...В помещении узла связи было тесно, люди стояли, так как присесть было некуда. Дверь и единственное окно так же были открыты и народ толпился возле них.
«Всем! Всем!Всем! Говорит Москва! Всем, кто меня слышит! Передаю важное государственное сообщение!», - голос диктора был торжественен, - «В эти сложные и напряжённые для всего нашего государства дни, правительство России призывает всех объединиться под руководством нашей «Единой партии» и встать плечом к плечу для восстановления нормальной жизни. Правительство нашего государства призывает всех добропорядочных граждан отозваться на наш призыв и, единой силой выступить против разрухи и безвластия! Все граждане, которые слышат нас, должны дать свои координаты и позывные своих радиостанций. Правительство пришлёт вам куратора под чьим руководством вы сможете работать на благо государства, и он также поможет создать органы местного самоуправления. Всем кому дорого государство, всем настоящим россиянам необходимо в течении ближайших суток выполнить наши рекомендации... Сообщение будет повторяться на этой волне каждый час. Слушайте и передавайте другим. Правительство и государство надеется на вас!».
...Некоторое время царило гробовое молчание. Наконец Белкин не выдержал:
- Какое правительство? Откуда? Семь лет их не видно не слышно было, а теперь мы ДОЛЖНЫ, дать координаты и позывные! НЕОБХОДИМО ВЫПОЛНИТЬ!... А вообще, это кто? Не может ли всё это быть розыгрышем, фикцией, выдумкой? Как это ещё назвать?
- Спокойно, Богдан. Без нервов. Посмотрим как будут развиваться события дальше. Отвечать, естественно, мы никому не будем, Но, на всякий случай, подготовиться надо и эфир слушать круглосуточно, - ответил Святов.
...Весть о появившемся из ниоткуда правительстве разлетелась мгновенно. Люди воспринимали это по разному: одни радовались - «Ну наконец-то!», другие плевались - «Откуда взялись? На хрен они нужны!», третьи посчитали фикцией, глупым непонятным розыгрышем. Но вопрос всё же терзал: «Если это розыгрыш, кто так шутит? Кому это надо?»...
Среди «Освободителей» тоже нашлись те, кто обрадовался возможному возвращению централизованной власти.
Эфир слушали ежедневно, но на связь не выходили. В первые сутки, как и ожидалось, никто не отреагировал на призыв, но на следующий день несколько радиостанций вышли в эфир, однако, не с сообщением своих координат и позывных, а с вопросом: «Мы что не одни? Есть ещё выжившие?». Две радиостанции начали обмениваться новостями. Судя по их разговорам, находились они не так уж и далеко друг от друга.
...Проанализировав ситуацию и тексты сообщений, руководство «Освободителей» с большой долей вероятности решило, что на связь, действительно, пытается выйти кто-то из бывшего правительства или чиновничьей верхушки. Но связываться с ними не собирались, ожидая развития событий и готовясь к наихудшему их развитию.
- Этих говорунов можно спокойно запеленговать, имея спецоборудование. Думаю, если у Москвы оно имеется, то эти станции уже на крючке. А призывы к добровольному сотрудничеству, специально организованы для обнаружения таких вот товарищей, - сказал Лисицин однажды.
Москва продолжала выходить в эфир со своими предложениями, но, судя по тексту обращения, пока тщетно.
****
Ладислав, как обычно прослушивал эфир... Внезапно в нём зазвучали позывные, судя по силе сигнала, работала мощная радиостанция где-то неподалёку.
- Москва! Москва! Я Хабаровск, у нас тут есть выжившие. Много. Ждём вашего представителя...
Лисицин по личной УКВ рации вызвал Святова:
- У нас проблемы. Нашёлся кто-то очень жаждущий воссоединиться с родным правительством...
- Чёрт! Можешь засечь?
- Нет. У меня же нет специальной аппаратуры. Но, судя по силе сигнала, совсем рядом.
- Хабаровск, я Москва! Принял вас отлично, доложите количество выживших!
- Я не знаю точно, но много. Есть даже вооружение и вертолёт.
- Благодарю вас, Хабаровск! Вы настоящий россиянин и патриот своего государства.
В помещение вбежал Святов за ним Барсуков и Свиридов.
- Всё, Москва приняла сигнал. Что-то теперь будет..., - произнёс Лисицин.
