помолвлена. И беременна. Блин, мне даже не нужно делиться своими новостями, а это уже лучшая ночь в моей жизни.
— На случай, если тебе интересно, — говорю я ему, — мы определенно достигли статуса свидания мечты.
Он хихикает, низко и грубо мне в ухо, и от одного этого звука желание разливается по моим венам. Я как раз собираюсь сказать ему, что мы должны отменить ужин и отправиться прямо домой, когда мой взгляд падает на одного из других посетителей. Страх и шок скручивают меня изнутри, когда я понимаю, почему я его узнала.
Человек- великан.
Краска отливает от моего лица, и я не могу дышать.
У него есть пистолет.
Он направляет на нас пистолет.
О боже мой.
Не раздумывая, не в силах вымолвить ни слова, я отступаю назад, толкая Матео со всей силой, на какую только способна, вправо от себя.
Хмурясь в замешательстве, он отступает от меня, спотыкаясь, и спрашивает: — Что?
Лицо Великана искажается паникой, когда раздается выстрел, и когда я поворачиваюсь, чтобы последовать за Матео / оттолкнуть его подальше от танцпола, я чувствую, как огонь пронзает мое тело, разрывая меня на части изнутри. Это самый острый укол боли, который я когда- либо испытывала, но потом он не прекращается.
Лицо Матео бледнеет, он смотрит на меня, его взгляд опускается на мой живот. — Мэг.
Боль не прекращается. У меня кружится голова. В баре столпотворение — все люди кричат и пялятся на меня, шаркая в сторону безопасности. Я вижу, как наш водитель наваливается на Великана, валит его на землю и приставляет пистолет к его голове.
У меня подкашиваются ноги, но Матео подхватывает меня на руки, опускает на землю, его испуганные глаза перемещаются с моего живота на лицо.
— Мэг, подожди. Подожди.
Я не хочу к этому прикасаться. Здесь так много крови. Боже мой, так много крови, так много боли.
Мне трудно держать глаза открытыми, трудно сосредоточиться на чем- либо, но я смотрю вниз и вижу кровь, пятнающую правую сторону моего золотого платья. Она уже распространяется повсюду, но там, где прошла пуля, есть отверстие. Прямо в животе.
— О Боже, — всхлипываю я, слезы текут по моему лицу.
— Все в порядке, с тобой все будет в порядке, — уверяет меня Матео, подхватывая меня на руки и поднимая.
— Матео…
— Все в порядке, Мэг. Не разговаривай, ладно? Мы должны оказать тебе помощь.
Все, чего я хочу, — это спать, но я заставляю себя оставаться в сознании, потому что ему нужно знать.
— Я беременна.
Я не думала, что он может стать белее, но когда он смотрит на кровь, сочащуюся из моего живота, так оно и есть.
А потом все становится черным.
Глава Двадцать Пятая
Я то прихожу в сознание, то теряю его, Матео трясет меня, слегка шлепает по лицу, пытаясь не дать мне уснуть. Я бы хотела, чтобы он не выглядел таким испуганным. Трудно поверить в его слова о том, что со мной все будет в порядке, и все будет в порядке, когда его лицо говорит совсем о другом.
В какой- то момент я слышу, как он спорит с водителем, требуя отвезти меня в больницу.
— Мы не можем ехать в больницу, Матео.
В следующих словах Матео сквозит злоба. — Отвези ее в гребаную больницу, или следующим человеком, в которого всадят пулю, будешь ты.
-
Следующее, что я помню, — боль прошла. Я приоткрываю глаза и смотрю в окно — яркое, солнечное окно. Должен быть вечер. Где я?
Я слышу, как тихо закрывается дверь, но в комнате слишком светло, и я крепко зажмуриваю глаза.
По полу скрипит стул, и я слышу, как чей- то вес опускается на покрытое винилом сиденье.
Голос Матео звучит раздраженно, когда он говорит: — Тебе не обязательно было приходить.
Я сразу узнаю голос Адриана, когда он говорит: — Да, я это сделал.
Наступает долгая пауза. Я чувствую, что, возможно, мне следует открыть глаза и сообщить им, что я проснулась, но также мне кажется, что сейчас неподходящий момент.
Адриан тяжело вздыхает, его голос становится тихим. — Ты уже поговорил с копами?
— Ага.
— Отлично.
— Я должен был привести ее, — защищается Матео, хотя и без особого жара.
— Я знаю, — говорит Адриан, даже не споря. — Это был не один из твоих парней?
— Конечно, нет. Боггс.
Адриан прочищает горло. — Хорошо. Я позабочусь об этом.
— Это больше не твоя работа, помнишь?
— Кто- то пытался убить тебя, Матео, — заявляет Адриан.
— Кто- то всегда пытается убить меня. Однажды тебе это удалось.
— Я не пытался. Мы это уже проходили. Если бы я попытался, я бы сделал.
— Может, тебе и следовало это сделать, — без тени юмора замечает Матео. — Мэг могла умереть, а все, что она сделала, это появилась со мной.
— С Мэг все будет в порядке, — твердо говорит Адриан. — Миа уже встретила меня, прежде чем я вошел. Она справится. Ты должен оставаться сосредоточенным.
— О, я сосредоточен, — говорит Матео грубым, полным отвращения голосом. — Улицы этого города будут залиты кровью каждого, кто слышал хотя бы шепот об этом чертовом плане и пальцем не пошевелил, чтобы остановить его.
