Тот хоть и нехотя, но выполнил приказание капитана. Барсуков надел наручники на ЗПРовца.
В это время пришёл в себя механик и попытался сесть, держась за пробитую голову. Но его сразу же стошнило, и он обессилено прислонился к борту лодки.
— Видимо, сотрясение мозга, — предположил Волков, — Надо бы перевязать.
Барсуков приказал полицаю лечь животом на землю с согнутыми вверху и скрещенными ногами, сопроводив для убедительности свои слова пинком ногой в спину. Полицай упал на живот и послушно согнул и скрестил ноги вверху. Удовлетворённо хмыкнув, капитан снял с трупа его товарища китель и майку. Разрезал последнюю на полосы и перебинтовал голову раненому. Всё это он проделал молча.
— Теперь надо побыстрее валить отсюда, — наконец сказал он. И, обратившись к мужчине, спросил, — как Вы?
— Ничего, жить буду, — ответил тот.
— Лодку сможем завести? — поинтересовался капитан.
— Думаю, да. Там свеча была залита, должна была подсохнуть, — произнёс мужчина.
Он ещё несколько секунд поковырялся в моторе, и двигатель завёлся.
— Берём этого, — Барсуков кивнул на лежавшего полицая, И ходу отсюда. А то и вправду кто-нибудь нагрянет.
Они с Волковым уложили ЗПРовца на дно моторки, и лодка отчалила от берега.
— Куда теперь? — поинтересовался мужчина.
— Туда, где нам никто не помешает, — ответил капитан.
— Хорошо. Я знаю одно местечко.
Механик направил лодку вниз по течению.
****
Через какое-то время мужчина причалил к небольшому, метров сто на шестьдесят, сплошь заросшему густым кустарником, островку посередине реки. Береговая линия острова в двух местах создавала маленькие бухточки, невидимые с обеих берегов Троица втащила лодку на берег, укрыв её в зарослях.
— Отличное место! — восторженно констатировал Волков, — Вот теперь можно спокойно поговорить.
Спецназовцы снова уложили полицая на живот, заставив, как и до этого согнуть в воздухе ноги и скрестить их. На этот раз «защитнику правопорядка» не понадобились дополнительные аргументы.
— Ну рассказывай, кто ты, что ты, как оказался рядом с этими, — обратился Барсуков к мужчине, кивнув головой в сторону лежащего ЗПРовца.
Тот тяжело вздохнул, сглотнул подкатившую тошноту и начал рассказ.
— Звать меня Доброслав…
— Наш человек, — усмехнулся Волков, — А фамилия случайно к зверям отношения не имеет?
— К зверям не особо, к птицам. Дроздов моя фамилия. Дроздов Доброслав Дмитриевич, — удивлённо посмотрел на спецназовца спасённый, — А что?
— Да нет, ничего. Всё нормально, не заморачивайся. Шутит товарищ, — ответил Барсуков, слегка усмехнувшись, — Рассказывай дальше. Служил или нет, если служил, где. Чем сейчас занимаешься.
Доброслав не скрывая удивления, но без вопросов, продолжил.
— Служил. Танкист, механик-водитель, сержант. Сейчас, в принципе, ничем не занимаюсь, так по мелочи, кому что отремонтировать: генератор старенький, движок на какой-нибудь колымаге, которую «защитники правопорядка» побрезговали у людей забрать. Ну и им, конечно, когда попросят. Как сейчас, например. Только эти двое какие-то неадекватные попались. Обколотые что ли, или обкуренные. Обычно меня не трогают, мало специалистов хороших осталось…
В это время заработала радиостанция полицая.
— «Река», «Река», я «Материк», приём.
Полицай зашевелился.
— Лежи смирно! А то успокою навечно, — посоветовал ему Волков.
— «Река», «Река», я «Материк», приём, — повторила радиостанция.
Полицай снова зашевелился и подал голос:
— Это нас вызывают. Мы речной патруль, должны выходить на связь каждые сорок минут. Если не ответим, будут искать.
Барсуков протянул радиостанцию полицаю:
— Ответь, но не дай Бог…
— Да понял я, понял, — сказал ЗПРовец.
— «Река», «Река», я «Материк», приём! Малофеев, твою мать! Вы где?!
— «Материк», я «Река», на связи. Всё норм. Патрулируем верховья реки.
— Бля… Их захватили. Ищем вниз по течению! — радист от возбуждения забыл отпустить тангенту.
— Ананьев, петух грёбаный, рацию не выключил…, - упавшим голосом произнёс полицай.
Барсуков в мгновение ока оказался рядом с ЗПРовцем и, перевернув его на бок, воткнул ствол пистолета в ноздрю «защитника правопорядка», разрывая ему кожу.
— Кодовое слово. Быстро! — приказал он, взводя курок.
— «Всё норм» и указание противоположного направления, — испугано сжавшись, насколько позволяла поза, ответил пленный, — Не убивайте меня, пожалуйста…
Полицай зарыдал, штаны спереди стали мокрыми.
— Уходим! — сказал Барсуков, и обратился к пленному, — Вставай, тварь! В лодку, живо!
В это время снова заработала рация:
— «Материк», я «Пятый». Нашли труп Муданова на причале. Убит ножом в шею, профессионально…», — последовала пауза, а затем говоривший продолжил, — Где «Амур»? Сколько их ждать?!
— Идут сверху, будут через минуту. Они прочешут реку, а ты осмотрись на берегу, может что найдёшь.
