Одновременно с первой волной пехоты Захарова появились советские штурмовики. Они разбомбили немецкие позиции, из пулеметов расчистили все подходы, пушками пробуравили бункеры командных пунктов, точечными бомбардировками разрушили мосты, ковровыми — ликвидировали минные поля и проволочные заграждения. И затем немцы увидели нечто для себя новое — над полем сражения на низкой высоте летели специальные самолеты, атакуя ошеломленные немецкие штурмовые орудия. Это была методика Руделя. Маршал Вершинин учредил для таких целей особые воздушные дивизии поддержки сухопутных войск. Русские опять оказались способными учениками. Против красных соколов не было защиты, ни одного немецкого истребителя.
Однако козырным тузом противника явилась воздушная операция против немецкой артиллерии, она стала решающей фазой сражения между Днепром и Березиной. Вследствие недостаточности боевой мощи немецкой пехоты и нехватки танков артиллерия превратилась в основу немецкой обороны. Для усиления противотанковой обороны многие орудия были размещены на передовых склонах или открытых позициях. Группа армий, армии и корпуса рассчитывали на решающее слово артиллеристов в отражении опасных атак советских танковых корпусов и механизированных бригад. Советское Верховное Главнокомандование вовремя разгадало эту тактику или, возможно, было проинформировано о ней своими секретными службами. В любом случае красные воздушные силы рассчитали верно.
Посредством хорошо подготовленных воздушных ударов русским удалось уничтожить предварительно разведанные или быстро засеченные позиции немецкой артиллерии. Хребет немецкой обороны был сломан. Что могла сделать немецкая пехота против моторизованного или механизированного противника! Та же дилемма возникла на западе. Советские самолеты поддержки наземных сил разбомбили отступающие колонны немецких тыловых служб и резервных частей на мостах и дорожных развязках. Эффект был страшный, на дорогах возник хаос: невозможно ни вывести часть, ни двигаться дальше. Столкнувшись с господством противника в воздухе, немецкие дивизии оказались в безнадежном положении и вследствие беззащитности зачастую впадали в панику. Немецкое командование не могло справиться с ситуацией.
Ничто не подчеркнуло с такой очевидностью изменение военной обстановки на Восточном фронте, как сокрушительное превосходство советских воздушных сип. Благодаря Эйзенхауэру, Сталин завоевал русское небо. Без защиты сверху никакой фронт на земле устоять не может. Русские запомнили это в 1941 и 1942 годах. Теперь сей закон современной войны подтвердил свою непреложность на примере немецких армий — и на Востоке, и на Западе.
3. Прорыв
Карта обстановки в штабе группы армий в Минске — Модель назначен спасти ситуацию — Гигантское окружение — Жуков распекает своих генералов — «Каждый за себя» — Тридцать один генерал погиб в бою или захвачен в плен — Война подходит к границе Восточной Пруссии — Группа Диркса пробивается к своим.
28 июня 1944 года была среда. Тридцатая годовщина убийства наследника австрийского престола Франца-Фердинанда сербским анархистом Принципом. Это убийство спровоцировало начало Первой мировой войны. Однако в немецком штабе между Минском и Березиной головы были заняты не историческими воспоминаниями, карта обстановки в штабе группы армий производила ужасное впечатление.
Непрерывного определенного фронта не осталось, везде прорывы. Все усилия генерал-фельдмаршала Буша убедить Гитлера отказаться от жесткой оборонной стратегии и разрешить армиям группы перейти к мобильной обороне ни к чему не привели. Генерал-фельдмаршал Буш был прекрасным боевым командиром — но он не был стратегом класса Манштейна. Кроме того, северный фронт, где он успешно командовал армией, предоставлял мало возможностей оттачивать мастерство генерала. Но самое главное, он не мог дать отпор Гитлеру и слишком часто уступал его приказам. Снова и снова превосходящая военная хватка Буша отступала перед лицом красноречия и политических аргументов Гитлера. А теперь, когда приказы фюрера ввергли группу армий в катастрофу, Буша сделали виноватым и вышвырнули. Оскорбленный и глубоко страдающий, он молча покинул свой штаб. Его преемником стал этот великий «твердый защитник», генерал-фельдмаршал Вальтер Модель. Он принял командование центральным фронтом, одновременно сохранив пост командующего бывшей группой армий Манштейна «Юг», теперь группой армий «Северная Украина». В результате под командованием Моделя оказалась почти половина Восточного фронта. Никогда еще Гитлер не наделял одного человека подобной ответственностью, почти реализовалась старая мечта Манштейна о главнокомандующем Восточного фронта. Однако эта мера тоже была принята слишком поздно.
Мы видели, что Модель, вдохновенный импровизатор и бесстрашный человек с железными нервами, разрешил серьезные кризисы во Ржеве, Орле и в районе Ленинграда. Сумеет ли он на этот раз отвести опасность, угрожающую группе армий «Центр»?
Он пытался всеми возможными способами. Однако даже Модель не может поднять армии из ничего. Без эффективных люфтваффе, без достаточного противотанкового оружия, без минимума мобильных и пехотных резервов даже такой смелый и удачливый генерал, как Модель, не может противостоять советскому сокрушающему наступлению.
