В небе в сторону врага с ревом летели боевые порядки 6-го воздушного флота, атакуя позиции с обеих сторон Ясной Поляны. Раздавался свист снарядов реактивных минометов «Небельверфер» и вой артиллерийских. Штурмовые отряды стрелковых полков шли вперед, грохотали штурмовые орудия, противотанковые и пехотные орудия покатились к Оке.
«Пятьдесят восьмая форсирует реку! — закричал адъютант, не отнимая бинокля от глаз. — Восемнадцатая уже возле Ясной Поляны».
У Ясной Поляны хладнокровно вел свои батальоны на позиции русских подполковник Ноке.
«Противотанковый огонь справа. Гренадеры Пятьдесят восьмого пехотного полка обнаружены, — докладывал адъютант у хранилища. — Атакуют русские самолеты».
Было 8.00. Гроссман выслал свои «Тигры».
Стальные крепости 505-го танкового батальона майора Сованта загрохотали через Оку. Они достигли Ясной Поляны и ударили по открытому флангу советского 676-го стрелкового полка. Эта атака вызвала у русских цепную реакцию: дрогнул фланговый полк стоящей рядом советской 81-й стрелковой дивизии.
Теперь «Тигров» никто не сдерживал. Около 12.20 они вошли в деревню Бутырки, намного опередив пехоту.
Советское донесение о положении в северном секторе фронта в середине первого дня сражения отличают мрачные ноты. Провал 15-й стрелковой дивизии нес угрозу всему правому флангу советской 17-й армии. Не был ли определен исход битвы?
Наступление 41-го танкового корпуса генерала Харпе тоже развивалось успешно. В состав корпуса входили 86-я пехотная дивизия из земли Рейн — Вестфалия, испытанная 292-я пехотная дивизия из Мекленбурга и Померании и саксонский 101-й моторизованный полк 18-й танковой дивизии.
Советская 81-я стрелковая дивизия, стоявшая на главной линии обороны, оказала упорное сопротивление. Здесь русские в утро наступления вырыли траншею, так что немецкий заградительный огонь не дал заметного эффекта.
Однако дивизии Харпе имели козырь, на который возлагали большие надежды, — девяносто тяжелых штурмовых орудий «Фердинанд», входивших в состав 653 и 654-го дивизионов, поступили под командование подполковника фон Юнгенфельдта в качестве таранов для пехоты.
«Фердинанд» был огромным чудовищем весом в 72 тонны, вооруженный испытанной 88-мм пушкой со стволом длиной 6,5 метра. Толщина брони доходила до 200 мм. Два двигателя «Майбах» давали ток двум электрическим моторам, каждый из которых автономно приводил в движение одну из двух гусениц. Несмотря на вес, «Фердинанд» развивал скорость до 30 километров в час. Чудо инженерного искусства. Эти мобильные стальные крепости производили на заводах Нибелунгов в Сент-Валентине в Австрии.
Свое мирное имя гигант «Фердинанд» получил от создателя, Фердинанда Порше. Гитлер надеялся, что это штурмовое орудие решительно изменит ход войны, сделает каждую атаку неотразимой. Кто может устоять против такого монстра? Какое оружие противопоставить ему? Там, где упадет его снаряд, долго не будет расти никакой травы. Любой Т-34, попавший в поле действия «Фердинанда», можно считать уничтоженным.
Однако «Фердинанд» имел ахиллесову пяту — слабую передачу и слишком уязвимые гусеницы, вследствие чего многие из этих гигантов скоро оказались на приколе с поврежденной ходовой частью. К тому же «Фердинанд» был абсолютно беспомощен в ближнем бою с пехотой противника. Кроме жестко закрепленной огромной пушки, он не нес никакого вооружения, даже пулемета, и не мог бороться с противотанковыми отрядами.
Мало что меняла даже находчивость экипажей 654-го дивизиона майора Ноака, которые брали с собой МГ-42 и, когда дела шли совсем плохо, вели непрерывный огонь через пушечный ствол. В конце концов, 88-мм не предназначалось для использования в качестве пулеметной амбразуры. Поэтому «Фердинанды» проходили через вражеские линии как стальные монстры, а сопровождающих их пехотинцев убивала или, как минимум, вынуждала отходить под прикрытие советская пехота, находившаяся в хорошо замаскированных окопах. Сил пяти-шести пехотинцев, ехавших на доске, грубо прикрученной проволокой к задней стенке каждого «Фердинанда», было недостаточно, чтобы очистить местность от врага. Поэтому бронированные крепости очень скоро оказались таранными клиньями, за которыми никто не шел.
Гудериан предвидел реальные последствия недостаточной вооруженности и чрезмерно усложненной конструкции «Фердинанда», однако Гитлер не прислушался к нему. В результате Курская битва оказалась первым и последним сражением, в котором танки с уютным названием выступили в качестве значимой силы.
К концу дня 5 июля общее положение наступающих сил в секторе 41-го танкового корпуса оставалось благоприятным. Полки 86-й пехотной дивизии уже находились в третьей линии советских траншей. Полковник Бибер со своим 184-м гренадерским полком вел боевые действия уже на северной окраине Понырей.
