Полковник Генерального штаба Герман Теске, впоследствии генерал транспортных войск, самый информированный в этой области человек, констатирует в своем эссе: «Русские, судя по всему, узнали о немецких планах стратегического сосредоточения на самой ранней стадии, потому что обе линии передислокации уже с середины марта подвергались постоянным значительным ударам. Поскольку для этих операций противник неизменно привлекал самые эффективные средства атаки, следует полагать, что их использование регулировалось высшим стратегическим командованием».
Другими словами, советское Верховное Главнокомандование располагало настолько точной, надежной и детальной информацией относительно передислокации немцев при подготовке к «Цитадели», что имело возможность направлять контршаги на стратегическом уровне. Лишь исключительный дар импровизации, продемонстрированный немецкими инженерами-железнодорожниками, не позволил опасно дезорганизовать передвижение воинских частей и техники. Но даже при этих условиях дела обстояли скверно.
15 апреля 1943 года Гитлер подписал боевой приказ № 6 для «Цитадели», и в нем начало наступления назначалось на 3 мая. Пять дней спустя, 20 апреля, «Дора» сообщила «Начальнику»: «Дата наступления под Курском, первоначально назначенная на первую неделю мая, отложена». И 29 апреля «Дора» добавила: «Новый день “Д” немецкого наступления — 12 июня».
Это сообщение было верным. Оно содержало одну из самых охраняемых тайн немецкого Вермахта, тайну, известную лишь десятку людей. 7 мая 1943 года «Начальник» проинструктировал «Дору»: «Узнайте у Вертера через Люси все детали планов и целей Генерального штаба сухопутных войск и срочно доложите». Ответ от «Доры» пришел уже 9 мая, длинное сообщение содержало более 120 кодированных групп: «Дора — Начальнику. От Вертера... Главное командование Вермахта уверено, что...».
И далее — масса информации о соображениях Главного командования сухопутных войск: их мысли по поводу Кубанского плацдарма, планы обороны Новороссийска и многие другие замыслы строжайшей секретности.
13 мая Москва получила следующее предупреждение: «Дора — Начальнику. От Вертера: немецкая разведка обнаружила сосредоточение советских войск в районах Курска, Вязьмы, Великие Луки».
30 мая Москва запросила точные данные о немецких наступательных планах: «Начальник — Доре. Срочно дайте задание Люси и Вертеру выяснить следующее: (1) Конкретно на каком участке южного сектора Восточного фронта немцы начнут наступление? (2) Каким силами и в каком направлении будет наноситься главный удар? (3) На каких других участках Восточного фронта немцы планируют наступательные операции?»
Пять дней спустя, 4 июня, за четыре недели до начала немецкого наступления на курском выступе, в радиограмме «Доре» давались распоряжения сосредоточить внимание всех агентов на своевременном информировании о дате, планах и целях наступления немцев под Курском.
10 июня молниеносный ответ от «Доры» содержал детальную информацию о приказах Манштейна от 28 мая моторизованным соединениям 4-й танковой армии.
12 июня, до того как первый немецкий солдат увидел новый сказочный танк, который, как надеялся Гитлер, определит исход «Цитадели», «Начальник» уже знал о существовании «Пантеры»: «Начальник — Доре. Дайте задание Люси и другим агентам собрать все данные о тяжелом танке “Пантера”. Важнейшие моменты: конструкция танка и технические характеристики, толщина брони. Оснащен ли огнеметами и установкой для дымовой завесы? Местоположение заводов, производящих этот танк. Объем производства в месяц?»
Ошарашивает уже дерзость вопросов. Они охватывают альфу и омегу военной тайны. Ответ «Доры» не был перехвачен, но нет сомнений, что он был полным и исчерпывающим.
Если сегодня просмотреть расшифрованные сообщения, переданные на частотах секретного швейцарского передатчика за недели, предшествующие «Цитадели», то уже почувствуешь значительность операции. А ведь немецкая служба безопасности перехватила лишь часть сообщений. Однако этого достаточно, чтобы понять, насколько превосходно работали агенты московского «Начальника».
Ему сообщили о составе немецких наступательных группировок в обоих пунктах прорыва фронта «Цитадели». Ему сообщили точное количество немецких танковых дивизий и их боевой состав. Ему сообщили план, участки главных ударов и первые боевые цели — Обоянь и Малоархангельск. Разумеется, нельзя считать совпадением, что именно эти два объекта оказались так мощно укреплены, что успешно противостояли атакам немецких войск.
«Начальник» в Москве знал содержание разговоров высших руководителей Главного командования Вермахта, ближайшего окружения Гитлера и Генерального штаба сухопутных войск.
Среди документов, попавших в распоряжение немцев, нет радиограммы с последней датой начала наступления «Цитадели». Сообщение о секретном совещании в Ставке фюрера 1 июля тоже отсутствует. Однако советские источники подтверждают, что эта информация тоже была получена Москвой.
Кто же тот человек, который ее предоставил? Больше двадцати лет продолжается охота на «Вертера». Но пока никому не удалось напасть на его след.
