– Ты еще должна мне танец, – напоминает Эрик Саше, когда она держит меня рукой, чтобы я не сбежала.
– Тейлор обожает танцевать.
Я убью ее, когда она будет спать.
– Потанцуешь со мной? – Дэнни. Милый, стеснительный Дэнни. Он протягивает руку так, как делают в фильмах, и я знаю, что у него добрые намерения. И раз уж выбор стоит между тем, чтобы пойти добровольно, и тем, чтобы Саша закатила скандал, я принимаю его приглашение.
Мы вчетвером идем на танцпол. К счастью, песня быстрая, поэтому Дэнни не чувствует себя обязанным меня держать. Мы начинаем двигаться все вместе, пока не становится очевидно, что Эрик и Саша весь вечер искали повод для того, чтобы пообжиматься, и я остаюсь один на один с неловкими движениями великана, который не может трезво оценить размер собственной ноги. Справедливости ради, я не особо ему в этом помогаю.
– Танцуй с ним, – шипит мне Саша, наполовину отстраняясь от хватки Эрика.
– Танцую, – огрызаюсь я.
Она подталкивает меня к нему, и он меня ловит. По улыбке Дэнни видно, что ему кажется, что это мой скромный намек: «Пожалуйста, прижми меня ближе», – и он подчиняется. Я напрягаюсь, но он, похоже, не замечает. Саша снова смотрит на меня настойчивым взглядом, говорящим: «ПОПРОБУЙ, ЧЕРТ ПОБЕРИ!»
Но я не могу. Моя голова не может перестать думать о том, что происходит с Конором и Каем. Он отдал деньги? Он в безопасности? Не то чтобы я считаю, что Конор не может за себя постоять, но вдруг что-то пошло не так? Десять тысяч – слишком большие деньги, чтобы носить их при себе. Его могла остановить полиция. Все могло пойти не по плану сотней разных способов, а я даже не могу узнать, в порядке он или нет. Он просто проигнорирует мой звонок, и я вернусь в исходную точку, – буду волноваться за него, бояться за него.
Мне приходит в голову мысль, что я могла сделать большее. Я должна была попросить его соседей или Хантера ему помешать. Или хотя бы за ним проследить. Черт возьми, почему я ничего не сделала?
Если что-то случится с Конором, я никогда себя не прощу.
Только я решаю, что надо позвонить, как слышу низкий предупредительный рык и нас с Дэнни резко отталкивают друг от друга.
33. Тейлор
– Какого черта, чувак? – Дэнни бросается вперед, чтобы накинуться на незваного гостя, пока я стою и озадаченно моргаю.
И правда – какого черта? Что Конор тут делает?
– Ты можешь идти, – отвечает одетый в смокинг Конор ледяным тоном.
– Прости, что? – Дэнни хмурится. Делает еще один шаг. Хотя он на несколько сантиметров выше, телосложение у него по сравнению с более мускулистой фигурой Конора хилое.
– Ты меня услышал. – Он источает напряжение, а в глазах пылает еле сдерживаемая ярость, пока они прожигают меня. – Спасибо большое, но ты свободен.
– Эй. – Эрик встает рядом со своим товарищем по команде. – Не знаю, кто ты, но нельзя…
– Я ее парень, – огрызается Конор, но его пронзительный взгляд не отрывается от меня.
– Тейлор? – зовет Дэнни. – Он твой парень?
Я гляжу на Дэнни, потом снова на Конора и моментально поражаюсь. Конор стоит под сверкающим светом в идеально сидящем черном костюме, с зачесанными назад волосами… такое чувство, будто сегодня – наша первая встреча.
Я потрясена сексуальным магнетизмом этого человека. Последнюю неделю я была так поглощена своей злостью, что забыла, какой он горячий. Настолько, что к нему повернулись почти все женские головы в зале. Даже несколько выпускниц оглядываются через плечо, и наступает очередь их мужей среднего возраста чувствовать себя неловко после того, как они сами весь вечер пялились на двадцатилеток.
– Что ты тут делаешь? – наконец спрашиваю я, игнорируя вопрос Дэнни.
Саша берет меня за руку и сжимает ее. То ли для моральной поддержки, то ли она хочет убежать со мной, но я сжимаю ее руку в ответ, хотя не могу оторвать взгляд от глаз Конора.
– Ты меня пригласила, – напряженно говорит он.
– А потом ты меня кинул. – Злость возвращается без предупреждения, и я сильнее цепляюсь за ладонь лучшей подруги. – Считай, что твое приглашение отозвано. И еще это значит, что не ты решаешь, с кем мне танцевать.
– Черта с два не я решаю, – рычит он. Он берет другую мою руку и тянет к себе. Я, как дура, выпускаю Сашину ладонь.
– Что ты делаешь? – требую я ответа, пока горечь сгущается на языке.
Он дергает меня и прижимает к себе, и мое тело как будто тотчас же все вспоминает, хотя голова старается забыть.
– Танцую с тобой.
– Я не хочу танцевать.
Но я все равно таю. Не из-за того, что он этого хочет, а из-за того, что, несмотря на всю злость и боль, мое тело отзывается на его прикосновение. С ним все естественно.
Я оглядываюсь через плечо, ища Дэнни, и знаю, что он видит сожаление в моих глазах, потому что печально кивает. Милый, стеснительный Дэнни. Жизнь была бы намного легче, если бы мое сердце билось для него, но это не так. Потому что жизнь охрененно несправедлива.
