингвист подал ему кружку с остатками воды, аккуратно её придерживая, беглец выпил всю без остатка и попросил ещё, Иванов принёс. Выпив и эту порцию новый жилец спросил:
— Где я?
— В невольничьем бараке на заводе удобрений.
— Во, блин, повезло, — пришедший в себя говорил с трудом, — А мой товарищ?
— Умер недавно, — ответил доктор наук. Говорил он тоже с трудом, — Ты давай отдохни, а вечером поговорим, когда все соберутся.
Иванов выбрался на улицу. На встречу ему шёл надзиратель:
— А я за тобой. Очухался?
— Там больной умер, — не отвечая на вопрос произнёс лингвист, — Убрать бы труп, а то…
— Ладно уберём. Давай работать иди, — не дал договорить ему китаец.
— Да как же я с таким лицом?
— Как, как? Каком кверху. Так, кажется у вас говорят. Ты же не мордой работаешь, а руками. Пшёл на работу, — отвесил ему подзатыльник азиат.
Голова у Иванова закружилась и его вырвало. Хорошо не на надзирателя. Тот брезгливо посмотрел на невольника и произнёс:
— Так и быть, сегодня ты выходной. А завтра я с тебя с живого не слезу…
… Вечером, когда все работники собрались в бараке, слегка отдохнувший и пришедший в себя беглец рассказал свою историю.
— Звать меня Виталий Вениаминович Викторов, до эпидемии работал взрывником в золотодобывающей компании. Потом эпидемия, заболел, думал не выживу, но каким-то чудом выкарабкался… Выживал как мог вместе с немногими оставшимися, потом пришли «призраки». Сначала плантации, а потом утиная ферма.
— Ясно. А что случилось на ферме и на Тарабарове? — поинтересовался один из сторонников Иванова.
— Что стряслось на Тарабарове толком не знаю… Стрельба, взрывы, китайцы в панике… Что там, мне — не известно. А на ферме было так…
****
Второй день «Освободители» ждали нападения со стороны китайцев, но было тихо. Разосланные по окрестностям патрули не заметили ничего подозрительного.
Ранним морозным утром Свиридов подошёл к Святову.
— Святослав Семёнович, не нравится мне это затишье. Может враги нам какую-нибудь грандиозную пакость задумали, а мы и не в курсе. Надо бы провести глубинную разведку…
— Да я и сам хотел уже распорядиться, буквально на десять минут опередил ты меня. Думаю, необходимо отправить несколько групп в разные места и посмотреть, что вокруг творится. У тебя есть надёжные люди?
— Обидеть норовишь? У меня все надёжные…
— Ну не кипятись. Извини, фигню спорол. Надо ещё погранцов напрячь, чтоб потихоньку по реке прогулялись.
Святов вызвал к себе Барсукова, Волкова и Тадика.
— Ребята, ставлю вам боевую задачу. Берёте машину и выезжаете в сторону Фуюаня к резиденции Айго. Только осторожно, машину оставите в месте, которое сами выберите, подальше от резиденции. Цель разведвыхода: прощупать обстановку в стане врага, обнаружить лабораторию и завод или цех, что там у них, по производству оружия. Действовать очень и очень осторожно, скрытно, но если повезёт, захватить языка. Проходите как можно глубже, не заморачивайтесь на близлежащих территориях. Параллельно с вами будут работать люди Сергея Свиридова, это их зона ответственности. По воде прогуляется Белкин со своими ребятами, осмотрят берега и подходы к реке. Ну если вопросов нет…