Получается, что как только я приезжаю в Лос-Анджелес, у меня сразу же образуется местная семья, с которой всегда можно поговорить о том, как прошли мои встречи, об особенностях обучения кошек пилатесу и о том, нужно ли давать чаевые жене парковщика.
Все в этом городе крутится вокруг Шоу-Бизнеса, и, оказавшись там, ты тоже начинаешь говорить только о нем. И мне это нравится. Понимаю, если вы живете там постоянно, от этого можно устать. Но я-то приехала как раз для того, чтобы в этот самый Шоу-Бизнес попасть, и потому прожужжала друзьям все уши своими важными встречами.
На самом деле даже хорошо, что я так поступила. Потому что после того, как я закусила 34 рюмки водки 23 бургерами, друзья сказали, что я точно эЛАнулась и что мне не стоит названивать дизайнерам и обсуждать с ними фасон платья, в котором я буду вести «Оскар». Потому что этого никогда не случится. Да пошли вы, завистники!
Впервые я встретилась со своими будущими менеджерами в клубе «Сохо-Хаус» в Западном Голливуде. Вообразите себе атмосферу «С широко закрытыми глазами», только уберите оттуда обнаженку и прибавьте больше сайентологии. Встречу назначили ранним вечером, и согласовывали ее 15 ассистентов, откликавшихся на имена Питер, Стив, Кэрри или Спорт.
Учитывая, что время было раннее, а я к тому же очень трепетно относилась к своей индивидуальности, я решила, что не стану слишком уж наряжаться. Глупая провинциалка! Весь мир полагает, что церемония вручения «Оскара» – это самое шикарное мероприятие на свете. Не считая, конечно, ежегодных соревнований по метанию резиновых сапог в Новой Зеландии. Так вот, друзья мои, церемония вручения «Оскара» – это вообще никакая не помпезная вечеринка, это так, обычный будний вечер в Голливуде, потому что В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ ВСЕГДА ВСЕ НАРЯДНЫЕ. И если кто-то в этом городе не щеголяет в вечернем туалете, то это лишь потому, что он одет в спортивный костюм, который стоит дороже, чем мой дом.
Мне нравится хорошо выглядеть, но наряжаться я не люблю (вернее, не любила, пока не примерила платье от Алекса Перри и не поняла, что становлюсь просто прелестна, когда мне нечем дышать). Наверное, это доказывает, что моя мама права, когда говорит, что я боюсь быть красивой. Я была по уши в джетлаге, к тому же не успела еще нагрузиться, а потому решила, что джинсовая юбка с бахромой и растянутая черная майка станут самым подходящим нарядом для предстоящего мероприятия. Эти шмотки просто кричали: перед вами классная, своя в доску звезда Инстаграма, поднаторевшая в актерском мастерстве и готовая поделиться своими историями под тэгом #metoo
Свой наряд я дополнила розовыми конверсами и стала окончательно похожа на девочек, которые подают игрокам мячи на Уимблдонском турнире (обожаю подобный прикид). Я фанатка кроссовок, а каблуки не ношу. Нет, я их УЖАСНО ЛЮБЛЮ, но носить не могу. Шпильки я надену только при условии, что за мной заедут на огромной машине, в которой можно будет задрать ноги выше головы. Автомобиль остановится в пяти шагах от входа в ресторан, мой спутник доведет меня туда, держа под руку, а на месте я сяду за столик и в туалет буду ходить босиком. После того как я поем, а мой кавалер незаметно помассирует мне ступни под столом, он же донесет меня на руках до машины и там накачает виски. Только в таком случае я готова обмотать ноги всеми известными видами пластырей, принять успокоительное и согласиться на эту пытку. Но, как всем нам известно, подобное случается только с теми, чье имя начинается и заканчивается с буквы X.
В клубе «Сохо-Хаус» в Западном Голливуде собираются талантливые и артистичные люди для того, чтобы продемонстрировать всем желающим свои талант и артистичность.
Завсегдатаи его делятся на два типа.
Люди, которые не желают быть теми, кто они есть. Эти бедолаги подвергают собственные личности жесткой редактуре, оборачиваются дорогущей, но дешевой на вид кожей и всеми силами стараются не делать того, что делают ответственные взрослые люди: не оплачивать счета и не надевать носки.
И «нормальные», «адекватные». Эти постоянно сыплют словами «аутентичный» или «страсть», каждый разговор начинают с фразы: «Никогда нельзя изменять себе» или «Я сейчас чувствую такой творческий подъем». Тусуются они только с теми, с кем вместе выросли в какой-нибудь Пердяевке на окраине Айдахо, где не бывали ни разу за последние 25 лет.
Клуб «Сохо-Хаус» находится на последнем этаже высотного здания, и попасть туда можно только через парковку. Звучит шикарно, правда? И так оно и есть: народ на своих беспилотных космических кораблях въезжает на секретную стоянку, а прямо в центре нее находится вестибюль клуба. Это чудесная комната, в которой полно еще более чудесных, похожих друг на друга людей, мерцает теплый свет и пахнет деньгами. Беда в том, что на этой космической стоянке паркуются не только сказочные единороги – ой, простите, писатели из «Сохо-Хаус», – она общественная. А значит, Мэрайя Кэрри, пытающаяся дать новый старт своей карьере, в любой момент может столкнуться там с человеком, вылезшим из не настолько крутой тачки.
