Топот ног, в здание штаба забегает наш переговорщик.
— Ну и что там интересного поведали?
— Переговоров просят. Их руководство готово с вами встретиться.
— Так прямо и со мной?
— Да, так и сказали — хотим говорить с подполковником Рыжовым. Придут два человека, без оружия.
— Надо же… соизволили, так сказать, пообщаться… Ладно, поговорим…
Оставляю автомат, вытаскиваю и кладу на стол пистолет. Без оружия, так без оружия.
Похрустывает под ногами песочек, которым тут посыпаны дорожки. Со стороны разбитой казармы «личников» тянет гарью, там что-то до сих пор потрескивает. Но, кроме этих звуков, больше ничего нет, живых там не осталось никого.
А вот и парламентеры, вернее — представители руководства. Оба в гражданке, даже в костюмах! Вообще, атас…
Опаньки, знакомые все лица!
Правого частенько по телевизору показывали. Известный политик, почти во всех правительствах подвизался на разных должностях. И на западе личность известная и уважаемая. Авторитет!
А вот второй…
— Ну, здравствуйте Никита Петрович! Вот уж кого здесь встретить не ожидал!
Полковник Михалков ничуть не удивился, словно бы и ожидал чего-то подобного. Все-таки профи… С момента нашей встречи в кабинете у полицейского следователя он несколько постарел (ну, учитывая характер его работы, это ничуть не удивительно) и как-то обрюзг. Но выглядит все еще импозантно.
Он кивает.
— И вам здравствовать. Ну, Игоря Петровича вам представлять, надеюсь, не нужно?
— Лично не знаком, о чем ни разу не жалею. Но в лицо узнал. У вас ко мне есть какие-то вопросы?
— И немало. Есть и предложения. Разговор будет долгим, поэтому, может быть, присядем?
Кивком полковник указывает на легкую беседку, стоящую чуть в стороне.
А что?
Можно и присесть… тем паче, если разговор ожидается непростой.
А беседочка тут уютная! Видно, что для себя строили. На стоящем посередине нее столике кто-то книгу забыл. Ги де Мопассан, надо же! Эстеты, блин…
— Итак, полковник?
— Генерал-майор.
— Даже так? Ну, поздравлять я вас не собираюсь. Ибо имею предположения относительно того, за какие-такие заслуги вам присвоено это звание.
— Может быть, — морщится политик, — мы не будем пикироваться сейчас? Есть и более насущные проблемы.
— Не будем, — соглашаюсь с ним. — Итак, повторяю свой вопрос — что вы хотите?
— Мы? — удивляется новоявленный генерал.
— А у меня — к вам вообще никаких вопросов нет. Повернусь — и уйду, а как до своих дойду, точку поставят уже пулеметы. Основательную такую…
— Ладно… — качает головой Игорь Петрович, — всему-то вас учить нужно… Признаю, подполковник, что военную часть своей операции вы исполнили с блеском. Пусть это послужит вам утешением. А дальше что вы делать собираетесь?
— Жить. Восстанавливать страну. А вам-то что до этого?
— И вы всю жизнь занимались управлением производством, экономикой… да? Насколько я в курсе, у вас совсем иные задачи имелись.
— Не занимался. Это вы правы. Но у нас есть те, кто это умеет делать гораздо лучше меня. Тот же Калин, например…
Политик снова поморщился, видать, последняя фамилия ему очень не в кассу пришлась.
— Один человек? И все?
— Отчего же? И другие есть…
— Допустим. Но вы же не собираетесь всю жизнь сидеть в этом медвежьем углу? Рано или поздно — а с соседями вы столкнетесь. Не в военном, разумеется, плане. Надеюсь, что к тому времени и там возобладает здравый смысл. И у власти будут уже не оголтелые реваншисты, а вполне здравомыслящие люди.
— Возможно. И что из того следует?
— Как вы собираетесь с ними разговаривать? Постукивая по столу переговоров автоматом?
А что — хороший, надо сказать, аргумент. Можно и еще что-нибудь прихватить — для наглядности.
— Да уж как-нибудь договоримся.
Особенно если за порядком там будут приглядывать люди типа немецкого майора. Вот уж не завидую тогда некоторым отморозкам… в любом смысле — хоть в уголовном, хоть в политическом.
— Как-нибудь, подполковник, не выйдет! — поднимает назидательно палец политик. — Переговоры между высокими договаривающимися сторонами — это, надо вам заметить, совершенно особенная статья! Это надо уметь!
— И? Вывод-то какой?
— Такими вещами должны заниматься профессионалы! Да и экономикой управлять — это вам не пистолетом махать! — похоже он оседлал любимого конька.
— Иными словами — вы?
— Да. У вас что, есть другие кандидатуры? Здесь собрана управленческая элита страны! Специалисты мирового масштаба! Именно они способны в кратчайший срок восстановить все, что было разрушено…
— …В результате их целенаправленных действий. Продолжайте, я вас слушаю.
А не привык дядя, когда его перебивают! Аж покраснел весь!
— Вы и впрямь ничего не поняли до сих пор? — разводит он руками. — Генерал, ну хоть вы ему объясните…
— Охотно, — кивает Михалков. — Сергей Николаевич, у вас не сложилось впечатления, что вам слишком уж запредельно везло?