Штурмовые орудия и полдюжины «Фердинандов» 653-го дивизиона майора Штейнваха, действовавшего на участке фронта 292-й пехотной дивизии, с первой попытки продвинулись на 5 километров в глубь обороны противника, к Александровке. Огневые позиции русских были раздавлены. Штурмовые отряды соединились с боевыми порядками 6-й пехотной дивизии, захватившей Бутырки.
Однако советская пехота не запаниковала от рева «Тигров» и «Фердинандов». Все последнее время партийные руководители и опытные офицеры-танкисты отрабатывали с личным составом тактику поведения при танковых атаках. Было сделано все возможное, чтобы предупредить распространение пресловутой «танковой боязни». Это принесло несомненные результаты.
Русские пехотинцы пропускали танки через свои хорошо замаскированные окопы, а затем вступали в бой с немецкой пехотой. Таким образом, сражение продолжало бушевать на тех участках, которые командиры передовых танков считали уже завоеванными.
Штурмовым орудиям и танкам приходилось возвращаться, чтобы помочь своим. Затем они снова шли вперед и снова возвращались. К вечеру пехота осталась без сил, а танки и штурмовые орудия — без топлива. Тем не менее наступающие глубоко вклинились в оборону противника.
Батальоны и полки докладывали: «Мы продвигаемся! С трудом, дорогой ценой. Но
мы продвигаемся!»
И еще один факт постоянно повторяли в своих донесениях все командиры: «Нигде противник не был застигнут врасплох. Нигде он не был неподготовленным. Совершенно очевидно, что нашей атаки ждали, это подтверждают и военнопленные».
Очень неприятный сюрприз. И все же по всему фронту 41-го танкового корпуса твердо верили: «Мы выбьем Ивана с позиций».
На левом крыле Моделя, у 23-го армейского корпуса под командованием генерала Фресснера, в течение первых суток наступление развивалось также успешно. В этом секторе, где действовали опытные и бесстрашные полки 78-й пехотной дивизии, которая за последнее время завоевала себе звание штурмовой, характерные особенности боя проступали с почти школьной очевидностью.
Здесь тоже были задействованы «Фердинанды», входившие в состав 654-го дивизиона майора Ноака, усиленные карликовыми танками, парадоксально названными «Голиаф»: чуть больше 60 сантиметров в высоту, 67 сантиметров в ширину и 120 сантиметров в длину. Эти «беспилотные» карликовые танки управлялись либо дистанционно по радио, либо с помощью кабеля, разматывавшегося с кормы машины до 1000 метров. Они несли заряд в 90 килограммов взрывчатого вещества. Со скоростью 20 километров в час эти карлики катились непосредственно на позиции противника: противотанковые опорные пункты, пулеметные установки. В действие они приводились нажатием кнопки. Когда «Голиаф» достигал цели, эффект был сильный. В большинстве случаев, однако, он до своих целей не добирался.
Опытные вюртембергские полки 78 и 216-й дивизий, усиленные егерскими батальонами, противотанковыми орудиями на самоходных лафетах, штурмовыми частями инженерно-саперных войск с минометами и огнеметами, а также дивизионами штурмовых орудий, наступали на хорошо укрепленный район вокруг развязки дорог у Малоархангельска.
Чтобы проделать для «Фердинандов» широкий проход в плотном советском минном поле, Модель применил еще одно «фантастическое оружие» — приземистые, гусеничные машины, напоминающие британские транспортеры для боеприпасов, тяжелобронированные, весом 4 тонны, с шестицилиндровым мотором «Борхард», известные как В-IV. Они несли фугасный подрывной заряд в 1000 килограммов, который можно было сбросить с помощью дистанционного управления. У Малоархангельска 300-й дивизион штурмовых орудий устроил этим «покорителям мин» генеральную репетицию: водители привели их к кромке минного поля и там поставили на радиоуправление. Заряд подрывал все мины в радиусе свыше сорока — пятидесяти метров. Естественно, транспортер тоже взлетал на воздух. Включив устройство дистанционного управления, водитель выпрыгивал и пытался достичь своих позиций. У Малоархангельска восемь B-IV действительно проделали широкий проход в 400-метровом минном поле. Четырем водителям удалось спастись, четверо погибли. «Фердинанды» загромыхали вперед на советские боевые порядки.
Здесь, на господствующей высоте левого крыла, две пехотные дивизии Советского
18-го гвардейского стрелкового корпуса защищали важную угловую точку русских позиций. Однако немцам удалось вклиниться в оборону противника. К 18 часам 410-й стрелковый полк 81-й пехотной дивизии был выбит с позиций.
В контратаку пошли советские танки 129-й танковой бригады.
К вечеру 5 июля немецкие артиллеристы и танкисты, водители штурмовых орудий и саперы — все знали, что, несмотря на сосредоточение всех наличных средств, несмотря на успешный штурм отчаянно защищаемых и хорошо укрепленных высот, несмотря на изрядное количество военнопленных, которые теперь тащатся позади, — несмотря на все это, вместе взятое, не может быть и речи о сколько-нибудь существенном прорыве в невообразимо мощную и глубокую советскую полосу обороны.
— Насколько глубоко Фреснер вклинился в оборону противника?—спросил Модель своего начальника штаба, полковника фон Эльверфельдта, незадолго до полуночи 5 июля.