Сегодня известны все великие разведчики Второй мировой войны. Доктор Зорге, работавший на Сталина в Токио, 7 ноября 1964 года, в двадцатую годовщину его казни, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза. «Цицеро», человек Гиммлера в Анкаре, продававший полномочному представителю Гиммлера сфотографированные сверхсекретные документы, которые господин Хуге Кнатчбулл-Хугессен, посол Великобритании, хранил в своем сейфе. «Коро» — лейтенант Шульце-Бойзен, работавший на Москву в Берлине. Француженка — агент, скрывавшийся под именем «Кошка». «Кент» и «Жильбер» — главные агенты Москвы в Париже и Брюсселе. «Дора», «Сиси», «Люси», «Пакбо» и «Джим» — опора «Красной капеллы» в Швейцарии.
Только личность «Вертера» остается нераскрытой и по сей день. И тем не менее он, конечно, был одним из самых важных агентов, чьи сведения помогли решить исход войны.
Зорге выиграл битву за Москву, как теперь признают сами русские. «Вертер» существенно повлиял на то, как повернулась Курская битва, сражение, которое стало поворотным пунктом всей войны.
Каким был человек, который делал свое отчаянно рискованное дело прямо в логове льва, в Ставке фюрера, и для этого дела взял имя трагического героя немецкой литературы? Вертер как литературный герой символически воплощал пережитое самим Гёте в Ветцларе, его безнадежную любовь к Шарлотте Буфф, невесте Кристиана Кестнера. История его более современного тезки, который играл свою драматическую роль 150 лет спустя на сцене штаба фюрера, напротив, еще ждет своего автора.
Как и в случаях со многими другими разведчиками, начало деятельности «Вертера» нельзя определить с абсолютной точностью. Не известно даже, когда это имя впервые упоминается как источник в радиограммах, передаваемых из Швейцарии в Москву. Что известно наверняка, так это то, что он начал действовать летом 1942 года.
Примерно в то время, когда немецкая контрразведка в Берлине обложила советскую агентурную сеть «Красная капелла», «Коро», лейтенанта люфтваффе Харро Шульце-Бойзена, захватила служба радиобезопасности. Его великолепная организация с контактами в нескольких министерствах и военных ведомствах была уничтожена. Москва потеряла одного из своих лучших, самых надежных и самых фанатичных агентов.
Но уже через несколько недель брешь была закрыта. «Коро» заменил «Вертер». И «Вертер» информировал даже лучше и быстрее, чем «Коро». Александр Радо пересылал его сведения в первую очередь. На ключе в Женеве работала Рашель Дубендорфер, она же «Сиси». Связь между швейцарским центром и «Вертером» осуществлял, однако, Рудольф Рёсслер, он же «Люси», немецкий эмигрант и издатель гуманитарных брошюр в Люцерне.
Приглядимся к этому связному «Вертера». В октябре 1943 года швейцарская полиция захватила секретный передатчик Радо, после многих лет бесперебойной работы. Сам Радо исчез. Он укрылся среди швейцарских коммунистов, в месте, специально подготовленном для подобных обстоятельств.
Заместитель Радо, Александр Фут, подданный Британии, продолжил работу, но через несколько недель сам был схвачен на месте преступления у своего радиопередатчика. Вскоре Рашель Дубендорфер и, наконец, примерно в середине мая 1944 года Рудольф Рёсслер тоже попали в руки полиции.
Однако агенты Москвы недолго содержались под арестом. Одного за другим их освободили. И только когда война закончилась, швейцарский военный суд судил их за «шпионаж в пользу иностранного государства». Радо, его жену и Фута заочно приговорили к тюремному заключению на сроки от двенадцати месяцев до трех лет. Связные и радисты отделались короткими сроками лишения свободы и штрафами.
Но одно имя вообще не фигурировало в обвинительных заключениях — имя Рудольфа Рёсслера. Швейцарский Генеральный штаб письменно засвидетельствовал, что во время войны Рёсслер сотрудничал со швейцарской службой безопасности и оказал ценные услуги. Военный суд на этой основе объявил, что снимает с него обвинения.
Этот вердикт швейцарского дивизионного суда от 23 октября 1945 года, следовательно, устанавливает, что Рудольф Рёсслер был двойным агентом. Человек, руководивший «Вертером», одновременно работал и на швейцарскую, и на советскую разведки.
Этот факт подтверждается также еще в одном швейцарском документе — приговоре суда 1953 года, в котором шпион Рёсслер снова оказывается главным обвиняемым. Как леопард не может изменить своих пятен, так Рёсслер, очевидно, не мог перестать шпионить. После войны он опять работал на Восточный блок, на этот раз на разведку Чехословакии. Он поставлял отличную информацию о военных секретах Федеративной Республики Германии, предполагаемой структуре будущей немецкой армии, вооружении размещенных в Западной Германии формирований США, результатах маневров, моделях реактивных бомбардировщиков и военных базах на полуострове Ютландия. Короче, те самые военные секреты, которые он во время войны собирал в немецких военных источниках. За шесть лет, с 1947 по 1953 год, Рёсслер представил 160 донесений, примерно по 20 страниц каждое. За эту работу он получил гонорар в 48 000 швейцарских франков плюс издержки.