— Понял, «Материк». Отбой.
— Скоро они будут здесь, — сказал Доброслав, — Можем не успеть…
— Уходим на противоположный берег в тайгу. Заводи быстрей, — приказал Барсуков.
Дроздов с Волковым кинулись к лодке. В это время полицай споткнулся и упал на землю, капитан попытался его поднять, но ЗПРовец не поднимался.
— Я ногу вывихнул или даже сломал, — проговорил он.
Капитан молча выстрелил ему в голову и побежал к товарищам.
— А где этот? — поинтересовался Дроздов.
— Он уговорил меня, чтобы я его оставил. Не смог отказать, — ответил спецназовец…
…Когда лодка ткнулась носом в берег, на реке послышался звук двигателя. Беглецы едва затащили моторку в заросли, как на воде показался небольшой катер на каких, в своё время, патрулировали Амур подразделения Внутренних войск, охранявших мосты через него.
Катер пристал к островку, который недавно покинули разведчики. Вновь заговорила рация:
— «Материк», я «Амур», обнаружен труп Малофеева. Ещё тёплый.
— Ясно. Они не могли далеко уйти, догоните их. Ваш катер мощнее их лодчонки, нагоните быстро.
— Понял. Отбой.
ЗПРовцы погрузились в катер и ринулись в погоню.
— Быстрее уходим. Думаю, они хоть и туго соображают, скоро поймут, что мы ушли не по реке и вернутся, — сказал Барсуков, — Лодку только давайте подальше от берега затащим, чтоб не сразу наткнулись.
— А если затопить? — спросил Дроздов.
— Не успеем дырок наделать, а стрелять… Выстрелы по реке далеко слышны. Да и мелко тут, — ответил капитан.
****
Когда беглецы отошли от берега на приличное расстояние, Барсуков разрешил короткий привал. На Дроздова было страшно смотреть, лицо землистого цвета, повязка на голове набухла кровью, он сам еле стоял на ногах, но держался.
Немного передохнув, Доброслав решил сам расспросить мужчин кто они такие и откуда взялись.
— Мы тебе расскажем кто мы и откуда, — ответил на его вопросы Барсуков, — Только сперва сам ответь, нравится тебе твоя жизнь?
— Жить можно, но хотелось бы жить более свободно. Надоело пресмыкаться перед этими «защитниками правопорядка». Бандиты, насильники, убийцы. Думаю, ещё и работорговцы…
— Почему ты так решил? — поинтересовался капитан.
— Забирают молодых и крепких людей и куда то увозят. Город почти пустой. Посёлки, что поблизости, тоже. Хотя ещё год назад, до их появления, народу было, всё же, побольше. Конечно, пытались тут некоторые создавать банды и рулить, но кому-то мы сами хвосты накрутили, некоторые сами куда-то пропали, а как появились эти, то и пошло поехало… Грабят, насилуют, людей похищают и увозят неизвестно куда, а кто сопротивляется, того сразу убивают. Меня не трогают, потому что я механик хороший, нужен им. Но не хочу я на этих сволочей горбатиться, а откажешься, сразу трупом станешь…, - Дроздов помолчал, а потом мечтательно продолжил, — Эх, кабы собрать группу, да врезать этим жлобам… Но кто боится, кого устраивает такая жизнь, да и крепких ребят не осталось, всех «защитнички» позабирали ещё в первые месяцы своего появления. Не знаю что и делать. И возвращаться не хочется и податься некуда.
Он досадливо махнул рукой. Барсуков с Волковым молча переглянулись.
— А скажи ка, мил человек, — начал Волков, — Ты, случайно, не в курсе, как так получилось, что после эпидемии остались выжившие? Имею ввиду тех, кто не попрятался по норам и щелям.
— Не знаю, — пожал плечами Дроздов, — Я сам провалялся неделю, с температурой, кожа вся какими-то гнойничками покрылась, думал всё. А потом температура спала, гнойнички стали проходить, очухался. А сосед мой весь язвами покрылся, руки-ноги поопухали, и через два дня умер. Разговаривал с другими, у всех примерно всё одинаково протекало: температура, гнойнички, а через неделю всё проходило. Может иммунитет какой… Учёных бы поспрашивать, да где их найдёшь сейчас.
— Кстати, раз есть выжившие, то уверен и среди учёных такие найдутся. И вполне возможно, они где-то спрятались и, даже, может быть, ищут причины вируса и пытаются создать антивирус, — задумчиво проговорил капитан, — Надо хорошенько обмозговать это дело.
Он немного помолчал, а затем сказал:
— Доброслав, ты посиди здесь, нам с товарищем надо пообщаться.
Мужчина покорно кивнул. Барсуков тронул Волкова за плечо:
— Пойдём пошепчемся.
Спецназовцы отошли в сторону.
— Что скажешь? — спросил командир.
— Да что говорить, думаю, надо его к себе взять. Мужик, вроде, неплохой, — ответил лейтенант.
— Ага, только ссытся и глухой, — усмехнулся капитан, — Ладно, в принципе, согласен. Но необходимо на базу сообщить; всё равно, последнее слово за Святовым.
Командир разведгруппы вышел на связь с базой и доложил о произошедших событиях.
— Приём нового члена в наш коллектив, дело не шуточное и требует долгого изучения кандидата, но учитывая крайние обстоятельства…, - полковник помолчал, — Дай нам некоторое время на обсуждение. Я тебя вызову. Да, кстати, погони не слышно? А то вы там расслабились, смотрю.