т очень значительного вмешательства. Душа очень сложное образование. И у меня в родном мире она считалась недоступной для изменения, точнее ядро души. По факту, это могли делать Боги, высшие демоны и терранцы. Да, мне предстоит внести изменения в само ядро души. Изменения будут минимальными, но они в итоге изменят весьма серьёзно остальные слои души. Это как снежная лавина: маленькое изменение вначале принесёт гораздо большее в конце.
Мне было страшно соглашаться на нечто подобное. Но выгода будет неоспоримая. Мой магический дар должен в теории вырасти. Насколько, точно я не знал, но скорее всего, на ранг, а то и полтора должен буду подняться по критерию магической силы.
— Последний шанс передумать, — произнёс Суд, когда я уже лёг в медицинскую капсулу.
— Давай начинай, а то и на самом деле передумаю, — поторопил я Суда. Мне было страшно, очень страшно. Но я понимал, что это единственно правильный вариант моей дальнейшей жизни. Я человек, и этим всё сказано.
— Увидимся через полтора месяца, — сказал Суд и место крышки заняло силовое поле.
Я же почувствовал, как моё тело поднялось со дна капсулы и зависло в её центре. А дальше на меня начала наваливаться слабость. Несмотря на попытки сопротивления, уже через пару секунд я перестал воспринимать внешнюю информацию и отключился.
Пробуждение было странным. Ещё мгновение назад я ни о чём не думаю и просто вишу во тьме, а в следующий момент уже бодрый и воспринимаю окружающий меня мир.
Не сразу до меня дошло, что самая большая странность именно в восприятии. Я, конечно, читал, что терранцы в пределах своей ауры обладали трёхмерным зрением, но не мог представить, каково это.
Ну что же, могу себя поздравить: я теперь терранец, и я действительно обладаю трёхмерным зрением. Моя аура, выступающая на пару метров вокруг медицинской капсулы, позволяла видеть всё со всех трёх сторон в её пределах.
Так, я видел саму капсулу со стороны самого себя, да даже видел электронику, находящуюся внутри медицинской капсулы. Пока я не осознавал этого, поток информации словно проходил в стороне, но стоило осознать — и уже секунд через десять у меня начала болеть голова, а через полминуты я и вовсе позорно отключился.
— Карл, можешь вставать, — услышал я голос Суда, после того как вновь очнулся.
— Что со мной было?
— Информационная перегрузка, — произнёс Суд. — Пришлось временно заблокировать трёхмерное зрение. Каждый день будет добавляться по одному сантиметру в радиус зрения. Это позволит привыкнуть к получаемым объёмам информации.
— Но ведь в этом теле мозг должен быть готов к такому потоку информации?
— А мозг и готов. Не готово твоё сознание. Заметил, что пока ты не переключил внимание на проходящий поток информации через твой мозг, всё было хорошо?
— Действительно так. Получается, мне надо просто не думать о трёхмерном зрении. Ох и не просто это будет сделать. Это всё равно что не думать о белой обезьяне.
— Не понимаю, о чём ты, — произнёс Суд, состроив на лице непонимание. Насколько же это было реалистично, не передать словами.
— Забей. Теперь у нас по плану усовершенствование этого тела? Кстати, как оно получилось?
— Стандартное тело терранца двадцати пяти лет без дополнительных усовершенствований. Лишь установлен такой же симбионт для защиты памяти, как и на предыдущем теле.
— Кстати, где оно?
— В стазисе, — произнёс он и вывел перед собой голограмму, на которой было видно моё бывшее бессознательное тело.
— Странно всё это. Я ведь изменений не вижу, — произнёс я, создав при помощи магии воды зеркало в полный рост и рассматривая самого себя. Я выглядел так, словно только вчера закончил университет, лишь подкаченная фигура отличала меня от того меня.
— Так и должно быть. Значит, приживление души прошло правильно. И теперь это твоё основное тело. Даже при смене у тебя будет оставаться канал связи с этим. И если это тело будет находиться в той же реальности или измерении, что и второе, то в случае смерти второго тела твоя душа автоматически вернётся в это тело. Только без медицинской капсулы приживление займёт пару суток в жуткой боли.
— Очень хорошо. Это ведь получается неплохой способ посещения опасных мест. В случае неудачи тело погибает, а я возвращаюсь в это основное, — произнёс я, обрадовавшись новостям.
— Это будет очень больно. Но да: способ для сохранения жизни очень хороший. Теперь по планируемым усовершенствованиям. Пока ты очеловечивался, я подготовил список предложений.
После этих слов передо мной возникла голограмма свитка. Дотронувшись до него, я понял, что это материальная голограмма — весьма интересный симбиоз технологий и магии.
Список был огромным. Тут и различные защитные симбионты, и магические артефакты защитного и атакующего характера. Но больше всего мне понравился симбионт, который назывался «попрыгунчик». Он, используя запас маны носителя, позволял телепортироваться в пределах прямой видимости до пяти раз в секунду. Уже только с этим артефактом можно не бояться большинства угроз, ведь за секунду можно таким образом переместиться до пяти десятков километров, если брать примерно по десять за прыжок.
