До трассы доехали быстро, дорога была сухая и пустая, это позволила выжимать из внедорожника всё, на что он был способен. При таком раскладе до границы или до того места, от которого идти к ней пешком, мы могли доехать минут за двадцать — двадцать пять. И я очень надеялся, что за нами просто не успеют отправить погоню, а если и успеют, то она физически не сможет нас догнать.
Самой реальной опасностью в сложившейся ситуации были пограничники — их то уж точно должны были предупредить о нашем возможном появлении. Те, кто приехал за мной, явно не дураки, и догадались, что сбежать я мог только в одном случае — если ко мне вернулась память. А вспомнив, кто я такой, бежать я мог лишь в одном направлении — к границе.
К моей радости, в машине оказался навигатор. Я сразу же включил его. Выстраивать маршрут времени не было, да и необходимости тоже. Я и без этого знал, куда мне следует ехать. Но навигатор показывал, что я двигаюсь в нужном направлении, и это дополнительно придавало уверенности.
Когда я проехал указатель, извещавший что до деревни Сачковцы осталось пять километров, снизил скорость. Перед деревней был съезд на дорогу, по которой я собирался поехать на юг. Надо было его не пропустить.
Но до съезда я не добрался. Буквально через километр мы уткнулись в засаду — дорогу перегородила группа вооружённых людей и два военных внедорожника. А по магическому заграждению, выставленному перед всей этой братией, было понятно, что среди встречавших нас, есть одарённые.
Место для засады выбрали удачное — на мосту. Впрочем, как такового моста и не было — просто пересекающаяся с дорогой речушка «ныряла» в проложенный под асфальтом коллектор, а дорожное полотно над этим местом слегка возвышалась. Речушка была не очень широкой — метра полтора, но за счёт довольно обрывистых берегов она представляла собой совершенно непреодолимое препятствие для внедорожника. Съехать с дороги и как-то обогнуть засаду, было невозможно, а пробиваться с боем — страшно.
Глава 27
С тех пор как я стал одарённым, многое в моей жизни изменилось. Точнее, изменилось всё, в том числе и восприятие окружающего мира. Я давно уже понял, что в этом мире мало по-настоящему невозможных вещей — всё зависит лишь от твоих навыков. Когда тебе доступны сильные заклятия, многое становится возможным.
Слева от дороги рос небольшой лесок, а за ним стояли невысокие холмы. Где-то за этими холмами и брала своё начало речушка, ставшая для меня преградой. Она доходила до трассы, ныряла под асфальт и, появившись с другой стороны дороги, исчезала в полях, раскинувшихся справа. Вот по этим полям я и собрался ехать.
Я остановил машину примерно в ста метрах от засады, не глуша двигатель, вышел из салона и выпустил в сторону противника два водяных смерча подряд. После этого прыгнул за руль и съехал с дороги в поля. Сначала думал проложить ледовую дорогу, но оказалось, что ехать можно было и без этого.
Проехал около двух километров и снова остановился. Выскочил из машины и проложил ледовую дорогу через речушку. Заметил, что к нам по полю едет армейский внедорожник с установленным на нём пулемётом. Почти сразу же услышал звук выстрелов. Запрыгнул в машину и поехал по ледовой дороге.
Навигатор показывал, что я объезжаю Сачковцы с юга и приближаюсь к той самой дороге, что идёт вдоль границы. Примерно через три километра я до этой дороги добрался и выехал на неё. Теперь можно было прибавить газу, учитывая, что армейский внедорожник с пулемётом не отставал. В какой-то момент мне пришла мысль разворотить дорогу, но немного подумав, я понял, что смысла в этом нет — вокруг расстилались поля. Преследователи потратили бы меньше времени на объезд препятствия, чем я на его создание.
Я мчался по дороге в непосредственной близости от границы. Соблазн свернуть влево и поехать в сторону Беларуси был велик. Но я опасался преследователей — они в буквальном смысле шли за нами по пятам. Нас однозначно должны были встретить на границе, предстоял бой, и в этой ситуации получить ещё и удар в спину не хотелось. Поэтому надо было как-то оторваться от преследующего нас армейского внедорожника.
Навигатор показывал, что километров через пятнадцать нам предстояло пересечь крупную трассу. Это не радовало — на трассе нас вполне могли поджидать. А ещё я заметил на экране небольшое тёмно-зелёное пятно. Оно находилось примерно посередине между тем местом, где мы ехали, и трассой. Это был лес, и его надо было использовать.
Я выжал из двигателя внедорожника всё, на что он был способен, и через пять минут доехал до леса, который на самом деле оказался небольшим ельником. Но это было неважно. Главное, что деревья на довольно большом протяжении росли практически вдоль дороги. Ориентируясь на показания навигатора, я остановился в середине ельника, выскочил из машины и быстро наложил три сильных боевых заклятия одно за другим.
Сначала я направил навстречу военному внедорожнику водяной смерч, затем наложил на большую область дороги кислотный туман, а в завершение выставил огромный ледовый барьер, пересекающий дорогу и уходящий с обеих сторон в ельник. Даже если во внедорожнике ехали одарённые, им понадобилось бы некоторое время, чтобы преодолеть все эти преграды — время, которого мне могло хватить, чтобы оторваться.