Это у вас так везет? Оф-ф-фигеть, не встать! Что же тогда, по его мнению, настоящие неприятности?
— Не сложилось.
— А напрасно! Около вас все время находились люди, которые вам помогали. Незаметно — и очень профессионально.
Ну, как же! «Серые», майор-ракетчик, Тупиков… да много их было.
— Вам все время облегчали выполнение поставленных задач… — продолжает генерал.
Охренеть! Это у них таким макаром облегчают? А мешают как?
— Например?
— Все перечислять — до вечера просидим! — уходит от ответа Михалков. — Да вы и сами все знаете. Тот же Широков появился не просто так — а приехал вовремя. Тогда, когда для этого сложились определенные обстоятельства.
Чтобы под ракеты не попасть… и об этом я тоже думал.
— И как вы полагаете, встретив среди нас серьезных людей, генерал-лейтенант и далее будет изображать из себя Наполеона? У него, в отличие от вас, чувство субординации еще не утрачено! Здесь находятся те, кто призван к управлению страной, здесь, подполковник! А что позволяете себе вы?
— У вас все? — перебиваю генерала.
— То есть?
— Вы закончили свой монолог?
Оба парламентера переглядываются — что-то пошло не так…
Но Михалков все же продолжает гнуть свою линию.
— Подполковник, вы тоже входили в общий план действий! Ваши поступки в значительной мере, были предопределены и предусмотрены…
Так, пора этот балаган прекращать, дядя совсем зарапортовался.
— Сегодняшние события — тоже?
На меня воззрились, словно я шумно испортил воздух на званом обеде.
— А что плохого вам сделала наша охрана? — наконец нашелся генерал. — Вас не трогали, по вам не стреляли… пальцем даже не тронули! Чем были вызваны столь агрессивные действия с вашей стороны? Но даже и сейчас мы еще готовы…
— Значит, так, господа хорошие. Если у вас в домах присутствуют женщины и дети — они могут выйти. Вон туда, — указываю я пальцем. — С собой они могут взять то, что способны утащить в руках. Разумеется, никакого оружия — оно им ни к чему.
— И куда же вы их собираетесь направить? — язвительно интересуется политик.
— Я?! Помилуйте! Тайга большая, места всем хватит… Вот только в поселениях я им появляться не советую — не примут. Вообще нигде — и никогда. Сами проживут как-нибудь, чай, руки-ноги у всех присутствуют… Разумеется, обслуживающий вас персонал, тоже волен идти вместе с ними — но только он и никто другой, мы проверим каждого.
— А мы?
— Вы нам не нужны. Вообще. Никак — и ни в каком качестве. Все, что требуется нам знать — и так уже известно. Ваши связисты были достаточно откровенны… Расположения резервных складов и законсервированных объектов — вы не знаете.
— А вы?
— Знаю — и уже предпринял соответствующие действия.
— Если вы имеете в виду то, что сообщили Широкову — то это только часть всего…
— Не только это. И сообщил я это не только ему. Работа в данном направлении давно уже идет, только генерал-лейтенант про это ничего не знает. Равно как и его штаб и ваши люди в этом штабе.
А вот это — удар под дых! Политик как рот раскрыл, так и остался сидеть, фразы не закончив.
— И какие у вас планы относительно нас? — нашелся наконец генерал.
— Ну, кусок веревки и мыло, полагаю, в каждом доме у вас есть… Впрочем, я не настаиваю, вы можете придумать и еще что-нибудь… пистолет тоже подойдет… Впрочем, в качестве альтернативы я могу устроить вам всем сразу встречу со столь опекаемым вами народом — уверен, все стороны получат неизгладимые впечатления от нее. Кое-кто может их и не пережить…
Немая сцена… Где Гоголь — такие персонажи пропадают! Эх, не литератор я…
— У вас есть час. После этого мы сотрем ваши домики с лица земли.
Игоря Петровича, похоже, прямо сейчас кондрашка хватит — вон как он весь покраснел. И только генерал продолжает что-то лихорадочно обдумывать.
— Вопросы?
— Один… — медленно говорит Михалков.
В его руках откуда-то появляется серая коробочка.
— Если я сейчас нажму кнопку — произойдут взрывы во всех домах. Заряды заложены по всему поселку. Живым почти никто не уйдет.
— Своих женщин и детей вы тоже согласны принести в жертву?
— Это лучше, чем подыхать с голоду в лесу!
— И что же вы хотите?
— Ваши люди сложат оружие и отойдут в лес. Вы освободите весь технический персонал и не станете мешать нашему отлету.
Вертолеты у них есть… могут.
— Все?
— До отлета вы остаетесь с нами. И не пробуйте шутить!
Гадалка повернулась к соседу.
— Все слышали?
— Угум…
— Не могу отсюда стрелять — мне эта долбаная беседка весь обзор закрывает! А уйти куда-то нельзя, вдруг и этот тип пересядет?
— Ладно… минут пять он им еще мозги дурить сможет?
— И больше сможет. Вопрос в том, как долго они там еще сидеть будут?
— В этом-то и все дело…
Вот, стало быть, «последний довод короля»!