- Где этот дебил? Где это тупорылое существо? - неистовал Барсуков.
- Всё, Борислав, всё. Хватит дёргаться. Уже ничего не сделать, надо готовиться к встрече, может всё же и там за ум взялись, - похлопал его по плечу полковник.
...Прошло несколько дней, неизвестная радиостанция больше в эфир не выходила, и попытки её обнаружить ни к чему не привели. Но Москва с похвальной настойчивостью продолжала вызывать на контакт возможных выживших. И в её призывах начинала проскальзывать затаённая угроза.
...Медведев, подменявший Лисицина, принял вызов, прозвучавший в тишине эфира словно выстрел из гранатомёта.
- Хабаровск, я Москва. Ждите представителя завтра во второй половине дня. Обеспечьте встречу и сопровождение.
- Москва, я Хабаровск. Я неуполномочен. Я всего лишь обычный житель города, у меня нет таких возможностей, - залепетал радиолюбитель.
На узел связи вошли Святов и Лисицин.
- Вы что действуете самостоятельно? Вы в подполье? Вам угрожают? - допытывалась Москва.
- Нет-нет, мне пока никто не угрожает. Просто те люди, которые сейчас у власти, они не хотят её терять и не рады возвращению порядка...
- Понял вас, Хабаровск. Вы истинный патриот своего государства. Не переживайте, мы вернулись всерьёз и надолго, а все предатели получат по заслугам.
- Да, да. Спасибо вам.
- Держитесь, завтра произволу будет положен конец.
****
Руководство «Освободителей» стояло перед сложным выбором. О сопротивлении речь не шла. Хотя некоторые горячие головы предлагали попытаться: «Сколько их там будет? И кто дал им право командовать? Что были всенародные выборы? Вон пусть у себя в московии и распоряжаются!».
Другие предлагали проявить лояльность и своей доброжелательностью к прибывшим представителям центра опровергнуть наветы неизвестного «тролля»...
Но тут поднялся Ждан и сказал:
- Я больше не собираюсь подчиняться законам, которые пишут зажравшиеся политики. Я не хочу жить при власти, которая не уважает меня. А судя по всему, возвращаются старые времена. Но и воевать я больше не хочу. Тайга большая, не всю китайцы вырубили до эпидемии, есть где схорониться.
Ждана поддержал Белкин:
- Согласен со Жданом Стояновичем. Ничего хорошего от власти ожидать не приходится. Вспомните их обращение - мы все должны, вам необходимо выполнить... Если хотят вести диалог на равных, так не разговаривают. А сегодняшние переговоры в эфире?...Нет, я ухожу. Мы сделали всё что могли... Ждан Стоянович, я с тобой.
- Добро, Богдан...
****
...На следующий день в аэропорту Хабаровска приземлились два самолёта Ан-124. На борту одного из них находились пять БМП -2 с экипажами. На борту второго насчитывалось более трёхсот человек личного состава с тяжёлым вооружением, шесть автомобилей «УРАЛ» и восемь восьмидесяти двух миллиметровых миномётов с полным боекомплектом.
Прибывшие быстро выгрузили всю технику и снаряжение, организовали круговую оборону. Три БМП и четыре грузовика, наполненные личным составом, выдвинулись в сторону города. Во время движения колонне на пути попадались редкие прохожие, удивлённо смотрящие вслед боевой технике...
...На причале у села Мичуринское стоял ПСКР со снятым вооружением и испорченными дизелями.
По дороге, в сторону Таёжного, двигалась колонна автотранспорта, впереди ехала «Стрела» за рулём которой сидел Ждан, ядро составляла группа пикапов, в кузовах которых разместились люди, замыкал колонну КАМАЗ, гружённый необходимыми на первое время вещами.
...Над селом Тополево завис МИ-8 МЧСовской раскраски. Сидящий за рычагами управления и наблюдающий за происходящим, Рыбкин вышел в эфир:
- Прибыли патриоты, биться с предателями. Уж они установят порядок. Жаль только, людей оставили.
- Мы никого не оставили, кто хотел ушли с нами... Остальные тоже сделали свой выбор, оставшись. Так что, всё по-честному... Давай догоняй нас, - ответил Святов.
Радомир последний раз глянул на родной город и, развернув машину, направился за уходящей всё дальше колонной автомобилей.
«Что-то ждёт нас там?...» - подумал он.