торую перебросили с Синявинского фронта в Погостье для отдыха и пополнения. Вместо того чтобы наслаждаться заслуженной передышкой, неукомплектованные полки генерала Нёльдехена приняли бой в лесу. Вместе с формированиями 61 и 132-й пехотных дивизий они отбили атаку. Немного продвинувшись, русским пришлось остановиться. Они окопались, но немцы в итоге вытеснили их обратно. На западе фронт 4-й охранной дивизии СС и испанской Синей дивизии (250-я пехотная дивизия) выдержал яростное наступление семи советских стрелковых дивизий, пяти бригад и трех танковых бригад.
Испанские батальоны 262, 263 и 269-го гренадерских полков под командованием генерала Эстебана-Инфантеса выстояли перед натиском русских в Красном Бору. Там неприятель атаковал тремя стрелковыми дивизиями и двумя танковыми батальонами; в целом 33 000 человек, примерно 60 Т-34, несколько подразделений противотанковых орудий и 187 артиллерийских батарей, в общей сложности имевших 1000 орудий. Против этой огромной мощи испанцы в своей тридцатикилометровой полосе имели только усиленный пехотный полк в 2500 человек, а также три батальона, в которых было около 2000 человек, несколько частей специального назначения и артиллерию, насчитывавшую двадцать четыре орудия, но ни одного танка.
Между ними и их соседями слева была брешь около шести километров, которая контролировалась только дозорами. Из-за недостатка людей генерал Эстебан-Инфантес не мог создать вторую линию обороны, но содержал в резерве два мотоциклетных эскадрона, две инженерные роты и две артиллерийские части. И это было немного.
После ожесточенного рукопашного боя русским удалось продвинуться на три километра и взять Красный Бор. Но этот успех стоил им 11 000 человек убитыми, и, кроме того, они споткнулись об Ижору. Испанцы стойко сражались кинжалами, лопатами и ручными гранатами. Их исключительная доблесть заслуживает памяти потомков.
Вот один пример. Гренадер Антонио Понте подбил ручными гранатами и минами несколько прорвавшихся советских танков. Его объявили пропавшим. Должно быть, он погиб где-нибудь на льду Невы, или его раздавил танк, или разорвала граната. Понте наградили высшим испанским орденом за мужество Лауреада Сан Фернандо.
«Синяя дивизия» потеряла 3200 человек; ее фузилерный батальон — почти 90 процентов личного состава. Но испанцы удержали свои опорные пункты и таким образом защитили глубокий фланг группы Хильперта. Контратака частей спешно переброшенной баварской 212-й пехотной дивизии под командованием генерал-майора Реймана выбила с позиций несколько советских передовых групп. Это лишило русских надежд на совершение прорыва.
Справа от испанцев 4-я охранная дивизия СС, усиленная частями 2-й мотопехотной бригады СС и «Фламандским легионом», в рукопашном сражении тоже остановила наступление русских через замерзшую Неву.
Обессиленные и подавленные, советские полки отошли на свои исходные позиции. Но через четыре недели передышки, 19 марта, советское Верховное Главнокомандование предприняло еще одну попытку небольшой операции на окружение, на этот раз немного севернее. На Неве, в районе Красного Бора, где четыре недели назад насмерть стояли испанские добровольцы, теперь дивизии советской 55-й армии встретили добровольцы «Фламандского легиона» в окружении охранной дивизии СС.
Когда русские ворвались в немецкие позиции, фламандцы силами батальона во главе со своим командиром капитаном Шеллонгом пошли в контратаку. В ожесточенном рукопашном бою, поддержанные 88-мм зенитными орудиями и несколькими «Тиграми» 1-й роты 502-го танкового батальона, они захватили старую основную оборонительную линию «Синей дивизии» и отразили все последующие советские атаки. Они держались там восемь дней.
Потом к отчаянно защищаемой линии подошли несколько грузовиков с батальоном 5-й горной дивизии, чтобы сменить роту фламандцев. Горные стрелки прыгали в окопы фламандцев, но в большинстве из них обнаруживали лишь трупы. Только сорок пять человек из «Фламандского легиона» взобрались в ожидающие грузовики. Сорок пять из пяти сотен.
Потери с русской стороны были еще более ужасающими. Во втором сражении на Ладожском озере пролились реки крови. Торфяное болото в Синявино, леса у Колпино и Красного Бора являли собой одно жуткое поле брани. Потери русских немецкая группа армий «Север» оценивала в 270 000.
Больница и электростанция в Городке тоже были разрушены артиллерийским огнем, опустошены и покинуты. 17 февраля саперы 170-й пехотной дивизии наконец оставили свой старый опорный пункт на фланге фронта. Примерно в пяти километрах южнее шел новый сокращенный рубеж от Невы через Синявино к «рубежу Венглера», которую обороняли северогерманские и восточнопрусские гренадеры и силезские егеря. Выдержка немецких пехотинцев, саперов, танкистов и артиллеристов, их стойкость в самых страшных погодных и боевых условиях еще раз не позволили противнику достичь своей цели у Ленинграда.