Оказавшись на этой парковке, я тут же пожалела о том, как оделась. Потому что увидела Скэри Спайс из Spice Girls. На ней были туфли на каблуках и высоченной платформе, ярко-голубой комбинезон, а на голове что-то вроде короны. И она орала на парковщика за то, что тот не помыл ей машину. Я была под ТАКИМ впечатлением. По-моему, на самом деле она не злилась, просто в Лос-Анджелесе так принято разговаривать с персоналом.
В «Сохо-Хаус» нельзя просто зайти, чтобы скоротать вечерок и опрокинуть стаканчик шипучки. Нет, мои наивные друзья, попасть туда можно только по приглашению члена клуба. И если вы прибудете на место раньше его, вам придется сидеть в провонявшем выхлопными газами вестибюле и ждать, пока его не оповестят о вашем прибытии. Тогда вам объяснят, как пройти в фешенебельную обеденную зону, где вы будете выставлены на всеобщее обозрение – ой, простите, займетесь работой над сценарием. Этот клуб такой роскошный и эксклюзивный, что там даже фотографировать нельзя.
Нет, вы вдумайтесь: вы попали в элитный закрытый клуб в Западном Голливуде, где бывать могут только очень красивые и творческие люди, а вам при этом нельзя сфоткаться, чтобы потом похвалиться перед друзьями, что вы тусовались в элитном закрытом клубе в Западном Голливуде, где бывать могут только очень красивые и творческие люди вроде мамы Линдси Лохан.
Уже у барной стойки стало ясно, что я тут не к месту. И это было хорошо. Когда я начинаю чувствовать себя неуместной, меня это вдохновляет. Странно вообще-то. Наверное, осознание того, что никому я не интересна и водка стоит 35 долларов за рюмку, расслабляет меня настолько, что я начинаю заниматься чем хочу – глазеть на красавчиков и красавиц, сочинять шутки и грызть ногти.
В «Сохо-Хаус» есть специальная кабинка для селфи, по-моему, она называется «Будка Вайнштейна». НО БОЛЬШЕ НИГДЕ ФОТОГРАФИРОВАТЬ НЕЛЬЗЯ.
Конечно, я этого не знала и, выпив 13 рюмок водки, решила похвастаться сестре, которая в этот момент была в Брисбене и занималась разными важными делами, спасала людям жизни, например. И вот, сидя в лобби-баре, я раза 986 824 щелкнула себя на телефон. Все обитатели Лос-Анджелеса вечно ходят с изумленными физиономиями, это у них как униформа, поэтому меня совершенно не смутило то, что окружающие начали изумленно на меня таращиться. Я решила, что, видимо, выгляжу настолько не круто, что это даже круто. И только после, поговорив с менеджерами, узнала, что в клубе нельзя фотографировать.
Оторвавшись на минуту от съемок селфи, я написала одному из потенциальных менеджеров, что уже на месте. Он ответил, что они на балконе и сейчас за мной спустятся.
Я залпом опрокинула рюмку водки и написала в ответ: «Я в баре. Выгляжу неуместно».
А он тотчас ответил: «Ага. Я вас вижу». Я знала, что мы поладим.
Потом менеджеры спустились ко мне, я увидела их и тут же начала ржать.
Тревор оказался настоящим мистером Лос-Анджелес. Он был членом «Сохо-Хаус» и проводил там больше времени, чем консьерж. Встречу со мной он едва втиснул между двумя свиданиями. А еще он вроде бы был первым мужем миссис Принц Гарри (ЗАТКНИСЬ!). А Стив был комедийным актером из Нью-Йорка. Не так давно он перебрался в Лос-Анджелес и всеми силами старался устроиться тут не хуже, чем в Нью-Йорке. В связях с особами королевских кровей замечен не был.
В ту поездку я встретилась с целой армией менеджеров, но именно эти двое оказались наиболее во мне заинтересованы. Когда я шутила, Тревор забывал, что он весь такой крутой парень из Лос-Анджелеса, откидывал голову и хохотал, как гиена. А Стив хихикал и делал пометки в блокнотике.
И ни один из них не говорил, какая я невероятно смешная, они просто смеялись.
Я даже не помню, подписали ли мы официальный контракт, но в данный момент я ни с какими другими менеджерами из Америки не работаю. А эти ребята постоянно со мной на связи и к тому же мне нравятся. В Лос-Анджелесе я поняла, что люди из Шоу-Бизнеса живут по закону «с глаз долой, из сердца вон». Когда я там, я всем нужна, но стоит мне уехать домой, как все разговоры начинают сводиться к «Увы, мы не можем ждать, пока вы вернетесь», или «Как скоро вы планируете снова приехать?», или «Ты, случайно, не располнела? А то на последних фотках в Инстаграме так кажется». (Последнее спрашивают не менеджеры, а просто разный народ из Шоу-Бизнеса.)
В идеале мне бы, конечно, хотелось стать новым Хемсвортом. Жить в Австралии, летать бизнес-классом в Америку, вкалывать, вкалывать, вкалывать, потом возвращаться домой и любоваться там на мужа, делающего приседания на пляже. Но я сейчас скорее в положении ребят из популярной в девяностые группы «Хэнсон»: движусь к тому, чтобы люди начинали принимать меня всерьез и платить за мой стиль жизни. Черепашьим шагом.
И да, кажется, я действительно немного располнела.