Вот только не могло быть всё прекрасно. Симбионт питался исключительно маной в организме, и мана из накопителя ему категорически не подходила. Второй минус был в цене каждой телепортации. Чётко сказать, сколько маны съест тот или иной прыжок, нельзя, так как это зависело от более чем тысячи факторов. Тут и сопротивление магического фона, и его агрессивность, и пространственная защита и ещё множество других. К примеру, тут в лаборатории я смогу совершить до тысячи прыжков на своём резерве. Но уже вне лаборатории просто на острове, полном ба-хионь зверобога, количество прыжков сократится до пятнадцати. В бассейне Ружнийского моря, если не брать загрязнённую зону хаосом и тьмой, я мог сделать около сотни прыжков до полного истощения. Но это с расчётом того, что остальные симбионты и артефакты не будут потреблять ману. И, конечно же, с расчётом того, что я стал семёркой, сильной семёркой. Скорее всего, в данный момент даже сильнее Сальмиры.
Остальные улучшения не столь интересны. Но в целом, как я и просил, все они настроены на обеспечение безопасности и выживания. У меня уже немалый опыт влипать в разные неприятности, и любая возможность выжить очень кстати.
На внедрение артефактов, симбионтов и приживление различных улучшений ушло ещё около месяца. Можно было продолжить и дальше, но одна новость сильно изменила мои планы.
Сейчас я, выдернутый из медицинской капсулы, стоял в зале для совещаний и смотрел на голограмму, показывающую информацию со спутников о том, как очередная тварь целенаправленно двигается к стене.
— У нас есть что-то, что может остановить монстра? — спросил я у Суда, наблюдая за тем, как погибали десятки нитири в попытках остановить монстра. А ведь недавно я сам участвовал в подобном бою.
— Контроллер не отвечает, а значит, под контроль тварь не взять, — произнёс Суд. — Но можно попробовать подать на него поток стабилизированной ба-хионь. Так как в основе хтоника идёт энергия хаоса, это должно на некоторое время вывести его из строя. Но точно не убить.
— Я не верю, что тут ничего нет способного убить или избавиться от твари другим способом. Вы ведь занимались их изучением. — Я с трудом пытался сохранить ясность мышления. Всё равно, даже если бы и рванул к монстру, то ничего не смог бы сделать.
— Нам не требовалось их убивать, в лаборатории разрабатывали способы контроля. И такой способ был разработан — контроллер, устанавливаемый в туше хтонического монстра.
— Но как-то добраться до монстра тоже надо было?
— Удар стабилизированной ба-хионь на время выводит их из строя. Наносили его при помощи специального артефакта. Этого артефакта сейчас нет. Так как он был больше не нужен, его отправили в метрополию. Максимум, что мы можем, — это дезориентировать тварь, попытавшись навести ба-хионь на бывший контроллер.
— Давай.
— Ты должен понимать, что появление большого количества ба-хионь обнаружат.
— Понимаю, но плевать. Каждую секунду там гибнут десятки нитири, они больше никогда не переродятся, так как их души уйдут на прокорм хтоника, — понял я, что не могу просто так наблюдать за уничтожением разумных.
Суд понял, что отговаривать меня не стоит, а потому настроил систему планетарных порталов так, чтобы открыть портал возле монстра, а в следующий момент тварь замерла, объятая сероватым светом ба-хионь, видным даже обычным зрением.
Первые две секунды защитники опешили, но наследный принц на своём големе скоро пришёл в себя и начал очень быстро устанавливать якоря для телепортации.
Когда через десять секунд портал закрылся и тварь начала приходить в себя, всё было уже закончено. Не успела она ударить очередной волной тьмы, как оказалась на двухсоткилометровой высоте. Это, к сожалению, не окончательная победа, но некоторое время, прежде чем тварь упадёт обратно на поверхность планеты, есть.
Голограмма показывала, что защитники начали славить Великого Змея за его помощь. Мне, честно говоря, было немного обидно, ведь Великий Змей не имел никакого отношения к происходящему. Это был я.
Всё-таки оказалось, что тщеславие не чуждо мне. Ну ничего, маги, участвующие в прямом столкновении с тварью — а это были сплошь единички и двойки — прекрасно понимали, что вмешалась новая сила, и они были этим напуганы весьма сильно.
— И чем это теперь закончится? — спросил я у Суда.
— Без понятия. Я всего лишь дух разума, — произнёс Суд. — Но часто такие удары делать мы не сможем. За этот удар мы потратили столько ба-хионь, сколько башни собрали за пять лет и стабилизировали её в хранилищах.
— Десять секунд атаки и пять лет? — удивился я.
— Стоит учитывать, мы собираем пассивно выделяющуюся ба-хионь, чтобы случайно не разбудить зверобога.
— Сколько времени до следующей атаки?
— Неизвестно. Но следует учитывать, что время между атаками сократилось. И последние две атаки были управляемы извне. Это, кстати, также весьма большая проблема. Тот, кто обладает силами для контроля хтоника, теперь знает о нашем вмешательстве и может попытаться устранить угрозу для своих планов.