Здесь боевая тактика отличалась от примененной примерно тогда же в полутора тысячах километров южнее генерал-фельдмаршалом фон Манштейном против наступления русских между Доном и Донцом. Командующий группой армий «Юг» добился успеха за счет дерзких операций своих маневренных сил. В коридоре южнее Ладоги, напротив, исход зависел от пехотинцев, отдельных бойцов, поддержанных саперами, танкистами и артиллерией.
Оба метода показывают, что, несмотря на все кризисы, несмотря на все неудачи и тяжелые потери, немецкие армии на Востоке все еще были способны противостоять численно превосходящему противнику благодаря боевому духу, стойкости войск и искусству командиров.
Все советские успехи зимой 1942/43 года основаны на том, что на направлениях их главных ударов немцы не имели даже минимума мобильных резервов —другими словами, не имели сил, которые можно было бы быстро перебросить на угрожаемые направления.
В Сталинграде, на Маныче и Миусе, на Дону и Донце — везде была одна проблема. Не хватало двух-трех опытных мобильных дивизий. Перед немецким Верховным главнокомандованием стояла сложная и важная задача, от решения которой зависела не только судьба немецкого фронта на Востоке, но и исход всей войны, задача — сформировать стратегические резервы, чтобы противостоять массированным советским атакам на всех участках фронта от Арктики до Черного моря.
4. Демянск
Окружение на Валдайской возвышенности — Сто тысяч человек на сторожевом посту — Стержень советской стратегии — Майор фон Розенталь обманывает Тимошенко — Отступление по «Курфюрстердамм» — Отход за десять дней — Спасено двенадцать дивизий — Тимошенко порицают.
Примерно в двухстах пятидесяти километрах южнее Ленинграда, между озерами Ильмень и Селигер, в начале 1943 года немецкий фронт все еще глубоко вклинивался в форме гриба в советскую территорию. Это был фронт немецкого 2-го армейского корпуса вокруг Демянска. В «грибе» находилось двенадцать дивизий, примерно 100 000 человек. Ширина ножки «гриба» составляла лишь десять километров.
История этих людей — одна из самых волнующих историй той войны.
Как вырос этот Демянский «гриб»? Давайте мысленно вернемся в 1941 год, когда во время немецкого наступления того года 2-й армейский корпус под командованием графа Брокдорф-Алефельдта достиг стратегически важной Валдайской возвышенности и перерезал железную дорогу Москва — Ленинград. Но здесь дивизии споткнулись. Здесь всю зиму они удерживали свой передовой бастион. Он действительно был важен в свете намерений возобновить когда-либо наступление на Москву. Демянский выступ в этом случае стал бы идеальной стартовой позицией для нового наступления.
Советский Генеральный штаб прекрасно это понимал, поэтому во время своего великого зимнего наступления 1941 — 1942 годов он направил свое внимание на холмы Валдая. Русские делали все возможное, чтобы прорваться сквозь немецкий барьер между озерами Ильмень и Селигер и сокрушить немецкий фронт у Ленинграда и Ржева ударом в тыл групп армий «Север» и «Центр».
Дивизии 2-го корпуса стояли твердо. Однако 8 февраля 1942 года их окружили, и впоследствии им пришлось получать снабжение по воздуху. За 14 500 вылетов транспортные части люфтваффе на своих Ju-52 осуществили первый успешный воздушный мост в военной истории.
В конце апреля 1942 года атакой снаружи и контратакой изнутри мешка была восстановлена связь с основным немецким рубежом на реке Ловать. Возле разрушенной деревни Рамушево 21 апреля в 18 часов 30 минут прорвавшиеся из мешка на запад смогли помахать рукой передовым частям освободительных сил генерала фон Зейдлица-Курцбаха через трехсотметровый поток бурной воды вздутой реки Ловать.
«Они здесь! Они здесь!» — кричали танкисты дивизии СС «Мертвая голова» капитана Георга Бохмана. С противоположной стороны махали руками капитан Петтер и обер-ефрейтор инженерно-саперного батальона 8-й егерской дивизии.
Их разделяла только разлившаяся Ловать. Построенные мосты снова восстановили коридор между основным немецким фронтом 16-й армии от Старой Руссы до Холма и дивизиями в районе Демянска. Конечно, этот коридор, ведущий в Демянскую боевую зону, был опасно узок, но 2-й армейский корпус удерживал его. Он преграждал русским сухопутную дорогу между озерами Ильмень и Селигер, он сковывал пять советских армий. Однако весь 1942 год существовала постоянная угроза, что неприятель может отрезать Демянский «гриб» у его основания, много месяцев 100-тысячный немецкий войсковой контингент находился на грани катастрофы.
Советское Верховное Главнокомандование осознавало эту возможность и сделало Демянский фронт одним из центров своего большого зимнего наступления 1942 года, наступления, которое, по замыслу Сталина, должно было закончиться полным уничтожением немецкого фронта на Востоке. Демянск являлся важным фактором в расчетах Сталина.