– Нам надо поговорить, – произносит Конор.
– Мне нечего тебе сказать.
– Хорошо, это все облегчает, – отвечает он, ведя нас под ритм. Он двигается, и я двигаюсь с ним. Не столько слушая музыку, сколько чувствуя его намерения. Это заряженный, пылкий, страстный обмен, как будто наши тела борются за то, чтобы снова оказаться вместе. – Прости меня, Тейлор. За все. За то, что игнорировал тебя и кинул сегодня. Я этого не хотел.
– Ты ушел, – говорю я ему со всей сдавливаемой яростью, которая росла во мне последнюю неделю. – Ты сбежал от меня.
Он грустно кивает.
– Мне было стыдно. Я не знал, как говорить с тобой о том, что происходит.
– Ты порвал со мной.
Обвинение повисает в воздухе. Хоть наши тела и соприкасаются, а взгляды направлены друг на друга, между нами – расстояние. Забор под напряжением из сожалений и предательств.
– Ты загнала меня в угол. Я не знал, что делать.
– Ты самый настоящий козел, – говорю я, кипя от той боли, через которую он заставил меня пройти на этой неделе. Она не может исчезнуть только из-за того, что он появился здесь весь такой красивый и в смокинге.
– Ты сегодня выглядишь прекрасно.
– Заткнись.
– Я серьезно. – Он прижимается губами к моей шее, и у меня перед глазами проносятся картины нашего последнего свидания.
Моя кровать. Его губы. Прикосновения обнаженной кожи.
– Хватит. – Я отпихиваю его, потому что не могу думать, когда он меня касается. Не могу дышать. – Ты оттолкнул меня, и тебе это очень легко далось. Дело не в том, что ты кинул меня и порвал со мной. А в том, что ты решил сделать это втихаря вместо того, чтобы просто со мной поговорить. Тебе легче потерять меня, чем сказать правду. – Мои глаза начинает щипать. – Ты меня просто с дерьмом смешал, Конор.
– Я знаю, детка. Черт, – выдавливает он и зарывается рукой в волосы, портя свою прическу.
Я внезапно понимаю, что другие замерли, чтобы понаблюдать, как разворачивается драма, и подавляю желание спрятаться.
– Я не дал ему денег, Тейлор.
– Что?
– Я был на полпути в Бостон и не мог забыть твое лицо. Поэтому я вернулся. Я не мог через это пройти, осознавая, как я с нами поступаю. – У него срывается голос. – Потому что худшее из этого всего, худшее, что я мог сделать, – потерять твое уважение. Если ты меня ненавидишь, все остальное не важно.
– Если бы это было правдой…
– Черт возьми, Ти, я пытаюсь сказать, что влюбился в тебя.
И не успеваю я моргнуть, как он целует меня, и все сожаления и обвинения растворяются в теплом, всепоглощающем прикосновении наших губ. В его руках я опять чувствую себя спокойно, я наконец-то обретаю почву под ногами после стремительного падения. Потому что, когда мы не вместе, мир кажется перевернутым. Конор дарит мне равновесие, дарит устойчивость.
Когда наши губы разъединяются, он накрывает мою щеку рукой, гладя кожу большим пальцем.
– Я серьезно: я влюбился в тебя как последний дурак. Я должен был раньше это сказать. Можно было бы списать мою глупость на травмы башки, но на самом деле я просто идиот. Прости.
– Я до сих пор на тебя злюсь, – честно говорю ему я, хоть и с чуть меньшей суровостью.
– Я знаю. – Он улыбается. Немного грустно. Но все равно мило. – Я готов к активному заискиванию.
Я замечаю краем глаза движение и, повернувшись, вижу, как Шарлотта идет прямо к нам с хмурым взглядом монахини.
– Ты устроил сцену, и теперь все на нас смотрят, – говорю я. – Поэтому можешь начать завоевывать мое прощение: для этого надо увести нас к черту подальше отсюда.
Конор осматривает танцпол, окидывая взглядом серых глаз нашу аудиторию из Капп, их спутников и возмущенных породистых выпускников, которые неодобрительно на нас глазеют. Он одаряет всю толпу своей фирменной озорной улыбкой.
– Шоу закончилось, народ, – объявляет он. – Спокойной ночи.
Он переплетает свои пальцы с моими, и мы вместе сбегаем.
Я все равно всегда ненавидела вечеринки.
34. Конор
Тейлор приглашает меня в свою квартиру, и мы неловко топчемся по комнате, не зная, где встать и как сесть. Сначала она присаживается на диван, но ей слишком многое нужно сказать, а мысли трудно привести в должный порядок, пока под ногами не оказывается твердая опора, поэтому она начинает расхаживать по комнате взад-вперед. Я же занимаю диван, хотя в жилах еще бурлит адреналин, а в мышцах – молочная кислота. Поэтому я забиваюсь в угол, пытаясь разобраться, может ли она ответить на мои чувства взаимностью, или я уже окончательно ее потерял.
– Я все это время пыталась понять, почему ты так себя ведешь, – говорит она, – и без информации от тебя я осталась наедине с худшими догадками.
Я опускаю голову.
– Я понимаю.
– Я думала, к примеру, была ли я вызовом. А может, ты наконец-то увидел меня голой и подумал: «Ну нет». Или какой-то извращенной части тебя нравилось думать, что ты меня ранишь.
– Я бы никогда…