— Это будет означать войну, — говорит Адриан, не соглашаясь, просто указывая на это.
— Они хотели войны. Теперь они ее получат.
Адриан шмыгает носом, и слышен легкий толчок, как будто он положил руку на плечо Матео. — Я вернусь, пока все это не разрешится.
Наступает короткая пауза, затем Матео просто говорит: — Спасибо.
Думаю, оба мужчины встают. Несмотря на то, что мне не следовало вмешиваться, я приоткрываю глаза ровно настолько, чтобы увидеть, что происходит, и я удивлена и немного потрясена, увидев, что Адриан на самом деле обнимает Матео. Мужское объятие, с ненужным похлопыванием по спине, но, тем не менее, объятие.
Не друзья, черт возьми.
Я полностью открываю глаза, но Матео требуется несколько секунд, чтобы оглянуться в мою сторону.
Когда он это делает, я слегка улыбаюсь.
— Привет, красавчик.
Подбегая ко мне, он берет меня за руку, его глаза блуждают по моему телу, как будто я могу сломаться, просто говоря.
— Как ты себя чувствуешь? спрашивает он.
— Я чувствую себя прекрасно, — заверяю я его, бросая взгляд на капельницу возле моей кровати. — Наверное, за это я должна благодарить лекарства.
Адриан еще не ушел. Я думаю, он собирался уйти, но теперь он не уверена, что делать, поэтому просто неловко стоит там. Теперь, когда я смотрю на него, я понимаю, что он сбрил свои лохматые волосы и подстриг их коротко.
— Мне нравится твой новый образ, — говорю я ему.
Он собирается провести рукой по своим гораздо более коротким волосам, но, осознав это, опускает руку, все еще выглядя немного застенчивым. — Спасибо.
— Я рада, что ты вернулся, — добавляю я.
— Мне жаль, что это произошло при таких обстоятельствах, — отвечает он.
Я киваю, неуверенно поглядывая на Матео. Я даже не знаю всего этого, и мне вроде как нужно провести с ним несколько минут, чтобы выяснить.
Кажется, поняв это, Адриан кивает в сторону двери. — Я собираюсь убираться отсюда. Я скажу Винсу и Мии, что ты проснулась, они тебя ждали.
— Просто сначала дай нам минутку, — говорит Матео. — Пусть они подождут за дверью; я приду за ними, когда она будет готова.
Адриан кивает, затем, бросив на меня последний взгляд, выходит в коридор.
— Со стороны Адриана было мило прийти, — замечаю я, не зная, с чего начать.
Матео кивает, его лицо по- прежнему серьезно. — Он ненавидит больницы.
Он все еще держит меня за руку, поэтому я слегка сжимаю ее. Я не знаю, как спросить. Я не хочу слышать ответ, но мне нужно знать. — Значит, со мной все будет в порядке?
— Они смогли извлечь пулю и устранить повреждения. Выходного отверстия не было, и ты потеряла много крови.
Я сглатываю, бросая взгляд вниз, на свой живот. Я покрыта простынями и одеялами, но все равно не думаю, что смогу что- то разглядеть сквозь больничный халат. Это не похоже на то, что видение могло бы мне что- то сказать.
Мой голос звучит неуверенно, когда я спрашиваю: — А ребенок?
— С ребенком все в порядке.
Моя рука взлетает к груди. Я слишком сильно выдыхаю с облегчением и чувствую укол дискомфорта. Оно того стоило. — О, слава Богу. Осознав, что мое ожерелье болтается не там, где обычно, я хмурюсь.
Я смотрю на Матео, понимая, что он не выглядит таким же успокоенным, как я. Его взгляд все еще несколько отстраненный, все его существо подавлено.
— Где мое ожерелье? Спрашиваю я.
— Мне пришлось взять его, — объясняет он.
Я киваю, снова ощупывая то место, где он обычно висит. — Мне можно забрать его обратно? Беспечно спрашиваю я.
Он качает головой, его продолжающаяся серьезность вызывает у меня неприятное чувство в животе.
Я хмурюсь в замешательстве. — Почему нет?
Его взгляд опускается туда, где в меня стреляли, и задерживается на одеяле, прикрывающем мою рану. — Ты чуть не умерла, Мэг. Потому что ты была со мной.
— Я чуть не умерла, потому что какой- то мудак выстрелил в меня, — заявляю я, поднимая брови.
— Он целился в меня. Ты получил пулю, которая предназначалась мне.
— Да, — замечаю я, кивая. — Я не думала, что когда- нибудь смогу спасти тебя от пули. Я полностью недооценила себя. Тебе лучше купить мне что- нибудь вкусненькое, Морелли.
Ему не смешно. — Мэг.
— Матео, — отвечаю я, выдерживая его взгляд.
— Ты могла умереть.
Сжимая его руку, я указываю: — Но я этого не сделала. Со мной все будет в порядке. С нашим ребенком все будет в порядке. Все будет хорошо.
Отпуская мою руку, но оставаясь рядом, Матео смотрит на пустое место на моей шее, где раньше висело его посмертное ожерелье, и, похоже, прежде чем он успевает передумать, он говорит: — Я не возвращаю тебе ожерелье, потому что ты больше не нуждаешься в напоминаниях. Предупреждение. Называй это как хочешь. Я не собираюсь заставлять тебя оставаться