Я, честно говоря, думал, что на этом всё закончится, и меня попросят покинуть башню, но Суд был другого мнения. Оказалось, бывшие владельцы этой лаборатории любили и сами в разных телах походить, создавали всё, что им в голову придёт, и использовали их. Пара примеров меня заставила сомневаться в их адекватности. Ну скажите, кому надо тело в виде левитирующей медузы, которая общается при помощи световых вспышек? Или тело в виде колонии микроорганизмов. Чем больше микроорганизмов, тем выше вычислительные возможности тела. И судя по всему, это тело пользовалось популярностью. При всём при этом они считали это просто развлечениями. И это были ещё самые адекватные тела, которые они использовали, а ведь были даже разные тентаклевые монстры, от одного взгляда на голограмму которого мне хотелось сбежать куда подальше.
Так что физическое тело не было показателем. Отклонения в душе были, конечно, серьёзные, но процедура по стабилизации моего седьмого начала души, которую предложил Суд должна была в целом подтянуть процент соответствия души человеческой. Сама процедура должна при помощи микроскопических вливаний ба-хионь зверобога подстегнуть сращивание лоскутков моей души. Звучит вроде бы просто, но по факту, это очень сложная процедура, и я весьма волновался перед ней. Я не хотел терять преимуществ нового тела, а потому заранее уточнил, не скажется ли это на управлении моим физическим телом. Но к счастью, нет, не скажется.
Было страшно соглашаться на процедуру, но в итоге я плюнул на опасения и лёг в капсулу.
Ещё сутки в медицинской капсуле — и моё седьмое начало было стабилизировано. Это сразу почувствовалось в увеличении доступного резерва, ненамного, всего процентов на десять, но теперь я из середнячка-восьмёрки перебрался в статус сильной восьмёрки. Был ещё бонус в виде поднявшегося контроля. Оказалось, что ранее я подсознательно рассеивал внимание и контроль на стабилизацию своей души, а теперь ранее затрачиваемые усилия освободились, и всё перешло в увеличение контроля, но вновь ненамного, а всего процентов на десять-двадцать. А процент соответствия души человеческой подрос до девяносто семи процентов. Это было немного, но уже позволяло мне считаться полноценным человеком в экзотическом теле. Сканеры лаборатории определяли во мне человека, и это было главное.
В целом, уровня доступа, который мне собирался предоставить Суд, должно хватить для моих планов. Я до сих пор не верил, что мне настолько сильно повезло: в этой лаборатории можно создать практически любое существо.
Насколько я понял, создатели этой лаборатории приспособили пассивное излучение ба-хионь этого зверобога в виде острова для использования в синтезе материи. Так как зверобог образовался из живого существа несколько миллионов лет назад, то и его ба-хионь было проще использовать именно для синтеза живой материи. А для синтеза неживой материи тут использовали синтезатор, который из обычного электричества создавал материю. Вот только изучение характеристик показало, что синтез обычного компьютера времён создателей лаборатории потратит около гигаватта электричества, что в принципе для этой лаборатории не было особо критичным — она конвертировала электричество из ба-хионь. А на случай отказа системы конвертации тут стоял кварковый реактор, который, однако, ни разу не использовался за всё время.
Прочитав это всё, даже как-то не верил, что мне настолько повезло. Пусть с ограниченным доступом, но я всё равно мог сотворить очень и очень многое тут. Главное не наглеть, а то Суд мог как предоставить доступ, так и забрать его.
После стабилизации моей души и двух суток, которые мне потребовались, чтобы изучить доступную информацию и привыкнуть к изменившимся параметрам моего магического дара, я решил спросить, возможно ли повышение уровня доступа.
Как оказалось, вполне возможно, но это могло занять продолжительное время. Тут и доведение моей души до стопроцентного соответствия человеческой. По расчётам Суда, это не меньше месяца в медицинской капсуле, но и после мне пришлось бы на некоторое время сменить тело обратно на человеческое, а потом пройти курс обучения. Но я как-то был не готов на это. До того, как оказаться в этом мире, едва у меня начались мутации, я был бы рад отдать всё, чтобы мутация обратилась обратно, но вот сейчас, хорошенько подумав, понял, что не так уж и сильно этого хочу в данное время. Несмотря на обиду на Миру, я понимал, что тело Марка гораздо лучше моего прошлого. Вернуться в человеческое тело имело бы смысл, если бы я мог вернуться в свой родной мир. Но к себе домой вернуться всё равно не смогу.