27 июня Жуков бросил 5-ю гвардейскую танковую армию Ротмистрова на узкую полоску земли между Двиной и Днепром. Через Толочин и Сенно она промчалась по шоссе к Борисову в верховьях Березины. Там в это время высаживалась с поездов доставленная из Ковеля 5-я танковая дивизия. Вместе с охранными частями генерал-лейтенант Декер остановил передовые отряды Ротмистрова. В тот же день в секторе 4-й армии русские захватили железнодорожную станцию Орша.
Принимая во внимание обстановку, Модель сразу по вступлении в должность решил перейти к гибкому ведению военных действий. 5-я танковая дивизия стала ядром группы фон Заукена, перекрывающей широкую брешь севернее Минска; подтягивающиеся 12 и 4-я танковые дивизии бросили в район Столбцы южнее Минска, чтобы держать открытыми переправы на Березине для 4-й армии. 2-я армия получила приказ наступать бригадами штурмовых орудий и кавалерийскими частями на соединение с 9-й армией и таким образом восстановить связь с 4-й армией. Напрасно. Все было напрасно. Советское продвижение уже нельзя было остановить.
Минск, столица Белоруссии и место расположения штаба группы армий «Центр», пал 3 июля. Город оставался в руках немцев три года. Из Минска шло шоссе на Москву, кратчайшая дорога в сердце СССР. Изгнание немцев из этого важнейшего центра Белоруссии имело, таким образом, символическое значение. Минск был первым крупным городом, захваченным в ходе немецкого танкового блицкрига в 1941 году. Теперь сей центр Западной России был освобожден. Неудивительно, что 3 июля 1944 года в Москве раздался грандиозный салют.
Сдачей города дело не ограничивалось. Значительная часть 4-й армии и соединения 9-й армии попали в окружение юго-восточнее Минска. Чтобы спасти то, что еще можно спасти, Модель попытался создать новый фронт за Минском, перед линией Барановичи —Молодечно, и тем временем остановить противника свежими силами из секторов групп армий «Север» и «Северная Украина». Главными точками этой оборонительной войны стали перекрестки основных дорог через обширные лесные массивы Центральной России, узкие проходы между болотами и речные переправы. Цель состояла в том, чтобы мобильными действиями перехватить противника. От этой фазы битвы зависела судьба последних соединений 4 и 9-й армий, которые все еще сражались у Минска, пытаясь вырваться из окружения. Для освободительной операции Модель подтянул три танковые дивизии, а также стрелковую и две пехотные дивизии.
Силезско-судетская 5-я танковая дивизия севернее Минска расчистила важную железнодорожную магистраль Минск — Молодечно — Вильнюс и шоссе, по которым прибывало подкрепление из группы армий «Север». Померанская 12-я танковая дивизия встала на пути передовых отрядов советского 1 -го гвардейского танкового корпуса юго-восточнее города. Вюрцбургская 4-я танковая дивизия и силезская 28-я стрелковая дивизия обороняли отсечные позиции на Немане с обеих сторон Столбцов, держа открытой единственную дорогу отступления на Барановичи. Северогерманскую 170-ю пехотную дивизию двинули к Молодечно.
Таков был метод Моделя. Он затыкал самые опасные бреши, укреплял разваливающийся фронт и постоянно находился в войсках, подбадривая, вмешиваясь и даже возглавляя атаки.
Жуков скоро заметил новый стиль командования на немецкой стороне. Он знал по Ржеву и Орлу, на что способен Модель, этот маршал уже вырывал добычу прямо у него из рук.
Сражение персонифицировалось в схватку двух энергичных, сильных личностей. Дуэли суждено было состояться в Барановичах.
Жуков беспрестанно подгонял 65-ю армию Батова: «Не давайте им передышки, продолжайте бои и возьмите эту станцию Барановичи!»
Всю неделю Батов и его штаб находились на передовой. 7 июля, когда дивизия генерала Фроленко уже сражалась на окраине Барановичей, а Сивашская дивизия практически вышла к городу с востока, генерал, усталый и грязный, приехал обратно в штаб армии в деревне Велке, чтобы немного поспать, помыться и поесть горячего. Однако Батов не посоветовался с маршалом Жуковым. Только он закончил бриться, его заляпанные грязью сапоги снова были почищены и на столе перед ним стоял стакан с дымящимся чаем, как снаружи, завизжав тормозами, остановилась машина.
Начальник штаба Батова выглянул в окно. Жуков! Оба быстро обулись и выскочили на крыльцо доложить представителю Ставки о последних успехах на подступах к Барановичам. Однако Батов не успел произнести ни слова. Уткнув руки в боки, на лестнице стоял Жуков. «Вы бреетесь! Поливаете себя одеколоном?—заорал он, не поздоровавшись. — Почему вы не взяли Барановичи?» Потом спросил ледяным тоном: «Где карта обстановки?» Они вошли в комнату. Жуков совсем не впечатлился подробным докладом Батова, а продолжал распекать его за то, что Барановичи все еще не взяты.