Я прыгнул в машину и поехал дальше. Сразу же за ельником свернул налево, в сторону Беларуси. Судя по навигатору до границы было не более полутора километров. Ледовую дорогу накладывать не пришлось. Машина Яроша вполне справлялась с бездорожьем. Буквально через месяц в этих местах я бы не проехал из-за весенней распутицы, но сейчас холодная земля была немного хуже асфальта. Разве что неровная, но мы всё-таки ехали на внедорожнике.
Я не понял, откуда был произведён выстрел. Признаться, я его вообще не заметил, и лишь когда нашу машину подбросило вверх, понял, что нас атаковали. Внедорожник два раза перевернулся и лёг набок.
— Ты как? — сразу же крикнул я Агате.
— Живая, — ответила подруга.
— Выбраться сама сможешь?
— Должна.
Выстрел из гранатомёта пришёлся на колесо. Рамный внедорожник от кувыркания почти не помялся, а я был пристёгнут, поэтому отделался лишь ушибами. Я выбил остатки ветрового стекла и начал выбираться из машины. Сразу же раздалась автоматная очередь. И не одна.
Стреляли справа. Надо было быстрее ставить защиту, пока никому не пришло в голову опять использовать гранатомёт. Не вылезая из машины, я поставил справа от нас ледяной барьер. Звук стрельбы стал тише, и я снова попытался вылезти. Получилось.
Через лёд я увидел группу автоматчиков, которые оббегают выставленную мной стену. Быстро поставил ещё три, оградив таким образом нас со всех сторон. Пока я это делал, Агата вытащила из машины Агнешку и, не дождавшись моего вопроса, сказала:
— Не пострадала. Сейчас Яроша достану.
Я кивнул и принялся думать, что теперь делать. Ледяной барьер начали разрушать из гранатомётов — это означало, что в группе не было одарённых. Но они явно находились в преследующем нас внедорожнике. Времени было критически мало.
Я посмотрел на лежащих на земле Яроша и Агнешку и сказал Агате:
— Сейчас я наложу на каждого из нас зеркальный щит. Для отражения физического урона это почти идеально — все пули и гранаты полетят обратно в тех, кто их в нас выпустит. А магов я среди этих ребят не вижу. Потом ты наложишь на меня богатырскую силу, я возьму этих двоих, и мы побежим к границе.
— Наложи лучше ты на меня богатырскую силу, — предложила Агата. — Давай я их понесу, чтобы у тебя руки были свободны!
— Умница! — похвалил я подругу и приступил к наложению заклятий.
Менее чем через минуту каждого из нас украшала полупрозрачная зеркальная аура, а Агата подняла с земли Яроша и Агнешку и закинула их себе на плечи, словно два лёгких соломенных тюка. После этого я выпустил водяной смерч в сторону противника. Смерч разрушил ледяной барьер и разогнал автоматчиков, а мы с Агатой выскочили в образовавшуюся брешь и со всех ног рванули в сторону границы.
Сразу же послышались выстрелы, которые тут же прекратились — видимо, зеркальный щит отправил назад пули, и продолжать стрельбу дураков не нашлось. Вместо выстрелов, нам в спину донёсся лишь яростный вопль:
— Курррва-а-а!
Я не знал польского, но это слово мне было знакомо.
«По-тихому убежать не получилось», — подумал я и, усмехнувшись, ускорил бег, перепрыгивая через кочки и ямы.
Почти перед самой границей мы наткнулись ещё на одну вооружённую группу польских пограничников. Среди них был одарённый — возможно, начальник ближайшей заставы. Но уровень у него был не самый высокий — в нашу сторону полетели лишь простейшие каменные стрелы, да на нашем пути возникла широкая полоса с зыбучим песком. Одарённый пограничник оказался довольно слабым магом земли.
Я ради приличия выпустил в сторону этих ребят два водяных смерча — этого хватило, чтобы всех разогнать. Отдельно на мага время тратить не стал — с его каменными стрелами отлично справлялся зеркальный щит, а поверх зыбучи песков я проложил ледовую дорогу. Проложил хорошо — до самой границы. Под этой дорогой остались не только пески, но и контрольно-следовая полоса и все пограничные заграждения.
И мы побежали домой. Правда, бежать было трудно — про специальную обувь мы всё же забыли. Агата два раза даже падала, роняя Яроша и Агнешку. Но это уже были мелочи. Главное, что мы почти смогли убежать.
Когда до границы осталось около ста метров, я увидел группу российских пограничников. Среди них яркой оранжевой аурой какого-то защитного заклятия выделялся один одарённый — скорее всего, начальник заставы. Мы немного сбавили темп, а когда один из пограничников сделал предупредительный выстрел вверх, вовсе остановились. Я поднял руки и громко крикнул:
— Мы свои!
Приняли нас настороженно, но дружелюбно. Я рассказал пограничникам, что мы бежим из польского плена, не вдаваясь в подробности. Кто такие Ярош и Агнешка, и почему они в таком состоянии, рассказывать не стал — сослался на то, что это государственная тайна, и я не имею права разглашать подробности.