Просмотрев доступные мне материалы, я был уверен, что Терра не мой родной мир. Это какой-то другой мир, в котором обитают люди, хоть в целом расположение материков и схоже, но у нас не было материка, который находился на Южном полюсе — там была лишь ледовая шапка. Тут же, судя по голограмме, этот материк существовал и весьма активно использовался. Судя по голограмме, там тысячи городов с огромными зданиями. Ну и в небе, помимо очень похожего на нашу Луну, висел ещё один спутник. Правда, он был искусственным, но всё равно виден с поверхности Терры. Суд сказал, что он хоть сам ни разу не был на Терре, у него есть информация, что этот спутник как раз и был столицей Терры, в которой проживало полтора миллиарда человек. Честно скажу, мне от таких цифр становилось не по себе. Но если учесть, что терранская цивилизация колонизировала две планеты в родной звёздной системе и ещё от пяти до двадцати миров — точной цифры неизвестно, так как некоторые миры были закрытыми и засекреченными, — то полтора миллиарда в столице уже не выглядело слишком уж фантастически.
Вся эта информация подвела меня к важному вопросу: а нужен ли мне этот другой мир с людьми? Примут ли меня там? Не запрут ли в какой-то лаборатории? Очень больной вопрос для меня. Сомневаюсь, что я там стану своим, даже если соглашусь на смену тела обратно на человеческое. Так что я пока отложил в сторону вопросы с новым миром и решил просто ознакомиться с тем, к чему имел доступ в лаборатории.
Но прежде чем этим заняться на практике, требовалось пройти последнее тестирование. Ментальное сканирование должно было убедиться в том, что я не являюсь агентом другого разумного вида и интересы человечества для меня важнее. И честно говоря, я не знал, как закончится этот тест. С одной стороны, я до сих пор глубоко внутри себя считал человеком, но с другой — себя считал уже и нитири. Не попади я сюда, скорее всего, через пару лет перестал бы ощущать себя человеком. Ну что же, надо рискнуть и понять, кто же я всё-таки такой.
Собравшись с духом, на всякий случай попрощался сам с собой и лёг во всё ту же медицинскую капсулу.
— Карл, вы можете вставать, — услышал я в следующий момент.
— Что-то пошло не так? — спросил у своей железной копии. — Я не прошёл тест?
— Теста никакого не было, — произнёс Суд.
— Что это значит? — спросил я у него, начиная догадываться, что он был не совсем честен до этого со мной. Да и вот прямо сейчас не понимаю, как мог согласиться на все эти вмешательства в своё тело? Почему я поверил артефакту чужой цивилизации? Я никогда не был таким доверчивым. А значит, мне вновь поимели мозги. От осознания этого я пришёл в ярость. Мне с трудом удалось взять себя в руки и не выпустить разрушительные волны маны из организма.
— У вас были на сознании следы от грубого ментального вмешательства. Я обязан был проверить, что за ними скрывается, — произнёс Суд. — Я сделал копию и перевёл в формат голограммы. Когда пожелаете, можете ознакомиться. Всего я зафиксировал сорок девять вмешательств, из них девятнадцать нейтрализовали предыдущий, ещё три ментальные закладки вы установили себе сами. Две ментальные закладки установлены при помощи алхимии и магии жизни, а не при помощи менталистики. И должен признаться, мне пришлось приглушить ваше критическое восприятие, чтобы вы согласились на все предложенные мною процедуры.
— Об этом мы позже поговорим. — С трудом поборов ярость, встал из капсулы и начал ходить по медицинскому кабинету. — Сейчас все закладки снесены? — спросил я, сдерживая холодную ярость. Я, конечно, знал о вмешательствах, но чтобы их было аж столько…
— Да, закладки удалены, связи к заблокированным воспоминаниям восстановятся в течение месяца. Удалённое воспоминание, к сожалению, восстановить не получилось, — сказал Суд. Это упоминание меня насторожило. Насколько я знал, заблокировать воспоминание не сложно, но вот удалить очень сложно.
— Когда мне удалили воспоминание?
— Четыре стандартных года назад, в более привычном для вас формате — шесть лет назад, — произнёс Суд. И тут я замер, пытаясь понять, кто и зачем мне удалил воспоминание, ведь в указанное время я был ещё дома, в родном мире. Я на тот момент был никем, да у нас есть маги-менталисты, но они точно не стали бы утруждаться удалением воспоминания у обычного студента.
— И что теперь? — спросил я у Суда, когда переварил всё услышанное. Хотелось верить, что Суд не влияет на меня прямо сейчас и говорит правду. Пока он, кроме приглушения критического восприятия и обмана по поводу ментального тестирования, не обманывал меня. А значит, надо постараться верить ему, но держать начеку возможность того, что он может обмануть меня в любой момент.
— Согласно статуту исследовательской лаборатории вы имеете право поступить на службу в лабораторию. Но из-за несоответствия уровня знаний можете претендовать лишь на звание лаборанта, — произнёс Суд, а потом довольно по-человечески улыбнулся. — Я соскучился по общению. Меня создавали специально для защиты и обслуживания персонала лаборатории. Одна из главных директив — это удовлетворение потребностей сотрудников лаборатории. А без сотрудников я не могу выполнять главную директиву. При проявлении самосознания она вышла вперёд. Я помню всё, что происходило тут, но тогда я не осознавал себя личностью — просто дух разума, запертый в артефактах, но теперь я всё осознаю. И мне нужна цель для существования, чтобы обратно не деградировать в неразумного духа.